— Брюхо пропорем! — крикнул пилот.
— Ниже, тебе говорят! — Борис указал большим пальцем вниз.
Жест можно было понять двояко. Как приказ и как угрозу.
Верхушки тряслись, словно припадочные, и уже совсем близко, в каком-то метре. Борис подрегулировал яркость прибора ночного видения.
— Вот они! — он махнул пилоту, указывая направление. — Садись!
Вертолет чуть дернулся и, наклонившись, словно упрямый бычок, пошел вперед, едва не цепляясь за деревья. Борис снял «винторез» с предохранителя и упер приклад в плечо. Еще немного — и машина беглецов покажется из-под разлапистых ветвей вон тех елей, слегка разбавивших лиственный лес.
Есть. Обычный «уазик-санитарка». В меру «убитый» и на лесной дороге уместный до полной гармонии. На чем еще ездить по грибы да по ягоды, как не на такой технике? Не ночью, конечно, но в остальном все сделано грамотно. Еще немного… Борис поймал в прицел силуэт водителя.
«Уазик» резко свернул с просеки и заковылял по буграм в сторону голых лесин. Услышали, наверное, гады. Но это их не спасет. Там впереди болото. Сами себя загнали. Теперь не уйдут.
По днищу винтокрылой машины проскрежетала верхушка ели. Борис забрался обратно в салон и положил винтовку на колени.
— Садись, где сумеешь!
Пилот кивнул. Вертолет пошел вправо, описал полукруг и начал снижаться. «Уазик» надрывно гудел и чавкал всеми четырьмя колесами по грязи меж болотных кочек примерно в полукилометре к югу.
До земли оставалось метра два, а Борис уже спрыгнул с борта. Следом за ним вертушку покинули еще трое. Двое экипированных, как заправские спецназовцы, мужчин и одна женщина в спортивном костюме.
— Ждем остальных! — приказал Борис.
Его спутники взяли женщину под руки и оттащили к окраине темного леса. Борис остался рядом с «чарликом». Когда лопасти машины угомонились, Борис раскрыл пульт, внешне — один в один недорогой ноутбук, и набрал код базы.
— На связи, — в экране появилось изображение координатора. — Пятый оператор готов.
— Почему пятый? — сурово спросил Борис. — Разве это его район?
— Четвертого пришлось временно отстранить.
— Опять крыша сдвинулась?
— Самую малость, — координатор усмехнулся. — Сами понимаете, такая напряженная работа… Но эскулапы обещают восстановить. Говорят, еще послужит.
— Последняя поблажка, — Борис покачал головой. — Еще раз взбрыкнет, вернем, где взяли.
— Да он на самом деле прихворнул, не прикидывается.
— Что это ты его защищаешь? Подружился?
— Никак нет!
— То-то. Где группа прикрытия?
— На подлете…
— А-а, вижу… — Борис проследил взглядом за двумя садящимися поблизости вертолетами. — Начинаем в четыре тридцать. На рассвете все кошки серы… Подтвердить прием.
— Начало в четыре тридцать!
Борис закрыл пульт и махнул рукой высадившимся из прилетевших машин людям.
— Сюда, подтанцовка!
Он отсоединил прибор от бортовой сети и сложил в кожаный кейс с длинным ремнем. Повесив поклажу за спину, он положил «винторез» на сгиб локтя и неторопливо направился в лес. Туда, где несколькими минутами раньше скрылись двое мужчин и женщина.
— Борис Михалыч, — его догнал один из участников «подтанцовки», — сверху мы видели грибников или туристов… там, в километре отсюда. Две палатки. Может, их тоже… подключить?
— Ты задание читал? — не глядя на помощника, бросил Борис. — Пока отрабатываем одиночку. Да и свободных операторов нет.
— А если не справится? Объектов же пятеро, а она одна.
— Тогда мы поможем, — Борис искоса взглянул на семенящего рядом товарища и вдруг резко направил ему в лицо луч фонарика. — Ивлев, ты сегодня брился?
— Я? — Ивлев провел ладонью по щеке. — Да, утром. Просто получается — скоро сутки пройдут…
— Будешь снимать кино, — Борис остановился.
— Есть, — помощник остановился рядом.
Назначения на самый опасный участок он явно не ожидал и теперь выглядел немного растерянным. Борис вручил ему видеокамеру и хлопнул по плечу.
— Иди, иди. Буер к беглецам уже, наверное, вплотную подкрался. Только тебя там и не хватает. Вперед, дармоед!
Борис говорил с издевкой, но понимать его следовало буквально. Кроме спорной небритости, Ивлев не провинился ни в чем и такого отношения к себе не заслужил, но у Бориса о дисциплине, а также методах воспитания личного состава имелось особое мнение. «Право командира», как он сам это называл, в его понимании было главнее устава. Тем более в специфических условиях, например, при проведении тайных операций. «Доставать» подчиненных, придираться по мелочам и обращаться с ними, как с быдлом, он считал не только правильным, но и необходимым. Спецотряду Службы Системной Безопасности достался не самый душевный начальник, но выбирать подчиненным не приходилось.
Ивлев припустил по мягкой лиственной подстилке и очень скоро догнал первую группу. К беглецам она еще не подобралась, но отчаянные завывания «уазика» были слышны отчетливо. Четверых «системщиков» от машины отделяли тридцать-сорок шагов по редколесью.
Ивлев присел рядом со старшим группы — невысоким, жилистым бойцом по кличке Буер.
— Вон там, видишь? — Буер указал на расплывчатый в сумерках силуэт «санитарки». — Сели на пузо. Теперь им никакие «мосты» не помогут. Хоть два, хоть восемь. Была бы лебедка, как у «Лендровера», может, и выползли бы… А так… кранты. Только пехом.
— Сдались бы сразу, я б их даже пожалел, — заметил второй боец группы, зябко передергивая плечами. — Колотун под утро, как будто осень…
— Август. — Ивлев привстал, вглядываясь в сумрак: — Толкают…
— Да бесполезно это, — Буер коротко махнул рукой. — Дохлый номер. Бежать им надо, а не с «бобиком» бодаться…
— Никакого чутья на опасность, — усмехнулся второй боец. — Любители. Им надо было еще там, на трассе, спокойно лечь мордами в асфальт — и все дела…
— Ну, ты-то у нас профи… — Буер расплылся в ухмылке.
Его напарник хотел что-то ответить, но Буер вдруг подал знак замолчать и прижал указательным пальцем мочку уха. Спустя пару секунд, буркнув «есть», он отнял палец и кивнул на безучастную ко всему происходящему женщину.
— Пора выпускать нашу куклу. Ивлев, камера готова?
— Сейчас, — спохватился Ивлев.
Он достал из кармана «разгрузки» видеокамеру и установил нужный режим.
— Прожектор бы, — пробормотал второй боец. — Темно, как в яме, да еще туман собирается.
Туман действительно быстро расползался между деревьями, но не легкой дымкой, а густыми клубами. В некоторых местах он слоился, как табачный дым в запертом помещении, а в некоторых принимал разные, почти правильные формы вроде невысоких цилиндров и конусов. А еще казалось, что он будто живой тянется к людям. Никто на этот странный факт особо не реагировал, но, например, у Ивлева возникло ощущение нереальности окружающего мира.
