— Пошла «коломбина»! — заорал напарник, размахивая фонариком.
Машина выбралась на шоссе. Очертаниями она напоминала большой минный разградитель, на боевой платформе помещалась установка, похожая на исполинскую астролябию.
Чудовище притормозило. Над землей открылся бронированный люк.
«Проклятие, — подумал волонтер, цепляясь за скобы. — Командир будет недоволен. Командир станет гневаться. Впрочем, и черт с ним. Надо было выделять больше людей на акцию».
Он подтянулся и быстро нырнул внутрь.
На площади с кедровым сквером, на автостоянке возле желтого двухэтажного дома припарковался автомобиль. Из него выбрался мужчина средних лет, плешивый, с красными оттопыренными ушами. Он был в белой рубашке с короткими рукавами, в песочного цвета фланелевых брюках и сандалиях на босу ногу. На его лице более всего выделялся мясистый крючковатый нос.
Он подергал дверцу машины и стал торопливо карабкаться по ступеням крыльца.
Над тяжелой трехстворчатой дверью висела массивная бронзовая доска с выпуклым изображением огромного, во все поле, человеческого глаза на фоне старинного тяжелого колеса. Ниже был обозначен земной шар.
Широкое крыльцо украшали восемь колонн.
Пройдя внутрь, мужчина оказался в просторном зале. Его стены были обшиты черными деревянными панелями. Такого же цвета колонны поддерживали галерею, пролегавшую вдоль стен на втором этаже.
Справа от входа тянулась изогнутая буквой «Г» стойка наподобие гостиничной, за которой помещался лощеный клерк в форменном пиджаке салатного дерева.
Ступая по мозаичному полу, мужчина направился к стойке.
Клерк улыбкой приветствовал его: — Добрый день!
Мужчина в свою очередь улыбнулся и выложил на стойку пакет, который держал под мышкой.
— Тут данные о брате отца, — сказал он. — И впрямь воевал где-то на Юге.
Улыбка клерка сделалась проникновенной.
Он взял пакет, снял прикрученный к нему жетон и защелкал на клавиатуре. Взглянул на экран.
Пневматика с шипением выплюнула в приемник пластиковый цилиндр. Клерк не глядя выудил его, вложил внутрь принесенные документы и отправил в новое путешествие. Повернулся к клиенту:
— Кабина триста тринадцать.
— Опять лишь прогноз? — с тревогой спросил мужчина.
— Ну что вы. Абсолютно точные данные. Четвертое поколение.
— Вообще-то, — нерешительно сказал мужчина, — мне… словом, я собираюсь вступить в брак.
— О! — Клерк просиял.
— Я бы хотел… — Мужчина вытащил еще один сверток. — Вот…
— Все понятно. — Клерк взмахнул руками. — В каком районе она проживает?
— Северный порт.
— Отлично, мы свяжемся с их филиалом.
Мужчина помялся:
— Мне зайти позже?
Клерк, занятый новыми документами, ответил не сразу.
— Если вы располагаете временем, я рекомендую пройти в кабину. Познакомьтесь пока с тем, что имеется, новая информация будет скоро обработана.
Клерк доверительно подался вперед, блеснув искусственными зубами:
— Возможно, ваша судьба решится сегодня!
Клиент переступил с ноги на ногу. Он вынул из брючного кармана бумажник и вдруг спросил:
— А можно в кредит?
— Да, — кивнул клерк, улыбка которого слегка угасла.
Раздувая щеки, клиент вышел из холла.
Оператор покосился направо, где стоял блок терминала. Потом повернулся к Рывкину:
— Кому-то захотелось в Большой Подвал…
На сером экране бежали цветные строчки.
Рывкин придвинулся и стал читать вслух:
— Капитал триста тысяч — три магазина — кредит…
— Стоп, давайте вернемся.
— Антон Разумов. — Отец — Феликс Разумов, 1949 — 2002. — Мать Кристина Вейтуле, 1978.
— Дальше, дальше!
— Антон Разумов, 1995, преподаватель санского университета.
— Травма черепа 2027 — вторая профессия — ткани ручной выделки — капитал триста тысяч — тримагазина…
РЫБКИН поморщился.
— При чем тут Большой Подвал? — Он отвернулся и принялся ковырять заусеницу.
— А вы взгляните, — проговорил оператор, не отрываясь от терминала. Его невеста… любопытно. Ее дед… ага, вот: Станислав Наумович Пилкин, родился… Закончил медицинский институт в СССР, эмигрировал в Израиль… был призван в армию… дезертировал. Западная Германия, вербовка в Южную Африку. Позднее участвовал в заговоре Киратоны. После прихода последнего к власти занимал ответственные посты. Послужной список — до министра внутренних дел. Способный тип.
РЫБКИН взялся за телефон:
— Попробуем вытащить из небытия… Алло! В триста тринадцатой требуемый уровень. Беременность на учет. Ребенка в Пантеон. Обязательное изъятие. Компенсация? Не думаю.
Нестерпимый зной пропитал город.
Улицы были пустынны.
Около восьми утра Ван Ридан покинул свою комнату, которую снимал в одной из рыжих пятиэтажек возле рынка на Западной стороне. Ван Ридан провел ужасную ночь, несмотря на влажные простыни и вентилятор.
Комната едва не удушила его. Более всего ему хотелось надышаться кондиционированным воздухом.
Он спустился в гараж и вывел свой подержанный «триумф» на улицу. Имея разумные намерения провести несколько часов в столичной библиотеке, Ван Ридан, проехав несколько кварталов, свернул на Атласный бульвар и покатился вдоль невысоких, выстроенных в испанском стиле домов. До набережной отсюда подать рукой.
Ван Ридан свернул в переулок и вдруг резко затормозил.
Перед ним болтался запрещающий знак. Теперь придется через Нижний мост, и это верных пять километров.
Он выругался. Может, рискнуть?.. Ван Ридан осторожно приблизился к перекрестку.
Полицейский был на месте.
Выругавшись еще раз, Ван Ридан остановился. Он вышел на залитый солнцем тротуар и пешком отправился в переулок. С полчаса по жаре. Но это лучше, чем колесить через весь город. Кстати, тут рядом салон. Будущий доктор должен выглядеть элегантно. Будущий доктор Ван- Ридан.
Он не любил добавки «Ван» к своему имени, стараясь опускать ее по возможности.
Не спеша, двигаясь по теневой стороне, он поравнялся со стеклянной дверью в стене, над которой красовалась надпись: «Локоны. Стрижка с массажем. Кобчик и Тэн».
Ридан, молодой брюнет плотного, атлетического сложения, с приятными чертами лица, внимательно относился к своей внешности. Он носил маленькие аккуратные усики и безукоризненные, хотя и недорогие костюмы. Как правило, он нравился женщинам, и к своим двадцати девяти у него уже был изрядный опыт по этой части. Однако многочисленные победы не испортили его добродушной и, в общем, бесхитростной натуры; он просто никогда не позволял себе увлекаться слишком сильно, вот и все.
