– Почему?
– Не хочется.
Доктор настойчив. Он злится. После разговора с мальчиком предстоит беседа с перманентно рыдающей мамашей.
– А что нужно, чтобы захотелось?
– Не знаю.
«Круг замкнулся, – думает доктор. – С „не знаю“ начали, „не знаю“ и закончили».
– Давай договоримся – как только тебе захочется придумать новое стихотворение, ты скажи об этом маме или мне, ладно?
– Ладно, – легко соглашается мальчик. – Маму позвать?
– Да, позови.
К удивлению доктора, мать не плачет. Она спокойна и даже где-то замкнута.
– Теперь вы верите? – спрашивает она.
– Во что? – удивляется доктор. – В то, что ваш сын может убивать словом? Нет, конечно.
– Тогда посмотрите, что я нашла у него под подушкой…
Доктор вертит в руках уже знакомый розовый стикер. На листке всего четыре строчки:
Турецкий самолет
Отправился в полет.
Люди в нем летели,
А потом сгорели.
Доктор молчит, а перед глазами стоит мальчишеское улыбчивое лицо с ямочками на щеках.
– А потом сгорели, – бормочет он, сминая стикер.
– Что вы говорите? – не понимает женщина.
– Я напишу одному своему знакомому, – отвечает доктор. – Он очень хороший специалист по детской психологии. Пусть приедет, посмотрит. А пока… не давайте Саше ручку и бумагу. Впрочем, это бессмысленно.
– Может быть, в церковь? Мы все крещеные, но ходим не часто… – с надеждой спрашивает мать.
– Что? А, в церковь. Да, конечно, сходите. И постарайтесь его чем-то увлечь. Читайте с ним, занимайтесь, играйте. У него есть отец?
– Конечно, только он все время на работе.
– Пусть возьмет отпуск и займется сыном, – не терпящим возражений голосом говорит доктор. – А я пока подключу вот коллег… будем думать. Случай уникальный. И звоните, звоните, если что-то… Ну, вы меня понимаете.
«Что-то» происходит следующим днем. Мать рассказывает, что они недоглядели и Саша старым фломастером написал по краю газеты: «Рыба не любит воду – хочет она на свободу». Доктор, едва мать мальчика читает ему это, бросается к компьютеру – и холодеет. Ленты информагентств передают о выбросе фенола на химическом заводе в Чебоксарах. Волга отравлена, массовый замор рыбы, ею усеяны все берега реки.
В самом конце рабочего дня мать мальчика звонит вновь.
– Теперь он написал вот это… – голос женщины плавает, то отдалясь, то приближаясь: – «Доктор нас лечить устал, под машину он попал». Не выходите из поликлиники, слышите?!
– Слышу, – зачем-то кивает доктор. – Не выходить. А если он завтра напишет, что у меня голова раскололась от мыслей, прикажете перестать думать? Нет, уважаемая, я выйду. Это и будет окончательной проверкой. А уж потом мы посмотрим, совпадение это или нет. В любом случае я отправил письмо своему товарищу в питерскую клинику, без помощи вы не останетесь. Всего доброго!
Положив трубку, доктор некоторое время смотрит на кролика, жонглирующего «Чудом-юдом», потом решительно берет ручку и лист бумаги…
Путь домой проходит у доктора без приключений. Он, находясь в странно приподнятом настроении, злой и веселый, специально выходит на станцию раньше и идет пешком через оживленные улицы и перекрестки.
Войдя в квартиру, доктор первым делом берется за телефон, набирает номер матери мальчика.
– Что и требовалось доказать, – радостно кричит он в трубку. – Я – дома. Ничего не произошло…
– Извините, – устало отвечает мать. – Сашу увезли на скорой. Мы ужинали и он вдруг захрипел и упал. Асфиксия. Сейчас он под аппаратом искусственной вентиляции легких. Отец там с ним, а я приехала за вещами. Врачи говорят – прогноз серьезный. Извините…
Доктор несколько секунд смотрит на тревожно пикающую трубку телефона, зажатую в руке, потом бросает ее и мчится к входной двери.
А в его темном кабинете на столе лежит лист бумаги, по которому бегут написанные скверным «медицинским» почерком строчки:
Мой милый пациент, не знаю я, кому
Талант твой службу роковую служит.
Но волею твоей сегодня коль умру,
Желаю и тебе не пережить свой ужин…
© Сергей Волков
