Только что отсюда ушла большая группа, судя по их разговорам и поведению, сослуживцев, отправившихся в очередной культурный поход. В прошлом месяце местком организовал им, конечно, театр с заезжими знаменитостями, в этом - лекцию в планетарии и прогулку по небу, сочетание, так сказать, приятного с полезным; стало быть, вероятная программа будущего - коллективный просмотр нового заграничного кинофильма с последующим обсуждением в рабочее, свободное от работы время... Шумная компания. Устаешь сильно от них...
Они пришли посмотреть небо, сказал, поздоровавшись, мужчина. Женщина молчала, равнодушно глядя прямо перед собой.
Я навел телескоп на Луну.
Картинка была великолепной. Луна недавно прошла первую четверть и стояла высоко над горизонтом. Ветер стих часов с шести, воздух был спокоен, а это довольно редко случается в наших местах. Пыль улеглась. Даже на пятисотке изображение почти не дрожало и не размывалось.
Они по очереди сели в кресло перед телескопом, сначала она, потом он; посмотрели, не выказывая, однако, особенного восторга. Потом он спросил о разрешающей способности нашего инструмента. Я охотно ответил, наладилась небольшая беседа. Иногда приятно поговорить с человеком, который разбирается в таких вещах. Он разбирался. Потом он попросил разрешения самому посмотреть Луну. Не могу объяснить, почему я нарушил правила и показал ему, как пользоваться микрометрическими винтами. Может, потому, что он показался мне знающим тонкие приборы человеком, а может быть, просто подействовали его вежливые слова. Говорил он с каким-то легким, едва заметным акцентом, который так живо напомнил мне Прибалтику, где я отдыхал минувшим летом... Словом, я разрешил... Впрочем, микрометрическими винтами может пользоваться и ребенок, штука простая.
Прильнув к окуляру, он крутил ручки винтов. Я отошел в сторону, к столу, и рассеянно следил за его движениями, насколько позволял тусклый свет настольной лампы у меня за спиной. Женщина стояла вполоборота чуть впереди меня, как раз в прямоугольнике пронзительно-белого лунного света, падавшего через раздвижную щель купола. Освещенная таким двойным светом, она стояла молча, и, скосив глаза, я мог видеть правую половину ее лица. Не помню, что именно привлекло меня, не в моих привычках разглядывать посетительниц, их столько проходит за вечер... А тут я принялся рассматривать ее, благо лицо мое находилось в тени.
Женщина как женщина, но что-то в ней было такое... ну, необычное, что ли. При дневном свете она была, вероятно, даже красива. Ладная, подтянутая фигура, спокойная, уверенная манера держаться... Привлекательная женщина.
Сейчас я склоняюсь к мысли, что ее необычность забивается днем ярким светом, и тогда она выглядит как все вокруг. Но в полумраке, что был разлит под куполом, женщину осветила Луна. И как в театре под лучом прожектора ярче и рельефней вырисовываются нужные режиссеру черты героя, так и здесь эта необычность вдруг выступила наружу, а мне посчастливилось заметить ее, ощутить ее присутствие, еще не зная даже, в чем же она, собственно, заключается. Сколько я ни всматривался, ничего такого необычного заметить не мог, лишь все больше и больше убеждался в его присутствии.
Она, видимо, почувствовала мой взгляд и, как бы закрываясь от него, подняла руку к лицу, поправила прическу. На миг из-под пышных волос показалось ухо, и внутренне я встрепенулся.
Понимаете, я был в тот момент настороже, ловя все странное, необычное. В другое время я, как и любой другой, ровным счетом ничего бы не заметил, но, повторяю, я был наготове. Вдобавок у нас, астрономов, очень развито чувство линии - ну-ка, попробуйте как можно точнее передать на рисунке прихотливо изогнутый край облака на Юпитере, промелькнувший на мгновение перед вами в телескопе!.. Кроме того, я немного рисую.
Так вот, в линии ее уха я уловил то самое, необычное... Безусловно, я понимаю, что очертания ушной раковины, как и рисунок узоров на подушечках пальцев, строго индивидуальны, Все это так, но все же...
Ухватившись за такую, признаюсь, поначалу весьма неопределенную, призрачную необычность, я искал ее подтверждения в лице женщины.
И нашел.
Форма носа, губ, разрез глаз - все носило отпечаток необычности; одна и та же причудливая, непривычно-странная линия была во всех ее чертах.
Потом, много позже, я пробовал передать эту необычность словами. Писал, зачеркивал, мучился, искал нужные, точные слова, но не находил. Ничего у меня не получалось. Даже сам себе не мог объяснить, в чем же она заключалась.
Я пытался рисовать по памяти ее лицо - напрасный труд!.. Передо мной на бумаге появлялся облик красивой женщины, чем-то даже похожей на ту, но не больше. А если вдруг я пытался мелкими, почти незаметными штришками придать ее лицу замеченную мной тогда ту самую необычность, оно становилось злым, карикатурным; совершенно терялось даже то отдаленное сходство, сначала вроде бы верно мной переданное. Я раздраженно рвал лист, и на целый день у меня портилось настроение.
...Я вздохнул и переступил с ноги на ногу. Женщина бросила на меня быстрый взгляд и подошла к своему спутнику, положила ему руку на плечо. Тот, почувствовав прикосновение, оторвался от окуляра и повернулся к ней. Черт!.. Я чуть было не присвистнул. Теперь и в его лице я видел ту же необычность.
Он поднялся и отодвинул кресло. Любопытство обуяло меня. Решив задержать их подольше, я торопливо сказал:
- А вы не хотели бы посмотреть на звезды или планеты? Сейчас уже вышел Сатурн. Очень интересное зрелище!
Мужчина вопросительно посмотрел на нее.
- Нет-нет, - я впервые услышал ее голос с точно таким же акцентом, как у него. - Уже поздно, мы пойдем.
Я шагнул вперед:
- Что вы, еще нет и одиннадцати. Взгляните! - Я показал на звезды, блестевшие в прорези купола. - А как они красивы в телескопе!
- Красивы? - переспросила она. И, слегка вздохнув, добавила еле слышно: - Да, конечно. Даже слишком красивы.
- Совершенно с вами не согласен! - запротестовал я, пытаясь все же удержать их. - Что вы, красота никогда не бывает "слишком", а ведь тут не что-нибудь - звезды!
- Ах, оставьте. - Кажется, она начала сердиться, удивляясь, видимо, моей назойливости. - Спасибо, я уже достаточно насмотрелась на них!
- Вот как? Так, быть может, мы с вами коллеги? - преувеличенно радостно удивился я. - Очень, очень приятно!
Мужчина, до той поры не вмешивавшийся в наш разговор, вдруг рассмеялся:
- Коллеги? Да, конечно! В некотором роде, да.
- Спасибо, у вас тут действительно все интересно, но нам пора. Женщина решительно взяла его под руку. - Идем, ты же знаешь, у нас еще масса дел завтра.
- Подождите! - я предпринял последнюю попытку остановить их. - Неужели вам не нравится даже вот эта, самая красивая звезда нашего северного неба?
