Павлик протянул пластиковую пластину со штрих-кодом. Сканером Люба считала данные и вопросительно подняла глаза.
- Что? - настороженно спросил он.
- Что-что! Деньги давай!
Павлик радостно кивнул и сунул руку в карман. Он пошевелил пальцами в россыпях оставшихся семечек, и улыбка сползла с его уст.
Двадцать рублей лежали в дырявом кармане. Сейчас их там не было.
- Ну? - спросила Люба.
Павлика поразило онемение. Мысли остановились. Он смотрел на яркую обложку видеокассеты, и с ужасом понимал, что возможно фильм ему не достанется.
- Кажется, я потерял деньги, - произнес он.
- Тогда поставь кассету на место, - ответила Люба.
- Погоди! - воскликнул он. - Я сейчас!
И Павлик кинулся к выходу из видеопроката.
- Стой! Кассету оставь! - закричал Люба, но он уже не слышал.
Павлик выскочил на улицу. Если поспешить, то деньги можно найти! Людей сейчас мало.
Он двинулся по следу семечек. Рассыпанные по асфальту, они точно указывали путь, которым двигался Павлик. Он миновал магазин немецкой обуви, претендующий на роскошь, и бомжа у входа. Тот где-то раздобыл пару бутылок пива и с отрешенным видом потягивал из одной. Павлик пробежал мимо и добрался до старушки, у которой покупал семечки. Обойдя вокруг удивленной бабульки несколько раз, в нерешительности остановился. Затем, сообразив о чем-то, вернулся ко входу в магазин обуви.
К тому времени, бомж успел выдуть одну бутылку пива и пытался открыть вторую о щель между мраморными плитами в облицовке бутика. Заметив студента, он прекратил попытки и ухмыльнулся беззубым ртом.
- Вы не видели... - начал Павлик и вдруг понял, откуда у бомжа появилось пиво.
- Ты был не прав, молодой человек, - произнес бомж. - Бог все-таки есть! Он дал мне денег на хлебушек.
- Они валялись на асфальте? - спросил Павлик.
- Да, - кивнул бомж. - Бог послал их мне!
- Это мои деньги! - обиженно заявил Божедай.
Бомж огорченно вздохнул, словно ему было жаль Павликовых денег, и открыл-таки вторую бутылку.
В великой горечи и расстроенных чувствах Павлик вернулся в салон видеопроката. Он приблизился к прилавку, и только здесь обнаружил, что по-прежнему сжимает в руках видеокассету с новым фильмом Спилберга.
- Сбежать хотел? - с подозрением спросила Люба.
- Думал, что деньги найду.
- Деньги не находят, - неожиданно по-философски заметила девушка. - Их сначала зарабатывают, а потом они просачиваются сквозь пальцы.
- Любочка! - взмолился Павлик. - Я ждал этот фильм целое лето... И даже больше! Я всю весну предвкушал его выход. Это событие в мире кино! Спилберг мой любимый режиссер, а появление каждого его фильма для меня сенсация!
- Угу, - безразлично ответила Люба, жуя жвачку. - А для меня сенсация каждый вечер. ОРТ транслирует бразильский сериал.
Павлик схватился за голову.
- Как ты можешь сравнивать искусство!.. и какой-то бразильский сериал! Это же несопоставимые вещи!
- Очень даже сопоставимые. Твое кино по времени как раз две моих серии.
В глазах у Павлика померкло. Он отчаянно искал выход, но придумать ничего не мог. Воспользовавшись его замешательством, Люба изъяла у него коробку. Павлик беспомощно проводил кассету взглядом.
- Люба... - нерешительно начал он. - Может, дашь мне посмотреть? Я деньги завтра принесу. Обещаю.
- Меня Тимур убьет, если я кому-то дам кассету бесплатно.
Павлик вновь напряг мозги, но мыслительный процесс остановился. Ему не оставалось ничего, кроме...
- Может, дашь взаймы двадцатку?
- Щас! Я что, похожа на Джорджа Сороса? Пришел кассету взять в прокат, так я тебе и приплачивать за это должна?
- Ты мне ничего не должна! - спешно заверил Павлик. - Но я тебя умоляю...
- Я тебя умоляю! - Люба склонила голову набок. - Не убивай мое сердце! Откуда ж деньги в конце месяца?
Павлик понуро опустил голову, а Люба вышла из-за прилавка и, виляя полными бедрами, безжалостно выставила кассету на стойку "Новинки".
Был полдень. Павлик вышел из проката и направился домой. Путь пролегал через парк, совмещающий зеленые аллеи и комплекс аттракционов - качели, карусели, комнату смеха и огромное колесо обозрения, которое Павлик с детства привык называть "чертовым колесом".
Аттракционы работали, но людей в парке было немного. Павлик шел по пустой аллее, окруженной с обеих сторон живой изгородью, над которой возвышались ещё не сбросившие густую листву тополя.
Сосредоточенно грызя семечки, он мучительно думал. У него оставался единственный план, как можно раздобыть денег, чтобы получить желанный фильм (конечно, если видеокассету в прокате не возьмет кто-нибудь до него). Собственно, это был простой план. Мать и отец сейчас находились дома. Ему нужно просто подойти и попросить у мамы денег.
Только с виду этот план казался простым. Кто-нибудь другой без последствий мог попросить денег у своих родителей. Но только не Павел Божедай. Даже из-за обычной двадцатки мать тотчас начнет допрос с пристрастием - на что её сынульке потребовалась такая огромная сумма? Ответить прямо, значило провалиться на допросе и не получить просимого. Надежда Петровна Божедай терпеть не могла голливудских блокбастеров и, так же как Люба, считала мыльные оперы верхом искусства в кино.
Оставался ещё отец, Семен Александрович, но у него денег не водилось. Зарплату он отдавал матери, она являлась семейным казначеем и банкиром. Даже если у отца и появлялись откуда-то деньги, он предпочитал не распространяться о них. Если бы Павлик попросил у него денег в присутствии матери, и отец нашел бы в кармане пару червонцев, его ждал бы не просто допрос, а пытка, и продолжалась бы она весь оставшийся день.
Именно из-за характера своей матери Павлик называл планом то, что остальные называли "попросить денег у родителей". План никогда не бывал простым, потому что мать как опытный дознаватель, быстро определяла ложь. Чтобы обмануть её, необходимо нагромоздить несколько томов реальных фактов, и среди них спрятать тонкий листочек лжи. Допустим, Павлик мог сказать, что в институте с них потребовали сдать деньги на новые методички. Это была бы самая неуклюжая попытка, которая легко раскусывалась прямым звонком декану факультета. Ложь в этом случае определялась почти моментально, а попытка у Павлика имелась только одна. Выявив ложь, мать могла оставить его без денег на целую неделю. Нет, она будет давать какую-то мелочь на обеды, а Павлик будет изо всех сил эту мелочь экономить, питаясь одним хлебом. Однако накопленного вряд ли хватит, чтобы брать фильмы в видеопрокате и посещать с приятелями по субботам пивные бары.
Нужно начать речь с того, что в этом семестре у них появился новый преподаватель (ох, действительно горькая правда). Он очень жесток, и выживаемость колонии студентов на его предмете падает до пятидесяти процентов (суровая реальность, по словам старшекурсников). Он валит на лабораторных, практических занятиях, на зачетах и экзаменах; валит двоечников, отличников (то есть, бесполезно учить предмет, все равно не сдать). Но...
