Просматриваю ролик еще раз. Иногда кажется, что вот-вот что-то уловлю. Что-то такое, что все время ускользает.
Сначала мы пытались понять Волну, чтоб уничтожить, потом, потерпев в этом неудачу, переключились на спасение населения. Идея простая — сформировать суперогромные полюса нуль-Т, подобрать подходящий континуум и перетащить туда всю планету, потом, лет через пятьсот — вернуть, если сами захотят. Нашей энергетической системы вокруг Квантора вполне хватит. И тут произошло необычное. Мы отловили нарастание слабенького осколка Волны на одном из наших маяков и поспешили выдернуть его к себе, пока не вышел из строя. Мы рассчитывали получить новые данные. И получили!
Явления Волны продолжали нарастать на маяке уже в НАШЕМ континууме. Маяк сам стал источником Волны. Счастье, что она была ТАМ довольно слабенькой, а ЗДЕСЬ быстро затухала с расстоянием. Прежде чем я успел выкинуть маяк обратно, он заметно попортил местную электронику и одного дракона. Меня, естественно. Я отрубился, на мой эмоциональный всплеск сбежался Отряд, оттащили к биованне, вызвали жен.
Кибердиагност пожаловался на то, что ему подсунули несколько неизвестных биологических объектов, совмещенных с драконом, и остановился. К счастью, подоспела Анна. (Спасибо, спасла!) Она решительно приказала ампутировать все, что не является драконом, и дело пошло. Я утратил около сорока процентов тела (по массе), в том числе, три секции головного мозга. Через семь месяцев я был как новенький и решил восполнить информацию девственных полушарий. В медицинском сервере Ратаны хранились записи моего мозга за полтысячелетия, начиная с тех, что я подготовил для Кирика в бытность человеком. В принципе, только эту первую копию я всегда считал полноценной. Остальное снималось уже с сожженного и неоднократно стукнутого драконьего мозга. А знание генетического анализа по первой версии записывалось в одну из утраченных секций. Стыдно признаться, но я никак не могу понять-вспомнить, что же такое внутриутробное почкование. (Термин придумала Анна, но разработал это я, когда был человеком.) Напрасно Анна, повторив мое открытие, когда растила Уголька, не раз пыталась мне это объяснить.
От большого ума я решил, наконец, восполнить этот пробел именно из той первой копии. Решил, что ничего не потеряю. Все события моей драконьей жизни сохранялись уже во всех секциях параллельно…
Не усомнившись ни на минуту, запустил запись… Те тамтамы я запомню навсегда!!! Сохранившиеся полушария накопили за пятьсот с лишним лет драконьего существования кучу личного опыта, никак не стыковавшегося с человеческими записями на новых секциях. Ритмы сходились больше месяца! Одно хорошо — моя излучательная способность стала раза в два слабее. Женам это не понравилось. Впрочем, осталось вполне достаточно для нормальной семейной жизни. Ну хоть это самое почкование вспомнил.
Эксперимент с маяком с соблюдением мер безопасности был повторен неоднократно в различных вариантах. Результат обескуражил: Волна как-то "метила" объекты, которые ДОЛЖНЫ были в нее попасть. Она настигала их в любом континууме, независимо от времени изъятия, и разила в полной мере, распространяясь по новой территории.
В это время я находился под больничным арестом и неусыпным надзором Ратаны. Информация доходила регулярно, но скупо. Почему-то от имени Анны, которая свалила всю социологию на Кору и присоединилась к Отряду. От безделья я был в бешенстве. А от малейшего умственного усилия в голове начинали грохотать там-тамы. Все время приходилось носить шапочку-глушилку, чтоб не травмировать психику окружающих.
А большая часть сообщений гласила: "Ничего нового".
Мы не могли спасти Землю-1, не определив, как снять "меченость".
Единственное, что получалось — это скопировать объект дубликатором Трепеда до того, как его накроет Волна. "Меченость" дубликатор не копировал. Поднатужившись, мы могли бы скопировать Землю-1. Копия человечества ничем не уступала бы оригиналу. Некоторые драконы считали, что это и есть решение. Но оригинальное человечество в этом случае погибнет.
От размышлений отвлекает звук решительных шагов. Узнаю эти шаги: Анна. Причем, опять не в духе. Сейчас начнется…
Дверь сдвигается, влетает Анна, сама злая, а глаза мокрые.
— Тебе рога обломать, крокодил пернатый, или уши оборвать!?
Началось… Придумала бы что-то новенькое. Судорожно пытаюсь вспомнить, чем я мог провиниться на этот раз.
— Я тоже очень рад видеть тебя, дорогая! Почему влагу пускаем?
— Ну сколько можно со вселенной шутки шутить? — всхлипывает Анна. — Оставь ты в покое свой континуум, дай ему самому разобраться со своими проблемами.
— Это не шутки, Анна, какие шутки? Речь идет о моей Родине, о жизни двенадцати миллиардов человек! — Память услужливо уточняет — 11,8 миллиарда.
— Двенадцать миллиардов, да? — голос Анны твердеет, глаза сохнут. — Посчитал! А сколько миллиардов при этом ты угробишь, посчитал?
— Как это?
— Так! Мало того, что ты можешь развалить наш континуум, ты еще собираешься убить тех, кто должен жить в твоем. Хуже того, они даже не родятся!
— !?
— Не допер… Эх, мастер, когда же ты научишься думать, а потом делать.
— Да я, вроде, всегда…
— Ну, слушай. Я взяла за шкирку Сэнсэя, он восстановил свою машину времени, мы отправились в твой мир по твоим маякам и изучили его.
— Ты не должна была этого делать! Ты могла попасть под Волну! Мало тебе меня, решила на себе испытать?
Анна усмехается:
— Я! Всегда! Сначала! Думаю! И никогда не была дурой. Кроме того, что в тебя втюрилась… Волна продолжалась триста с небольшим лет, мы отправились через семьсот лет после ее начала. К твоему сведению человечество там не вымерло. Мы нашли кучу заселенных людьми планет. И не знаю, сколько ещё не нашли. В основном, в первобытном состоянии. С десяток в феодальном или рабовладельческом. Эти типы трудно обнаружить. А проверять все высадки — времени нет. Люди разбросаны по всей галактике. А одна планетка уже вполне развитая, на уровне немногим хуже доволнового. Нашли по радиоизлучению. Тебе посчитать, сколько людей не родятся на этих планетах по твоей милости? И это — если твоя задумка получится, что не факт!
Обнимаю Анну правым крылом за плечи и пытаюсь осмыслить полученную информацию. Анна прижимается ко мне и снова начинает всхлипывать:
— Ну что мне с тобой делать?
Купаю ее в теплых эмоциях. Отстраняется, успокаивается и печально улыбается:
— Вот так всегда… Подхалим!
Глажу ее по крылу. У неё такая линия крыла…
… Уходя, Анна повернулась и заявила:
