- Я не нуждаюсь в таких кавалерах. Я оставлю тебя Аллену. В подарок.
Аллен снисходительно оглядывает свой новообретенный подарок с ног до головы.
- Спасибо, Гарет. - Он целует ее в щеку. - Это отличный подарок!
- Хэй, а меня кто-нибудь спросил?
- А тебя никто спрашивать и не собирается... Подарки не спрашивают об их мнении.
- Вы жестоки и аморальны.
Гэбриэл слезает с кровати и садится за компьютер. Включив его, он долго смотрит на монитор, не понимая, что видит перед собой. Несколько раз кликнув мышкой по иконкам, он разочарованно оборачивается:
- И как работает эта чертовщина?
Аллен настраивает ему mIRC и коротко объясняет, как им пользоваться. Через некоторое время Гэбриэл увлеченно что-то печатает, неловко орудуя мышью и что-то бубня по-испански себе под нос.
- Потерян для общества. - Ехидно констатирует Гарет.
- Я очень рад, что ты привезла его - еле слышно говорит Аллен. - Я скучал без него. Но ты сама знаешь, что выбраться куда-нибудь для меня выше моих сил..
- Он заигрался в свои роли. Потерял всякую осторожность. Охотился, не думая о последствиях. Ты вправишь ему мозги подходящим образом. Я тебя прошу об этом.
- Я не могу. Он опять решит, что я его ограничиваю и воспитываю. И сбежит. Как сбегал уже несколько раз. Для меня не так-то легко каждый раз проходить через все это..
- Постарайся. Я тебя прошу.
- Хорошо.
Через некоторое время они засыпают, нежно обняв друг друга. Стук клавиш и музыка убаюкивают их лучше, чем усталость и темнота обычных людей.
Они просыпаются с наступлением вечера, как просыпаются обычные люди поздним утром - хорошо отдохнув, с ясной головой и сладким чувством готовности к действию в мышцах. Только через несколько минут Гарет понимает, что треск клавиатуры, под который она заснула, так ни на мгновение не прекратился. Гэб все также сидит, неудобно склонившись вперед, к монитору, и неловко держа руки на весу, что-то вдохновенно печатает. Скорость его работы значительно повысилась.
Аллен первым делом провел рукой по волосам, приведя в порядок и без того не растрепавшуюся даже во сне стрижку, еще не открывая глаз провел рукой по своей одежде. Гарет с трудом сдержала ехидную усмешку, но, видимо, что-то большее, чем мысль промелькнуло в воздухе комнаты. Аллен с задумчивым видом произнес:
- И почему вы все считаете меня занудой?
- Кто это "все"?
- Все наши.
- Ты и в самом деле зануда, Ал. Посмотри на свою книжную полку, на которой все книги стоят идеально ровно и каждая на месте. Посмотри в свой компьютер, где каждый файл лежит в надлежащей директории. Посмотри на свои вычищенные до блеска ботинки. Разве нормальное существо способно на такую педантичность?
И Гарет искренне смеется.
- А разве мы нормальные существа? - с философским видом вопрошает Аллен. - Мы совершенно ненормальные. Мы отличаемся от людей очень и очень сильно.
- В чем именно? В том, что питаемся кровью, и не можем без этого прожить?
- Нет, не в этом. В мелочах. Ты говорила днем о том, что у людей не принято находиться близко друг к другу. А нам это, напротив, кажется естественным - даже двум едва знакомым нашего племени. В том, что мы живем очень долго и находим совершенно особенный способ ладить с окружающим миром. Люди живут в нем, словно бы плывут в потоке изменяющейся реальности, но они не замечают ее изменений - они внутри потока. А мы - всегда вовне. И мы пропускаем через себя этот поток, как через сеть, выбирая в улове только то, что нам по вкусу.
- Это твой способ мириться с миром. Не все так легко учатся этому. Помнишь Маршалла? Он так и не смог примириться со своим бессмертием, с тем, что не сможет назвать себя человеком в полной мере.
- Маршалл шарахался из крайности в крайность. Сначала он убивал просто оттого, что хотел насладиться своей силой. Потом он боялся грядущего наказания и стремился оградить свое существование от любой опасности. Потом он почувствовал себя одиноким и хотел найти утешение в дружбе и сексе общаясь только с обычными людьми. Потом он понял, что каждому есть дело только до себя.. Но себя к тому времени у него уже не было - только набор страхов и претензий ко всем окружающим. Он так и не поверил в то, что сначала должен полюбить себя и примириться с собой, а потом уже искать любви у окружающих. Он боялся себя и ненавидел себя. Вот почему он предпочел шагнуть на свет, а не остаться наедине с собой.
- Мне было жаль его. Но больше жаль тебя.
- Почему?
- Две твои креатуры - Маршалл и Торвальд. Маршалл мертв, Торвальда не пустит на порог ни один из наших. Тебе не повезло.
- Мне не повезло с здравым смыслом. Я сотворил Маршалла только потому, что хотел узнать, как все это получится. Я едва знал его. Я сотворил Торвальда только потому, что он догадался о большей части всего и показался мне более-менее пригодным для нашей жизни. И просто потому, что он неплохо развлекал меня. Я вытащил его из какого-то довольно грязного клуба, где он вертел задом перед туристами, отмыл и был уверен, что этого достаточно, чтобы у него появились какие-то понятия о порядочности. Я ошибался. Он прекрасно приспособился к нашему образу жизни, но только за счет того, что не ведает ни малейших понятий о чести или совести.
- Вот я и говорю - жаль, что так случилось.
- Да, тебе всегда везло больше. Хотя бы мы с Гэбом - вроде бы, от нас было не столько уж много неприятностей? - Аллен усмехнулся.
- Да. Но мы отвлеклись. Мы говорили о наших отличиях. Мы воспринимаем мир по-иному, не так ли?
- Не уверен, Гарет. Скорее всего, нет. Просто мы воспринимаем только ту часть мира, которую сами отмеряем для себя, но воспринимаем ее также, как обычные люди.
- В смысле?
- Я могу смеяться или плакать, если слышу смешное или грустное. Я могу сожалеть и сочувствовать, могу быть заинтересован или подавлен услышанным. Но я интересуюсь только тем, чем хочу интересоваться. Мне все равно, кто правит страной и с кем рядом я живу, что нынче модно в области литературы, потому что я давно уже не читаю современных книг и все равно, что нынче модно носить и как принято думать о жизни.
- Я тебе не верю. Хотя бы потому, что ты модно одет и не вылезаешь из интернета. Твои беспрерывные чаты, твоя модная стрижка - разве это не есть желание быть частью мира? У меня есть это желание, и я не отказываюсь от него. Я люблю быть в толпе и ловить с экрана телевизора самые первые проблески нового стиля, люблю говорить на самом новом молодежном сленге и создавать его самой. Я хочу быть миром и оставаться собой.
- Я ненавижу толпу. Я не хочу говорить с незнакомыми людьми, которые могут находиться рядом со мной. Мне достаточно экрана и возможности выбрать собеседника по вкусу и в любой момент прекратить ставший неприятным разговор.
