— Ну, эту… актрису.
Выговорить сложное имя маражской звезды он даже не попытался.
— Какую актрису?! При чем тут актриса! Вот, смотри! Это мыслимо?!
Эдгар с ужасом увидел, что в списке приглашенных были все аппирские правители со своими семьями, и правитель Восьмой Империи Тевера тегэм Тэхрэммэрэй, пребывающий на Пьелле с дружеским визитом вместе со своими четырьмя женами. Жены были приглашены наравне с ним. Это действительно было немыслимо. Эдгар тихо ужаснулся.
Визит императора затягивался. Теверг был классически несносен и отбывать на свою ледяную родину явно не собирался. Леций стонал. У всех остальных тоже сдавали нервы…
— Я осел, — признал Эдгар, — даже не подумал, что они пригласят императора вместе с женами.
— Ты осел, — согласилась Таис, — но мараги и не могли иначе. Для них женщина — это святое. Это муза, любовь, мудрость, мировая гармония и Мать Медуза, черт побери.
— А для тевергов — низшее существо, — добавил он обреченно, — нечто вроде домашнего животного и бесплатного приложения к мужчине. Для императора это смертельное оскорбление. Что же делать?
— Что? Надо было думать, прежде чем подписывать.
— Да откуда же я знал!
— Мог бы и прочитать повнимательней!
— Только мне и дел, что вникать во всякие дурацкие праздники! Тем более каких-то медуз! И так голова болит!
— Это твоя работа!
— Осточертела мне такая работа!
— Так найди другую!
Они уставились друг на друга. Он сидел в кресле, а она на столе и смотрела на него сверху вниз, с высот своей неумолимой правоты. По стеклу барабанил робкий летний дождичек, собиравшийся, судя по темной туче, перерасти в грозу.
— Чего это мы разорались? — усмехнулся Эдгар, — все равно уж дело сделано.
— Как будешь выкручиваться? — вздохнула Таис.
— Попробую намекнуть Крутимозовуо, что его приглашение не совсем корректно. Как же еще? С тевергами вообще говорить бесполезно.
— Ну и мараги не подарок.
— Из двух зол…
— Знаешь, давай лучше я поговорю с послом. Я все-таки женщина, и он ко мне благоволит. Даже пару гимнов в мою честь написал.
Эдгар обрадовался, хотя надежда была очень зыбкой. Он дружески похлопал Таис по коленке.
— Сделай одолжение! А я ненавязчиво спрошу императора, как он вообще относится к водным праздникам и тропической жаре. Идет?
— Идет, — улыбнулась она.
К вечеру гроза разразилась. Эдгар наблюдал ее уже из окон Центра Связи. Дежурный по узлу сказал ему, что такие вопросы не решает, и график связи с другими планетами утвержден на месяц вперед. У Льюиса было совещание, так что пришлось послоняться по коридорам.
Давно закончились испытания в саркофагах, исчезла Оливия Солла, канул в Лету бедняга Грэф, а мороз до сих пор пробегал по коже. Каждый запах напоминал Эдгару о его ошибке — о том, что он взял Оливию на Пьеллу и допустил к установке. Она что-то рассказывала ему из своей теории времени, про какой-то сигмальный квазиэкстремум и вектор-темпоратор, но он и представить не мог, что эта теория будет осуществлена на практике.
Наконец по топоту и голосам в буфете он понял, что заседание кончилось. Гроза тоже выдохлась. Он спокойно заглянул в кабинет к Льюису и, наконец, его увидел. Тот раскрывал все окна, позволяя струям дождя долбить по подоконникам и брызгать на ковер.
— Душно как в бане, — улыбнулся он.
— Да! — усмехнулся Эдгар, — густо пахнет идеями. Решили хоть что-нибудь?
— Что тут решать? — пожал плечом красавец-брат, — нужно снижать энергозатраты, вот и все.
— Значит, Прыгун для связи обходится дешевле?
— Конечно. Биологические объекты всегда были самыми рациональными.
— А я-то хотел воспользоваться вашей энергоемкой хреновиной. А оказывается, проще самому.
Льюис смущенно пожал плечом.
— Извини, Эд. У нас есть запасное время для экстренных сообщений. Лично тебе я мог бы его выделить… но для каких-то медуз, ради какого-то праздника… извини…
Эдгар прикрыл дверь поплотнее и подошел к брату вплотную.
— Это не какой-то пикничок, — многозначительным шепотом заговорил он, — ты что! Это же очень ответственный праздник Возрождения, который проходит раз в двадцать девять лет, согласно мировой гармонии и вращению планеты Схумзэо вокруг солнца. Это великое таинство, которое имеет огромное значение для возрождения постепенно угасающих гармоничных течений и баланса энергий в галактике.
— Да? — озадаченно посмотрел на него Льюис.
— Да что там, в галактике! — добавил Эдгар, — во всей вселенной.
В синих глазах двоюродного брата все еще было недоверие, хотя какое-то сомнение в своей правоте явно зародилось. Пришлось быть настойчивым.
— Ты не представляешь, Лью, какое это важное событие! Сидишь тут, в своем Центре и все пропускаешь. Знаешь, кто приглашен на это действо? Все наши правители, все послы, все магнаты… это тебе не шуточки.
— Да? — еще раз переспросил Льюис, почти сдаваясь.
— И даже император Тэхрэммэрэй! — выпучив глаза, сказал Эдгар, — как же мы можем сорвать такое ответственное мероприятие?!
— Тэгэм Тэхрэммэрэй?
— Конечно!
— Ну… ну хорошо, хорошо, — сдался директор Центра, — будет время твоему послу. Я не думал, что это так важно.
— Ужасно важно, — кивнул Эдгар и устало опустился на стул.
Льюис был очень мягким директором. Кажется, любой мог убедить его в чем угодно.
— Хочешь позвонить Аоле? — спросил он сочувственно.
— А можно?
— Можно. Через полчаса закончится прием новостей с Земли, потом будет окно в десять минут.
— А который час в Трире?
— Семь утра.
— Семь утра! Издеваешься? В семь утра эту куклу пушками не разбудишь, она полпятого только ложится.
— Ну, извини, — усмехнулся Льюис.
Аола, как истинная дочь жрицы Намогуса, интересовалась только своей красотой и мужчинами, причем исключительно власть имущими мужчинами. Бороться с этим было бесполезно. Пьелла оказалась ей маловата и скучна, девчонку всю жизнь влекло на Землю. Там и занятие ей нашлось в Институте по Контактам — служба Сопровождения. Это когда какому-нибудь важному инопланетному гостю или послу по этикету требовалась красивая, элегантная спутница, которая ненавязчиво подсказывала бы ему тонкости земной жизни.
