Прочитал - и первая мысль: не этот ли поезд видел на балаклавском переезде Устименко? Много похожего: паровоз иностранного образца, три вагона... Если поезд-призрак обнаружился в 92 году под Полтавой, почему он не мог появиться в 55-м под Балаклавой?
Еще больше я укрепился в этой мысли после того, как побывал на горе Гасфорта с севастопольским краеведом Евгением Веникеевым. Мы поднялись туда, чтобы осмотреть остатки итальянского кладбища, устроенного на горе в 1855 году (здесь похоронены солдаты-сардинцы, погибшие при штурме Севастополя в Крымскую войну) и стертого с лица земли через сто лет по распоряжению властей. Никто так и не смог объяснить мне, зачем и для чего была взорвана прекрасная часовня на итальянском кладбище в мае 1955 года. Обычный вандализм в порядке "борьбы с проклятым прошлым". Но кто выстрелит в прошлое из ружья, в того будущее выпалит из пушки. И динамитная шашка, заложенная под старинную часовню, обернулась чудовищным взрывом под днищем "Новороссийска". Я совершенно убежден в кармическои связи между этими двумя событиями. Мы бродили между обломками мраморных плит, заросших на местах бывших клумб кактусами-опунциями - привез ведь кто-то с далекой Сардинии! В годы последней войны в часовне располагался командный пункт Приморской армии. Немецкие снаряды пощадили старинную усыпальницу... Веникеев же рассказывал про первую оборону: - Сюда, к итальянскому лагерю на горе Гасфорта, англичане провели из Балаклавы железную дорогу... Потом ее сняли. Но насыпь осталась. Ветка из Балаклавы в Севастополь проходит как раз по той намеченной еще англичанами трассе. - Вот как? - Значит, поезд-призрак шел по следам снятых шпал? Он шел по трассе бывшей железной дороги... Но если это был тот самый злосчастный тур-поезд, зачем он приходил сюда, в этот глухоманный уголок Крыма? Забрать души итальянских солдат, растревоженных майским взрывом последнего их прибежища - купола часовни? Или у кого-то из 104 пассажиров здесь были погребены родственники, и они приехали сюда отдать им последнюю дань? А может, они, эти сгинувшие пассажиры, могли как-то отомстить за поруганное кладбище из своего временного плена, вмешались в земную причинно-следственную связь, и "Юлий Цезарь" - "Новороссийск" взлетел на воздух? Нынешним летом мне удалось снова побывать на горе Гасфорта под Балаклавой. Среди замшелых мраморных осколков разбитых надгробий и взорванной часовни я увидел свежий бетонный столбик с табличкой, возвещавшей, что итальянское кладбище будет восстановлено. Вокруг по-прежнему росли в полусожженных крымским солнцем травах одичавшие кактусы. Один из них выбросил красивый красно-розовый цветок, похожий на вспышку взрыва, прогремевшего тут в мае 1955-го. Эти колючие пришельцы пока лишь одни знают тайну гибели "Юлия Цезаря" и загадку поезда-призрака...
Меньше всего я ожидал услышать о загадочном феномене в "Вольфшанце" полевой ставке Гитлера, расположенной в семи километрах от Растенбурга (ныне польского города Кентшин). Разглядывая руины взорванных бункеров, скрытых в безмятежно солнечном весеннем лесу, я машинально перешагивал через рельсы железной дороги, проложенной невесть когда... Впрочем, почему невесть? Местный краевед-историк Ежи Шинский рассказал, что однопутка, рассекающая "Вольфшанце", была проложена в 1907 году и соединяла она Кенигсберг с Белостоком. Со строительством сверхсекретного полуподземного логова в 1940 году дорога была перекрыта, и только спецпоезда могли следовать далее Растенбурга в ставку фюрера. Я спросил, есть ли сейчас движение на этом участке? "Есть, - ответил гид, - ходят местные поезда". Потом, усмехнувшись, добавил: "Но есть и такие, которые не отмечены в расписании... В апрельское полнолуние в канун дня рождения Гитлера, который, кстати говоря, провел в ставке девятьсот дней и ночей, здесь появляется поезд-призрак. Выходят гости там, - показал он рукой в березник, - в глубине леса стоит заброшенный вокзальчик". Разумеется, первая мысль была о "летучем итальянце". Однако краевед ничего не смог уточнить. Скорее всего эта была местная легенда. Но ведь и легенды сами по себе не возникают... Пока писались эти строки, в программе телевизионных новостей передали сообщение, что в железнодорожном туннеле под Ла-Маншем замечен поезд-призрак. Его вечные пассажиры знакомятся с новой достопримечательностью двадцатого века?
НАСТАЛО ВРЕМЯ ДЛЯ СЕРЬЕЗНОГО ИЗУЧЕНИЯ СВОЙСТВ ВРЕМЕНИ - считают участники заочного "круглого стола", проведенного редакцией журнала. В связи с сенсационной публикацией Николая Черкашина о таинственном феномене поезда-призрака редакция сочла необходимым провести обсуждение вопроса о новых, неизведанных еще свойствах времени. В этом обсуждении выступили, кроме самого Николая Черкашина, кандидат физико-математических наук, специалист в области топологии, доцент МГУ Иван Пацей, киевский архитектор Сергей Целовальник и итальянский журналист Карло Визинтини. Николай Черкашин: Я считаю, что наряду с законом сохранения вещества и энергии существует и закон сохранения времени. "Прожитое" время не исчезает. Вечность прошлого равна бездне будущего. Прошлое существует реально, а не в чьей-либо памяти, даже если эта память совокупный опыт всего человечества. За каждым из нас оно складывается из фаз наших телодвижений, как некая голографическая кинограмма. У каждого тела есть своя траектория движения, роста, полета. Совокупность этих траекторий укладывается в русло общего течения времени. Прожитый день - реальность, существующая вечно и поныне там, в "отрицательном времени", то есть в лучах света, что отгорели, унеслись, угасли за нашей спиной. Теоретически можно вызвать на экране старого зеркала все, что в нем когда-либо отражалось. Особенно если это зеркало очень долго не меняло местоположения. Вот почему "привидения" чаще всего выходят из старинных зеркал, намертво вделанных в стены дворцов, замков, старых домов. Той же особенностью обладают и другие пространственно-временные сооружения египетские пирамиды, древние акведуки, железнодорожные мосты и туннели, вековые деревья, способные накапливать, аккумулировать в себе время и пространство неизменных координат. Сергей Целовальник: Вот здесь мы подходим к совершенно новому понятию, введенному уже, кстати, в теорию архитектуры - плотность времени. Те же египетские пирамиды вобрали в свои камни тысячелетия. Они словно кристаллы времени, выпавшие в осадок. Кстати, по плотности материала на квадратный метр площади эти сооружения до сих пор не превзойдены... Николай Черкашин: Я был поражен, когда открыл для себя удивительное сходство в планах космодрома Байконур и погребального комплекса фараонов в Гизе. Напомню: прежде чем уложить почившего владыку в погребальную камеру пирамиды, египтяне приносили его тело в нижний храм, где вынимали внутренности, бальзамировали, готовили мумию, а затем по прорытому каналу на погребальной лодке доставляли умершего со всеми необходимыми для загробной жизни вещами к входу в пирамиду... Ракету перед запуском в космос тоже привозят в монтажно-испытательный комплекс (подобие "нижнего храма"), состыковывают необходимые узлы, заправляют, проверяют ("бальзамируют"), затем по железнодорожной ветке ("каналу") доставляют на транспортере к стартовому столу (пирамиде), железобетонное тело которого напоминает опрокинутую пирамиду. Космонавт в скафандре отправляется в новое надземное пространство. Фараон в саркофаге отправляется в века, в толщу времени. Он своего рода хрононавт, который уже достиг наших с вами временных отметок и "полетит" еще дальше - в двадцать первый, двадцать второй и все последующие века. Таким образом, древнеегипетские похороны - это запуск "хронолета". Когда взлетает космический корабль, его реактивное пламя ударяет в бетон в виде огненной пирамиды, ибо там по скошенным граням расположены сопла первой ступени. Египетские пирамиды - это выбросы окаменевшего "пламени" всепожирающего времени. Сознательно или интуитивно египтяне для старта в иные века создавали сверхплотную концентрацию времени в своих постройках. Ее и по сию пору превосходят разве что лишь геологические слои земной коры. Тогда почему же пирамиды не "бьют" посетителей своим энергоинформационным "током"? Сергей Целовальник: Может быть, потому, что они - пирамиды, то есть с их вершин в космос "стекает" информационное поле, как стекают с острых проводников электрические заряды. Это, конечно, очень грубая аналогия, но все же... Иван Пацей: Если время в нашем трехмерном пространстве - это вектор, необратимо направленный из прошлого в будущее, то в двухмерном пространстве время имеет точечную характеристику: застывшее мгновение. А в четырехмерном? В нем время приобретает свойства плоскости. То есть оно имеет не только первое измерение - длительность, но и второе - ширину или, точнее сказать, глубину. Это не просто лента, а объемный поток... Николай Черкашин: Но кто убедил нас раз и навсегда, что время течет только по прямой? Не логичнее ли предположить, что время, говоря очень упрощенно, накручивается витками, как кабель на катушке, как слои конденсаторной фольги, так что прошлое существует параллельно будущему. Время слоисто и концентрично, как годичные кольца дерева. Но иногда меж "витков" случаются "пробои" ("межвитковые замыкания"), и тогда возникают "черные дыры" в хрональном поле. Они, словно воронки смерчей, образующие между небом и землей воздушный туннель, блуждают, перемещаясь по каким-то своим законам, втягивая в себя людей, бесследно исчезающих из нашей жизни, предметы, животных. С помощью "блуждающих черных дыр" времени можно объяснить появление и снежных людей, и лохнесских чудовищ, втянутых смерчем времени и выброшенных из своих доисторических эпох в наши дни. В "черные дыры" "межвитковых пробоев" проваливаются иногда и наши современники, которые не всегда гибнут в чужих веках, а, приспособившись к тамошней жизни, становятся оракулами и предсказателями. Не из них ли Нострадамус? И появление НЛО и НЛО-навтов укладывается в рамки этой теории: это наши дальние потомки и их вполне рукотворные "летающие тарелки" заглядывают к нам сквозь "черные дыры" времени... Карло Визинтини: Но отчего же возникают эти "черные дыры", что вызывает "межвитковые замыкания"? Николай Черкашин: Надо полагать, их вызывают мощные выбросы сверхконцентрированных энергий - вулканы, удары крупных метеоритов, ядерные взрывы, землетрясения... Карло Визинтини: Кстати говоря, незадолго до исчезновения римского поезда в Италии произошло мощное землетрясение с эпицентром в районе Мессины. Чудовищные трещины и провалы возникли не только в каменистой почве, но и в хрональном поле. Если предположить, что "мессинская блуждающая хрональная дыра" сконцентрировалась над гигантским горным туннелем, то именно она, эта хрональная аномалия, и могла перевести поезд из нашего обычного трехмерного пространства в четырехмерное. Николай Черкашин: Вы затронули важный вопрос. Всякое значительное преобразование пространства влечет за собой и временные аномалии. Сверхдлинные туннели, сверхглубокие шахты, сверхвысокие башни - все эти пространственные новообразования меняют, пусть и не очень ощутимо, движение времени, подобно тому, как плотины, водосборы, каналы меняют течение реки. А какое же воздействие на время должно оказать самое масштабное творение человечества - общемировая сеть железных дорог? Сооружение воистину планетарного размаха, покрывающее металлической сетью с той или иной плотностью наши континенты, бесспорно, влияет на естественное геофизическое поле Земли, а следовательно, и на ее хрональные процессы, то есть на ход времени. Эта сеть не плоскостная, а сферическая; она повторяет кривизну земного шара. А там, где плоскость переходит в сферу, там двухмерное пространство переходит в трехмерное и наоборот, то есть железнодорожная сеть - это граница-сопряжение нескольких пространств. Являя собой своеобразные циклотроны, где вместо атомных частиц ускоряются тела людей, поезда ускоряют наше биологическое время, что - я уверен приводит к изменениям нашего внутреннего душевно-биологического строя. Наконец, рельсы, пути, ветки долговременно привязаны к определенному пространству, формируя его координатный скелет. Наложите все эти влияния одно на другое - и вы поймете: железная дорога опасна не только колесами своих локомотивов, но и свойственными ей пространственно-временными аномалиями. Иван Пацей: Выходит, дурную шутку с римским поездом сыграла разноплотность времени? Старые участки полотна - насыпи, выемки, туннели обладают неизмеримо большей плотностью накопленного времени, и когда они соединяются с новыми ветками с ничтожно малой концентрацией времени, то в этих зонах и могут возникать геохрональные аномалии. Наверное, их даже можно предсказывать? Сергей Целовальник: Не берусь предсказать, где и когда может объявиться поезд-призрак, но кое-что прогнозировать можно. Уверен, что причуды с игрой времени в самом скором времени начнутся в Москве на Манежной площади, превращенной ныне в гигантский котлован под строительство подземного торгового центра. В среду с огромной плотностью времени вторгаются конструкции с ничтожно малой концентрацией. А это чревато серьезным возмущением хронального поля. Так что геохрональные аномалии угрожают не только на железных дорогах... Николай Черкашин: Подведем итоги. Злосчастный поезд, выпав из своего обычного векторного времени, стал свободно перемещаться из настоящего как в прошлое, так и в будущее. Но поскольку его движение определялось жестко схваченными пространственными координатами железнодорожной колеи, появляться он мог только там, где когда-то лежали рельсы, или там, где их проложат когда-нибудь в будущем. Так, под Балаклавой поезд-призрак шел по колее 1855 года, проложенной английскими войсками. А в Мексику он мог прибыть по железнодорожной магистрали, которую, видимо, все-таки проложат в XXI веке, соединив Азию и Америку великим рейсовым путем через Чукотку и Аляску. Такой проект рассматривался еще в начале века, не потерял он актуальности и сейчас. Проследовав в XXI веке по чукотско-аляскинской магистрали, "летучий итальянец" мог вынырнуть в XXI веке на пригородных путях близ Мехико, а пассажиры могли по каким-то причинам выйти из поезда. По их субъективному времяощущению это событие могло произойти сразу, как только поезд вошел в туннель. А дальше, оставшись без своего поезда, умчавшегося в другой век, они оказались в мексиканской психолечебнице. Поезд же двинулся обратно в Рим, продолжая пугать своим внезапным появлением станционных смотрителей всех времен и народов.
