3
Она ушла. Она сказала, что я навожу на неё тоску, и ей со мной скучно, и что я пугаю её, а до этого весело смеялась. Но вдруг умолкла и сказала: "Спасибо, что проводил". И я остался у подъезда. Нужно было сделать это самому, но они всегда опережают меня. Я расслабился и вновь поверил в чудо, хотя столько раз уже обещал себе ни во что больше не верить. И в первую очередь женщинам. И вот я иду, и ничто не клонит меня к земле, и плечи мои свободны. Я присаживаюсь на скамейку, но тут же встаю, чтобы проверить задний карман джинсов - нет ли там денег, ведь на фантики пиво мне не продадут. И тогда замечаю, что на скамейке кто-то сидит. - Здравствуйте,- говорю я. Сидящий на скамейке человек молча кивает мне. Я продолжаю поиски. Денег нет. Но зато ещё есть сигареты. Я могу, наконец, закурить, ведь эта девушка, которой так не нравилось, когда я курил, ушла и, наверное, больше не вернётся. Сейчас она ляжет в свою постель, а за стеной её комнаты будут спать её родители, и больше она не вспомнит обо мне. Как это столько уже раз было, и я столько уже раз обещал себе не начинать всё сначала... - Напрасно,- говорит человек, сидящий рядом со мной на скамейке. - Что?- вздрогнув, говорю я. - Она ещё не весь мир,- говорит он. - Это я знаю,- отвечаю ему я.- Но от этого не веселее. Остальной мир ещё хуже. - Это зависит от того, что вы от него ожидаете. - Скоро начнёт светать. И будет рассвет. - Да. Летом ночи недолги. - Слишком поздно, чтобы начинать дискуссию. Давайте лучше покурим. - Спасибо, я не курю. Я смотрю на него с неприязнью. - И вы тоже? - Что?- говорит он. - Так озабочены своим здоровьем, что боитесь закурить сигарету? - Нет,- говорит он.- А впрочем, едва ли я смогу доказать вам обратное. Я усмехаюсь. - И напрасно,- говорит он.- Напрасно вы усмехаетесь. Между прочим, если бы сейчас был день, вы бы заметили, что я намного старше вас... - Я слышу это и по голосу. - Но это ещё не всё. - А мне всё равно,- говорю я.- Едва ли вы сможете сказать мне что-то, что поможет мне смириться со всей той мерзостью, что творится в этом мире, и с тем, что творится вокруг. - И с тем, что от вас ушла ещё одна девушка? - Та, что устроит мне сцену, когда я вернусь домой, ничем не хуже каждой из них. - Пожалуй,- соглашается он.- Но что же такого творится вокруг? Я знаю страны, где дела обстоят ещё хуже. - Например, в Америке?- говорю я. - Ах, вот вы о чём... - Да. Ведь я так верил в неё, и чем она мне ответила? Бомбёжками Сербии? Знаете историю Игнатия Лойолы? Он был светским щёголем, и вообще, человеком далёким от религии, и знаете, что отвратило его от мира? Он был страстно влюблён в одну женщину, она же избегала его. Он, не теряя надежды, продолжал её преследовать и добиваться, и вот однажды... Она распахнула перед ним платье, и он увидел раковую опухоль, разъедающую её грудь. Америка... Или эта девушка Таня, двадцать пять лет, хочет стать богатый и уехать в Италию или в Москву, или остаться здесь, неважно... - Зачем же вы так глупо влюбились,- говорит он. - Да ну вас!- я выбрасываю окурок и встаю со скамейки.- Пойду-ка я лучше домой. - Осталось только выяснить, где он, ваш дом,- говорит он. - Я имел в виду ночлег. - В таком случае, спокойной ночи,- говорит он.- Встретимся завтра на том же месте. - Не думайте, что так просто сможете меня смутить. - Вам некуда ехать,- говорит он. И говорит что-то ещё, но, зажав уши, я бегу от него прочь.
4
Я возвращаюсь к скамейке, но человек, сидевший на ней, исчез. Всё бессмысленно, как если бы я напился, а я до обидного трезв. Но даже трезвый, я не хочу возвращаться к той женщине, которая готова меня терпеть. Мне не нужна её жертва. Я не хочу терпеть этот мир, я хочу любить его, но как мне объяснить это тем, кто от рождения умеют лишь жрать, как слепые черви во тьме земли! Или любить их такими? Я задаю слишком много вопросов. Сейчас должно что-то произойти, эта ночь не может кончиться так. И, конечно же, происходит. Я заметил, что этот город услужлив как слуга-идиот. И так же идиотичен. Напротив скамейки, через улицу, на полной скорости врезается в столб большая машина. Внезапная тишина и эта неподвижность металла кажутся пугающе торжественными. Я раздумываю, стоит ли мне подходить, но тут в машине начинает кричать женщина. Я подхожу. Из машины выходит мужчина. - Вы видели?- говорит он мне. - Что? - Этого столба здесь не было,- убеждённо говорит он.- Вы свидетель. - Что?- снова говорю я. - Его здесь не было,- говорит он и, обхватив голову руками, садится на тротуар. Я открываю дверцу машины. Женщина, сидящая на заднем сиденье, бьётся в истерике. Я закрываю дверцу. - Его здесь не было,- продолжает бессмысленно повторять мужчина. - Встаньте,- говорю ему я. Он не сразу, но повинуется. - Сейчас мы поедем ко мне домой. Ничего страшного не произошло, так только, слегка помяли крыло. Мы попьём кофе на кухне и вместе встретим рассвет. Для меня это будет повод избежать скандала, а вам... Да не всё ли равно! Едва ли он меня слышит. - Вы слышите меня? Он смотрит на меня отсутствующим взглядом. - Вы понимаете, о чём я говорю? - Его здесь не было. - Да, да, его здесь не было. Сейчас мы поедем и выпьем кофе. Женщина в машине перестала кричать, и стало тихо. - Вы слышите меня? Он кивает. Я обхожу машину и сажусь за руль. Он продолжает сидеть на тротуаре. - Идите, чего вы ждёте? Он садится рядом со мной на переднее сиденье. Захлопывает дверцу. Я поворачиваю ключ зажигания, осторожно сдаю назад и, переключив скорость, выруливаю на проезжую часть.
5
- Вы удачно врезались,- замечаю я. Он молчит. Женщина на заднем сиденье продолжает всхлипывать. - Да?- наконец, говорит он. - Да,- говорю я.- Вы могли повредить мотор. А ещё хуже, если бы разбились насмерть. Женщина плачет. Я оборачиваюсь, чтобы попытаться как-то утешить её, но она с безумным ужасом вскрикивает - я отвернулся от дороги. - Да,- говорю я, вернувшись за руль.- Чувствую, меня ждёт беспокойная ночь. - Вы можете отвезти нас домой,- говорит мужчина. - Ну уж нет,- решительно возражаю я.- Я не намерен менять своё решение в этом городе и так слишком много неразберихи. Никто не знает, что ему делать и кем быть, или хотя бы, кем притвориться, а между тем мир катится в пропасть. - Он из неё и не поднимался,- возражает мужчина.- А этот город не хуже других. - Вы родились здесь? - Нет. - Я тоже. - Но он не хуже других. - И не лучше. - И не лучше,- соглашается он. - Но разве вы не видите, что Европа,- моя Европа!- превращается в этнологический музей под открытым небом, а правят этим балаганом узколобые янки, которые только и умеют, что делать важный вид, изрекая прописные истины, и называть это новой наукой. И насаждать её при помощи бомб и пушек. - И долларов,- добавляет он. - И блядских долларов,- соглашаюсь я. - Это всем очевидно,- говорит он.- И с вашего позволения, это тоже, можно сказать, прописная истина. Все об этом знают. - И что же?- говорю я.- Вас это не тревожит? - Если бы меня это могло тревожить, вы бы не затеяли этот разговор, не так ли? Ведь вы, насколько я понимаю, пытаетесь отвлечь меня от тягостных мыслей? - Как зовут вашу спутницу? - Елена. - Лена,- говорю я.- Мою первую жену тоже звали Лена. - Да?- говорит он. - Да,- говорю я.- Ничего, успокоится. Скоро приедем. - А где вы живёте?- спрашивает он. - Да мы бы уже давно доехали,- отвечаю я.- Мы несколько раз проехали мимо. Но я никак не могу попасть на правильную сторону улицы. - Не понял,- нахмурившись, говорит он. - Что же тут непонятного,- нервничая, говорю я.- Мы проезжаем мимо, но по другой стороне улицы. - Так вы... Это что, нельзя? - Что? - Ну, просто подъехать к подъезду. - Ну конечно можно,- говорю я и подъезжаю к подъезду. Мы выходим из машины. Лену мне приходится взять на руки, у неё подкашиваются ноги, и она не может идти. Мы поднимаемся пешком на третий этаж, и, осторожно опустив Лену на пол, я звоню в дверь. Ждать приходится долго. Наконец, дверь открывается, и из темноты прихожей раздаётся недовольный, так хорошо знакомый мне голос: - Кто это ещё с тобой? - Минуту терпения,- говорю я, поднимая с пола Елену и входя в с ней в квартиру.- Эти люди - жертвы автомобильной аварии. Происходит знакомство. Оказывается, моего спутника зовут Евгений. Женщина, с которой я живу, встала из постели, мы разбудили её, и она смотрит на нас заспанными глазами. - Идите на кухню,- говорит она.- Поставьте чайник. Мне нужно одеться. Мы проходим на кухню. - Может быть, лучше кофе?- предлагаю я. - Я бы выпила водки,- тихо просит Елена. Я киваю и достаю из холодильника бутылку. - А вы?- спрашиваю я Евгения. - Я как все,- говорит он.- Только мне ещё ехать домой, поэтому лучше кофе. - Да бросьте,- говорю я.- Никто не остановит. - С помятым крылом могут и остановить,- возражает он.- А впрочем, если вы разрешите нам переночевать у вас, то я выпью со всеми. - Значит, кофе,- заключаю я. Мы смотрим на друга и начинаем смеяться. Я обрываю смех, а он продолжает смеяться, и по его глазам я вижу, что он не может остановиться. У него истерика. Я набираю в рот воды из-под крана и брызгаю ему в лицо. Получается плохо, но смеяться он перестаёт. - Спасибо,- говорит он. И тут начинает смеяться Елена. - Ничего,- говорит Евгений, заметив моё движение в сторону мойки.- Я сам. Он бьёт её наотмашь по щеке ладонью. Она перестаёт смеяться и изумлённо смотрит на него. Он на всякий случай бьёт её ещё раз. Потом ещё. Кажется, он вошёл во вкус. Я бью его кулаком в поддых, и мы все успокаиваемся. На кухню входит женщина, которую мы подняли из постели - её зовут Катя. Она смотрит на бутылку водки на столе, потом на меня. - Это для гостей,- объясняю я.- Можешь выпить и ты с нами. - Спасибо,- саркастическим тоном говорит она.- Без твоего разрешения я бы не осмелилась. Я приношу из комнаты рюмки и наливаю всем. Мы выпиваем. Потом выпиваем ещё. Потом мы с Евгением закуриваем и начинаем решать, кому идти за бутылкой. И тут я вспоминаю, что у меня есть ещё одна, спрятанная в фортепиано - мне очень не хочется снова выходить на улицу. Я приношу бутылку, и мы снова пьём. Елена, сославшись на тяжёлый вечер, уходит в комнату, и мы остаёмся на кухне втроём. - Значит, так и живёте?- говорит Евгений. - Да,- говорю я.- Так и живём. Только это не моя квартира. - Это моя квартира,- объясняет Катя.- А зачем я живу с этим алкоголиком, знает, наверное, только он один. - Я тоже не знаю,- говорю я. Евгений вежливо улыбается и наливает всем ещё по одной. - Ой, нет, я не буду,- с нарочитой решимостью говорит Катя.- Хотя, раз уж вы уже налили... - Вы хоть понимаете, что происходит сейчас в мире!- говорю я. - Да,- говорит Евгений, поднимая свою рюмку и подавая мне мою.- Ночь. Катя смеётся. - Вы такой остроумный,- говорит она. - Да,- скромно говорит он. - Вы что, и правда, ничего не понимаете, или только разыгрываете из себя идиотов?- возмущаюсь я. Евгений кивает мне на мою рюмку. Они с Катей выпивают. - Ведь это конец мира, прежнего мира!- не сдаюсь я.- Отныне всё будет диктовать сила, закон растоптан, человеческая жизнь больше не стоит ничего! - Да ладно,- отмахивается Евгений.- Так всегда и было. Кто сильный, тот всегда был и прав. Катя смеётся. Я смотрю на неё. Потом на него. - Значит, это конец только моего мира,- заключаю я, поднимаясь из-за стола.- И вообще, я вам не мешаю? - Мешаешь,- говорит Катя, глядя на Евгения. Они придвигаются ближе друг к другу.
