Ремез покосился на девушку, улыбнулся:
- Тезей решил воспользоваться положением героя. Станет или нет он героем - зависит только от меня. От нас, - поправился Ремез.
Тавр опустился на сиденье.
- Ужинать, - сказал он. - Ты заговариваешься, Ремез, когда голоден...
Снова отворилась дверь, через которую вошли бык и человек, пахнуло горящим маслом. Бык поморщился. Теперь он сидел настолько близко от девушки, что она могла видеть малейшее изменение в его лице. Девушке, должно быть, показалось, что шкура на щеках его стала серой.
Между тем вошедшие рабы сервировали столик, буднично и лениво расставляя посуду. Ремез отстегнул меч, улегся и начал есть, чему-то улыбаясь время от времени. Тавр по-прежнему сидел, не прикасаясь к блюдам.
- Так вот, - нарушил вдруг тишину Ремез. - Я мог бы рассказать ей, что мне известно о тебе, бык царя Миноса. Но то, что известно всем, немногим отличается от истины, очень немногим, уверяю тебя... Может быть, чтобы ты не впал в заблуждение относительно себя и своего положения на Крите, бык царя Миноса, ты выслушаешь сначала то, что известно всем?
- Да, Ремез, с радостью, удивляешься? Просто я очень давно слушаю одного тебя, и, кроме того, мне нравится ее голос.
Ремез снова улыбнулся.
Девушка заговорила. Теперь она боялась не Тавра, а Ремеза, которого никогда не видела таким свободным и наглым, и потому говорила о Тавре дерзко.
- Минотавр - страшное чудовище, которого боится сам Минос. Тавр заперт в Лабиринте, но его ночной рев тревожит критян по всему острову. Он питается людьми и другой дани не признает. Если не давать ему человечины, он уничтожит весь Крит...
Тавр тяжело смотрел на голубой пол, но даже не шевельнулся, чтобы остановить речь.
- Найдется герой, который освободит Крит от гнета страшного быка. Он будет знать, как можно войти в Лабиринт и выйти из него. В этом ему помогут боги.
- Богов нет, - резко мотнул головой Тавр. - Если кто ему и поможет, так только Ремез. План Лабиринта, построенного Дедалом, находится у него, Дедала нет на Крите. Рабов-строителей тоже нет...
- Дедал улетел, - насмешливо сказал Ремез.
- Возможно, - ответил Тавр.
Ремез от души расхохотался.
- Ну, - сказал он, - теперь настало время выслушать меня. И правду. Минотавр, бык Миноса, рожденный быком и царицей, ужас критских жителей, это все ложь. Он не бык, он не человек; он не был рожден на Крите. Он приплыл сюда на металлической лодке с круглым парусом. Лодку вытащили из моря, хотя парус тянул ее вниз, огромный, круглый... Все, кто видел лодку, были убиты, рано убиты, раньше, чем я смог узнать от них, зачем такой лодке парус...
- Чтобы она не разбилась, - сказал Тавр, прикрыв свои огромные глаза.
- Рассказывай, - ухватился за слова Ремез. - Ты не представляешь, как я хочу узнать, можешь ли и ты говорить откровенно.
- Было море звезд, - сказал Тавр, не открывая глаз. - Мы плыли по нему, плыли к другому морю звезд. Но моря не сошлись краями... - Он помолчал, подбирая ясные слова. - Навигационная ошибка. Нас выбросило сюда, мы покинули поврежденный корабль, но только я смог достичь места, где раскрылся парус. Только моя лодка достигла Крита...
- Может ли она снова отплыть в море звезд? - жадно спросил Ремез.
Тавр покачал головой.
- Жаль, - цокнул языком Ремез. - Теперь - о Тезее?
- Да, - сказал Тавр, - но прежде объясни, что ни один из погибших на Крите не был убит Быком. Теперь это легко объяснить.
- Ошибаешься, - вздохнул и потянулся Ремез. Он слегка опьянел от сказанного. - Этого нельзя объяснить. Поздно объяснять. Есть хорошая возможность оставить все, как есть, более того, полностью овладеть Критом. И вдруг ты не согласен. Ты даже готов встретиться с Тезеем. Не понимаю, что мешает тебе продолжать, бык царя Миноса? Насколько все стало бы проще, если бы ты был согласен... А ведь ты был согласен, когда тебя вытащили из лодки!
- Я понимал меньше, чем мне следовало бы понимать. И согласился я далеко не сразу, хотя ошибся - сразу, как только согласился.
- Сог-гласился! - язвительно заметил Ремез. - Когда перестал мычать на своем бычьем языке, когда сошел в Лабиринт, сопровождаемый лучшими воинами, - ты решился без оговорок, бык царя Миноса!
- Ложь, Ремез! - воскликнула девушка. - Разве я тоже решила прийти сюда? И разве Дедал решил построить Лабиринт?!
- Решают боги, - сказал Ремез. - Бык пожелал жить, и он живет.
- Ты противоречишь себе, - заметил Тавр.
- В мелочах, только в мелочах. Значит, твое решение было угодно богам. Угодно и сейчас. 3 моей власти закрыть Лабиринт для Тезея, и он будет закрыт. Только прими жертву, Бык!
- Если бы это значило: пожертвуй собой!
- Нет, смысл прямой. Прими жертву, бык царя Миноса!
Ленивым пьяным движением он протянул свой меч Тавру.
- Тезей - игрушка, дешевая афинская игрушка, но при определенных обстоятельствах, зависимых от нас, он сможет превратиться... хм... в освободителя Крита... Разумеется, мы не желаем этого, но...
- Хватит, - сказал Тавр. - Обстоятельства сейчас не зависят от нас, а твое положение настолько шатко, что ты сознательно не отдаешь себе в этом отчета, подстегивая события. Никакая легенда о Быке не оправдает Ремеза, а также Тезея, который займет положение Ремеза не позднее, чем сегодня... а также Тавра, который уйдет сегодня.
- Тебе не уйти, - значительно сказал Ремез. - Ты слишком полезен мне, чтобы я дал тебе уйти так просто. Никто не тронет тебя, Бык. Это мой приказ.
Тавр фыркнул и покрутил мечом перед носом Ремеза. Тот отпрянул, побледнев.
Тавр направился к двери, брезгливо передернув плечами.
- Постой! - как бы очнувшись, жалобно крикнула девушка. - Скажи, быки еще приплывут?
Тавр резко обернулся и провел ладонью по лицу, будто снимая темную и тесную маску животного. Пристально посмотрел на девушку.
Ей показалось на миг, что голова Тавра - совершенно человеческая голова окуталась поблескивающим прозрачным шаром и легкая белая материя обтянула его шкуру, а сам он стоит под парусами, умело управляя громадной лодкой, которая мчится по морю звезд, подгоняемая почему-то не ветром, а огнем, бьющим в паруса. Ома видела это отчетливо и ясно, пока Бык смотрел на нее. И ей хотелось верить Быку.
Тавр отвел глаза.
- Да! Они приплывут! - твердо сказал Тавр и распахнул дверь. Далекий лязг клинков ворвался в тихий голубой зал.
Ремез вскочил, опрокинув столик.
- Стой! Остановись, бык царя Миноса! Я не приму жертвы! Вернись, Тавр!
Он беспомощно простер руки вслед уходящему.
Шум сражения приближался. Ремез, опомнившись, подскочил к двери, захлопнул ее и заозирался, как птица в ловушке. Девушка встала и выпрямилась.
- Там Тезей, - полувопросительно сказала она.
