- Глазами ты увидишь будущее, все остальные органы чувств будут воспринимать настоящее. Например, ты будешь слышать наши голоса, но видеть только то, что должно наступить.
- А вы сможете увидеть то же самое, что увижу я?
- Мы можем видеть то и другое - настоящее и будущее - одновременно. Правда, будущее лишь как отражение электрических импульсов твоего мозга, то есть довольно расплывчато. Но контуры различить можно, можно узнать черты лица, и, уж конечно, видны движения - идешь ты или стоишь; точнее говоря, видишь ты себя идущим или стоящим.
- И в какую сторону движется при этом время, вперед или назад?
- В искривленном пространстве оно двигалось бы назад, но неизменно по направлению к прошлому. Благодаря же темпоральному искривлению время вновь движется вперед, и небольшой интервал будущего захлестывает настоящее, как бы накладывается на него. Допустим, ты видишь, что произойдет через одну минуту, а в лучшем случае - в пять последних секунд, причем если брать за точку отсчета самый первый момент, когда ты начал видеть будущее, то это будут секунды с пятьдесят шестой по шестидесятую. Параллельно истекают секунды обычного времени, с первой по пятую. Мы же увидим и настоящее и будущее, но будущее - весьма схематично. А ты увидишь его совершенно отчетливо, но зато только его, только будущее. Пятьдесят шесть, нет, пятьдесят одну секунду спустя...
- ...произойдет как раз то, что я видел в светящейся чаше.
- Да, произойдет именно это. На пятьдесят шестой секунде наступит пятьдесят шестая секунда, и так далее до шестидесятой секунды, а потом пойдет время, которого ты уже не видел. Петля кончилась, интервал пересечения будущего с настоящим пройден; будущее непрерывно переходит в настоящее, так что время - за исключением микропроцессов - имеет лишь одно измерение. И все же...
- Оставь, тебе все равно меня не отговорить!
- Я только хотел сказать, что ты даже минуты будущего не увидишь, а скорее всего, лишь пару секунд.
Глаза у гостя блестели, в ответ промелькнула искорка и в глазах у Янно.
- И все же, - медленно проговорил гость, изображая раздумье, хотя возражение было готово и прямо-таки рвалось наружу, - и все же допустим, я возьму да сделаю что-нибудь другое, совсем другое, не то, что видел в чаше?
Янно у Янно вновь приобрело усталое и унылое выражение.
- Ты точно так же самоуверен, как и все, только потом эта самоуверенность сменяется отчаянием, чувством собственного бессилия, почти обмороком. И начнутся жалкие потуги все как-то объяснить! После того как ты убедишься, что все произошло именно так, как должно было произойти, то есть случилось то, что ты видел перед этим. Реакция у всех одинаковая. Поначалу смелый взгляд: мол, я вам не кто-нибудь, потом эксперимент, растерянные лица, и, наконец, люди начинают сомневаться в самой реальности. Никто не хочет примириться с тем, что все происходит именно так, как должно было произойти. Никто не хочет примириться с тем, что ведет себя именно так, как ведут себя остальные в подобных случаях. Человек, можно сказать, чувствует себя вдвойне бессильным: он ощущает свое бессилие перед неотвратимостью рока и бессилие перед тем, что эта неотвратимость ни для кого не делает исключений. Сначала каждый думает, что поступки определяются намерением: я вижу мое предстоящее действие, значит, могу изменить его, это зависит от моей воли! К тому же он верит в свою волю: пусть другие дали себя одурачить - он-то уж покажет этому року. А потом ему демонстрируют его бессилие, причем двойное - его бессилие и его бессилие, его затянуло что-то, чему он не смог противостоять, и он лишился своей индивидуальности! При этом с самого первого момента каждый ведет себя точно так же, как остальные, те же вопросы, те же надежды, те же иллюзии, те же аргументы и те же оправдания, когда с ним случилось то же, что и с другими. Разумеется, за исключением случаев, когда будущее приоткрывается лишь на мгновение и человек просто видит себя самого у светящейся чаши. Но и тогда возникает чувство бессилия; даже за пять секунд угадываешь его жуткое могущество, одно лишь прикосновение его крыл низвергает тебя. А до чего жалкими оказываются уловки, с помощью которых люди пытаются обмануть самих себя! То радиус кривизны, мол, рассчитан неверно, то показанное будущее якобы на самом деле было прошлым, то, дескать, все это фокусы и трюки - словом, чего только не говорят. Но сами уловки симптоматичны. Они свидетельствуют о гнетущем отчаянии перед лицом собственной беспомощности и бессилия.
Гость посмотрел с вызовом.
- Вот, - сказал Янно, - все так смотрят. Нетрудно, оказывается, будущее угадать. Я заранее знал, что из этой затеи выйдет.
Он открыл ящик письменного стола.
- Подобные вещи любой может утверждать, - проговорил гость, особенно если нельзя проверить! Что касается эксперимента, - продолжал он, - то не забывай, я дипломированный логик. И мой силлогизм неопровержим. То, что мне предстоит сделать, зависит от моего решения; решение же свое я могу изменить, следовательно, к тому, что я могу изменить, принадлежит и то, что мне предстоит сделать в будущем. Это силлогизм типа Бамалип, и известен он со времен великого Галопа. Кто может опровергнуть силлогизм и помешать мне изменить мои будущие действия? Ответь мне, ответь мне хотя бы на один лишь этот вопрос!
Пока гость произносил свою реплику. Яйцо вытащил из ящика карточку с напечатанным текстом и дал прочитать гостю:
"Смысл твоего вопроса сводится к следующему: Кто может помешать мне сделать противоположное тому, что я увидел в чаше, ведь я волен в своих поступках?"
- Допустим, - согласился гость, - тебе действительно удалось предвосхитить мой вопрос, но ведь и он должен быть задан. Меня интересует ответ.
- Ответ ты получишь в ходе эксперимента, только потом возникает проблема, как этот ответ объяснить. У меня есть свое объяснение: засасывающий эффект антикаузальности, эффект АК, но о нем после. Ты сам убедишься, что исходишь из ложных посылок, хотя твои логические умозаключения сами по себе, может быть, и верны. А теперь пошли, пока Пабло совсем не окосел.
- Окосел?
- Ну да, пока он совсем не напился. Ты не представляешь себе, до чего он опустился.
- Давай повторим все еще раз, - сказал гость, когда они шли по невысокому туннелю, в котором тихонько гудели электрические реле. Они проходили мимо синих дверей. - Итак, я опускаю голову в чашу и вижу кусочек ближайшего будущего, удаленного, скажем, на одну минуту. То есть я чуть раньше вижу то, что наступит чуть позже. Я верно понял?
- Верно, - подтвердил Янно, поворачивая в коридор с зелеными дверями, - верно, но увидишь ты только самые последние секунды.
