Русобородый на этот раз во сне не явился, но спал Святослав все равно плохо. Во сне стоял он на палубе огромного корабля. Стоять было неудобно, ноги скользили. Когда же Святослав пригляделся к палубе, то его едва не вырвало. Палуба, борта, и все остальное на корабле этом состояло из человеческих ногтей. Корабль быстро мчался по волнам, хотя Святослав не заметил ни весел, ни паруса. Волны мерно бились о борт, сливаясь в едином ритме с мрачным, наводящим ужас пением, что доносилось из трюма…
Метро в это утро внушало Святославу почти физическое отвращение. Преодолевая предательскую дрожь в коленках, он втиснулся в автобус. Проехал две остановки, и на повороте Святослава слегка понесло в сторону вместе с остальной людской массой. Он нечаянно, но довольно крепко наступил соседу на ногу. Хотел было извиниться, но челюсти словно судорогой свело. Обиженный мужчина тем временем развернулся всем телом, но, к удивлению Святослава, накинулся не на него, а на совершенно невинного человека, что случился рядом:
– Ты что, козел, делаешь? – заорал обиженный раздраженно. И раздражение его доставило Святославу странное удовольствие. Так, наверно чувствует себя паук, сосущий жизнь из мухи.
– Ты сам козел! – не растерялся обвиняемый. Чего я тебе сделал-то?
– Ты из себя идиота не строй! – побагровел человек с отдавленной ногой. – На ногу ты мне наступил!
Скандал расширялся, захватывая все больше и больше людей. И сытым вампиром стоял у края бурлящего людского котла Святослав, и раздражение попутчиков текло ему в душу смрадным, но питательным потоком, оставляя приятную тяжесть во всем теле.
С трудом оторвался Святослав от странной бесплотной трапезы. Вылез из автобуса, едва не проехав собственную остановку.
На работе системного администратора встретили напряженным молчанием. Вчерашнее происшествие произвело впечатление на всех. А кто не видел, тому рассказали. Но Святослав шутил, старался выглядеть веселым и беззаботным, и подчиненные потихоньку успокоились. Все так, может быть, и прошло бы спокойно, если бы к Святославу не подошла Людмила, секретарша шефа. Положила на стол какую-то бумаженцию, наклонилась поближе, демонстрируя довольно тощий бюст в декольте, и принялась щебетать: «Ах, Святослав Сергеевич, вот тут…». Правая рука ее во время щебета, словно невзначай, легла на плечо Святослава, пробежала по мышцам лопатки, и потихоньку начала опускаться ниже. Святослав не слушал, он сидел, и чувствовал, как закипает в сердце волна холодной, обжигающей ярости. И когда рука достигла поясницы, ярость выплеснулась беснующимся фонтаном. Святослав вскочил, отшвырнул липкую конечность, и заорал:
– Убери лапы, стерва крашеная! И еще раз подойдешь, тогда лучше сама увольняйся!
Ему доставило истинное удовольствие увидеть недоумение и испуг в глазах девушки. Он сладострастно улыбнулся, и добавил, чувствуя, что причиняет боль:
– Не с твоей фигурой мужиков соблазнять. Тебе бы вешалкой работать хорошо подошло.
Слезы жертвы сладостным бальзамом пролились на сердце Святослава, он аж зажмурился от удовольствия. А Людмила с плачем кинулась из машинного зала. Стук каблучков прозвучал жалобно и стих. Только тут Святослав осознал, что вокруг полная тишина. Он осмотрелся. Недоумение в глазах программистов поразило его, недоумение, скрывающее за собой страх. Ведь никогда ранее системный администратор не позволял себе подобного.
– Ты что, Свят? – спросил Виталий, самый молодой из программистов. – У тебя от злости аж глаза посветлели!
– Да ладно, чего вы? – нервно ответил Святослав, садясь. – Достала она меня. Прилипла, словно лист банный.
Весь рабочий день, до самого вечера, доносились из приемной приглушенные всхлипывания.
День четвертый.
Ночью к Святославу пришел двойник. Тот самый, из зеркала. Они с двойником в каком-то подземелье, вокруг вились громадные корни, каждый в обхвате превышал секвойю, которую Святослав видел по телевизору. Пахло сыростью и дождевыми червями. Неподалеку бурлил в каменной чаше источник. Струйка воды смело выбивалась из каменного кольца, и, весело журча, ручеек терялся во тьме.
Несмотря на затхлый воздух, волосы двойника пламенели темным огнем под неосязаемым для Святослава ветром. Голубые глаза смотрелись пугающе на таком знакомом лице.
Рыжеволосый разомкнул тонкие бескровные губы:
– Ты – это я, – резкий, насмешливый голос прозвучал жестко и властно.
– Нет, – ответил Святослав. – Я – не ты, я не могу быть тобой, – и почувствовал, как тяжесть наваливается на грудь. Перед глазами поплыли зеленого цвета круги.
– Зато я могу, – последнее, что услышал Святослав, просыпаясь.
Утреннее солнце весело светило сквозь окно, щедро разукрашивая в золотой цвет все, к чему прикасалось. Святослав собирался на работу, и довольно непривычные мысли гулко ворочались под сводом черепа: «Что со мной происходит?». Но пока собирался, нашел хорошее объяснение – давно без женского общества. «Пора с Натальей встретится» – с такой веселой мыслью вышел на лестничную площадку.
В обеденный перерыв набрал знакомый до последней цифры номер. Долго не отвечали, но затем милый, такой красивый, бархатистый голос произнес:
– Алло.
– Привет, это я, – в приветствие Святослав вложил максимум тепла. Лицо его осветила мягкая улыбка, но почти сразу исчезла, словно сдутая свирепым северным ветром.
– Привет. Ты чего не звонишь? – слегка обиженно ответила девушка. Но за обидой крылась радость.
– Да так, замотался с работой. Проблем куча. Но я очень соскучился.
Договорились встретиться в шесть.
Давно знакомый ресторанчик встретил их приглушенным светом и тихой музыкой. Святослав сжимал руку девушки, и чувствовал, что все неприятности последних дней уходят, растворяются, исчезают в приятной дымке хорошего вечера.
Они весело болтали. Меню, как всегда, отличалось качеством и разнообразием блюд, не слишком высокими ценами. Посидели, и уже почти собрались уходить, когда Святослав перехватил взгляд Натальи в сторону соседнего столика. Сам посмотрел туда: красавец-бизнесмен, блистая золотом цепей и печаток, шумно ужинал в компании двух девиц весьма легкого поведения.
– Что, понравился мужичок? – с удивившей его самого злобой спросил Святослав.
– Да ты что, милый? – испуганно спросила Наталья. – Я же только взглянула.
Но очарование вечера для Святослава оказалось безнадежно испорчено. Он продолжил, заводясь:
– Нет, все ясно! Тебя всегда тянуло к таким вот, красивеньким, богатеньким. Да, я знаю, – последние слова Святослав просто прошипел.
– Милый, ты никогда меня раньше не ревновал! – воскликнула девушка, затем тон ее резко сменился. – По-моему, мне лучше уйти!
