Любопытство взяло верх над здравомыслием, Буллер тоже поднялся на платформу. Моллинсон показал на будильник в другом конце сарая.
— Сколько на тех часах? — спросил он.
— Четверть одиннадцатого, — сказал Буллер, и Моллинсон чуть-чуть двинул рычажок вправо и обратно. Раздался басовитый гул, низкий, еле уловимый слухом, но Буллер ощутил его всем существом, каждым атомом… и снова тишина, лишь негромко гудят моторы.
Буллера пробрала дрожь. Будто ударило током. Все тот же сарай, и длинный верстак, и сломанный стул, и куча хлама… но что-то неладно.
Неладно с освещением. Не с той стороны, как полагается утром, проникает солнечный свет, и какой-то он красноватый и словно пыльный. И что-то не то с часами, мгновенье назад стрелки показывали четверть одиннадцатого, а сейчас уже двадцать минут шестого.
Буллер соскочил на пол, кинулся к единственному оконцу, отдернул кусок дерюги, заменяющий штору. Стволы деревьев алели в косых лучах предзакатного солнца.
— Господи! — ахнул Буллер. — Когда же день прошел?
— Вы его пропустили, — сказал Моллинсон. — Но не огорчайтесь. Ваша жизнь короче не станет. Может быть, с точки зрения остальных людей вы проживете даже на несколько часов дольше. За долю секунды вы перескочили во времени на семь часов вперед, только и всего.
Буллер распахнул дверь сарая. Двинулся было прочь — и замер. В десяти шагах стояли несколько человек, они круто обернулись.
— Вот он, скотина! — заорал один. — Он все время был тут!
Они угрожающе направились к двери. Буллеру незачем было спрашивать, кого назвали скотиной. Он стрелой метнулся обратно в сарай, захлопнул дверь. Выдохнул:
— Они все тут.
— Кто?
— Которые вцепились мне в глотку.
Дверь затряслась, того гляди слетит с петель. Буллер не видел иного спасенья. В несколько прыжков он очутился на платформе у машины.
— Нет! — отчаянно закричал Моллинсон, но крик оборвался, когда Буллер двинул рычажок вправо до упора.
Ему казалось, он невесомо повис в воздухе, голова кружилась. Оглушало однообразное звенящее, комариное какое-то жужжанье, внутри отдавалась непрестанная дрожь. И мигал свет, мигал слишком быстро, едва уловимо полсотни, а то и сотня вспышек в секунду. А потом вдруг стало совсем светло.
Буллер почувствовал, что оказался под открытым небом. Яркая световая дуга быстрыми взмахами летела вверх-вниз по небу, словно детская скакалка. Буллер взглянул на пульт управления. Незнакомые рычажки и кнопки лучше не трогать. На знакомом, который подлиннее, справа знак плюс, слева минус. Стало быть, вправо сдвигаешь, чтобы перенестись во времени вперед, влево — назад. Прекрасно. Надо подождать, пока надоест ждать той шатии у сарая, а потом вернуться — но не до конца, а в какое-то время после их ухода.
Вдруг он сообразил, он же не знает, как быстро путешествовал и как далеко его занесло. И похолодел, вспомнилось: Моллинсон чуть сдвинул рычажок — на дюйм вправо и мигом обратно. При такой скорости…
Буллер трудно глотнул. Мелькание света — это мелькают, сменяясь, дни и ночи. А световая дуга — это солнце движется так быстро, что не уловишь глазом, а взмахи детской скакалки по небу — это переход солнца в небе от зимы к лету и от лета к зиме. За каждую секунду проносится год или около того. Эге, постой-ка…
Быстрым движением он передвинул рычажок в центр. Зажмурился. Неправда. Не может этого быть…
Но так и есть. Когда он опять открыл глаза, все оказалось правдой.
Сарая как не бывало. И дороги тоже. Есть вокруг деревья, но не на прежних местах, а некоторые совсем другой породы.
Он в саду, окруженном стеной, стена — из чего-то непонятного, золотистого и, похоже, полупрозрачного. Над живой изгородью из странных растений с огромными экзотическими цветами высится здание, какое могло присниться разве что сверхмодерновому архитектору. А по дорожке идет девушка.
Высокая, гибкая, смуглая, серебристо-зеленые волосы зачесаны кверху на какой-то невообразимый фасон, щеки выкрашены в зеленоватый цвет, губы ярко-лиловые.
И надето на ней всего-то — пластиковая юбка в ярких узорах да прозрачные туфельки на высоком каблуке. Увидела Буллера, стала как вкопанная и завизжала.
В доме зашумело, из-за живой изгороди появился молодой великан с гривой светлых волос, сложенный, как борец-чемпион. Зарычал, вырвал из садовой ограды пластмассовый кол и, точно атакующий носорог, ринулся на Буллера. Второй раз Буллер спасся, двинув рычажок.
Двинул влево, желая вернуться назад. Но что-то не так. Никакого мельканья дней и ночей. Тусклый серый свет. И малый, вооруженный колом еще тут, будто застыл на полушаге.
Нет, не застыл. Все еще движется к Буллеру, но страшно медленно, и медленно заносит свое оружие для удара, и медленно-медленно перекатываются под кожей мышцы. Буллер не стал ждать. Снова подтолкнул рычажок вправо, и опять все пошло гудеть и мелькать.
Он крепко призадумался. Скачки вперед во времени дважды выручали, но нельзя же так без конца. Встречаешь людей, с которыми все трудней ладить.
Буллера бросило в пот, но он решился двинуть другой рычажок на каком-то циферблате. Голос машины стал выше, пронзительней, свет — спокойным и ровным. Неподалеку возникло здание и тут же начало разрушаться, обратилось в развалины, а потом остались лишь бугорки на почве.
Вырос и исчез лес, под ногами заструилась река, и ненадолго машина зависла над водой. Потом река отступила и под Буллером оказались зеленые луга. Он перевел рычажок в центр, и машина опустилась на траву.
Жарко. Жара, тропики. По берегу реки растут пальмы, а вдали невообразимым хаосом высятся громады причудливых зданий, блики света играют на взмывающих в небо пилонах.
Буллер снял пиджак, повесил на край пульта управления, вытер платком взмокший лоб. Черт бы побрал Моллинсона с его машиной. Как теперь найти обратный путь в свое время из этих окаянных мест? Или, вернее сказать, из этого часа?
Он обернулся, осматриваясь, все вокруг неузнаваемо переменилось. Примерно в сотне ярдов тянется широкая полоса зеленого металла, что-то вроде шоссе, по ней мчатся мимо яйцевидные металлические скорлупки. Очевидно, экипажи, хотя нет у них ни колес, ни крыльев, — похоже, над металлической дорогой их поддерживает магнитная сила.
Буллер вдруг почувствовал, что голоден. Нерешительно пошел к дороге. Может, окликнуть одну из мчащихся мимо машин? Возможно, пассажирам будет интересно с ним познакомиться.
Он поднял руку, голосуя. Одно металлическое яйцо остановилось, повисло над дорогой, потом скользнуло вбок и опустилось наземь, совсем близко. Открылось что-то вроде дверцы. Что-то высунулось…
