Я приказал ему молчать - и он молчал.
Молчал и Тонкорукий. Да! Ибо уже который день подряд мои сигнальщики принимали из Руммалии одно и то же сообщение: "Нет ничего". Нет ничего! Какая ложь! Я пребывал в великом гневе. И я уже хотел было остановить движение, а то и вовсе повернуть назад...
Но если это только лишь ловушка? А если...
Х-ха! И я не повернул, а шел и шел и шел вверх по реке. Берега становились все выше и круче, да и сама равнина по обеим сторонам реки стала понемногу оживать. Теперь она уже была там-сям покрыта довольно-таки обширными зарослями низкого и густого кустарника, ветки которого были буквально унизаны спелыми винными ягодами. Я отдал строгий приказ, чтобы этих ягод брали в строго ограниченном количестве. Хотя они были весьма приятными на вкус.
Но дикий хлеб! Вы можете себе представить поля никем не сеяного хлеба?! Мало того - на каждом стебле этого удивительного злака имеется не по одному, как обычно, а сразу по четыре колоса, а в каждом колосе содержится по двадцать восемь зерен! Мы собирали этот хлеб, мололи его и пекли, и из него получались весьма пышные и ароматные караваи. И не беда, что этот дикий хлеб был черен, словно души варваров, но зато вкус его был просто изумительный!
А варвары тот хлеб не жнут, они им брезгуют. Ну что ж, на то они и варвары. И так здесь и с золотом. Они, эти здешние дикие варвары, ходят по нему, топчут его своими грязными ногами, но вот чтобы склониться к нему, взять его - на это у них не хватает ни знаний, ни смекалки. А ведь они самозабвенно любят золото! Ради него они идут на смерть, ради него они продают в рабство своих единоплеменников, ради него они ввергают свои души в лапы диких и кровожадных божеств. А золото тем временем...
- Вот, посмотри, - сказал абва Гликериус, - оно уже в моих руках. Вот. Р-раз!
И с этими словами он обычной суповой чашей зачерпнул немного песка прямо у самых ног, - прополоскал его, потом еще раз и еще. А после накатал все, что там осталось, на загодя приготовленный ртутный шарик и показал мне...
Золото! Правда, всего каких-то несколько крупиц...
Но зато сразу! Прямо из-под ног! Я засмеялся и сказал:
- Сбылась твоя мечта. Ты наконец-то добыл золото. И даже не из свинца, а просто из песка.
- Н-ну, - улыбнулся абва, - это не такая уж и большая хитрость. Золото можно добывать и из воздуха.
- Как?! - поразился я. - Здесь разве золото и в воздухе?
- И здесь, - кивнул Гликериус, - и в Руммалии, и везде. Нужно только правильно сотрясать этот самый воздух, и тогда золото посыплется, польется, потечет к тебе со всех сторон! Разве не так?
Я помрачнел. Мне было не до шуток. И я сказал:
- Но самое чистое золото добывается острым мечом.
- О, нет! - сказал Гликериус. - Меч ничего не добывает, меч только вызывает страх, и это уже страх расплачивается с тобой золотом. Но если у меня нет страха, то ты от меня ничего не получишь - ни золота, ни...
- Хорошо! - сказал я. - Я с тобою согласен. Итак, вернемся к золоту. Ты для того и отправился вместе со мной, чтоб разыскать эти богатейшие прииски? Или...
- Да, - кивнул абва. - Или.
- Так, значит, ты идешь к Источнику!
Абва ничего на это не ответил, а только осмотрелся по сторонам. Но мы были одни, ибо довольно-таки далеко отошли от лагеря, никто не мог нас слышать, и потому я повторил вопрос:
- К Источнику?
Он не кивнул. Но и не возразил. Мне было довольно такого ответа. Я встал...
А он сказал:
- Наш повелитель еще жив. Но так как он опасается, что известие о его болезни может пошатнуть боевой дух вверенного тебе войска, то он и повелел прекратить с тобой всякую связь. Вот и молчат сигнальщики. А если бы он даже и умер, то что с того? Ведь ты можешь вернуться в Наиполь только победителем, ибо только в этом случае плебс будет ликовать и призывать тебя на трон, а члены Благородного Синклита...
- Замолчи!
- Молчу, молчу! - насмешливо ответил абва. - Зачем мне говорить? Тем более, зачем мне тебя о чем-то спрашивать, когда я и без того уверен, что ты не передумаешь и что бы теперь ни произошло, о чем бы тебя ни известили, ты уже не повернешь назад и не успокоишься до тех пор, пока не покоришь ерлпольцев. А если это так, то тогда зачем же мы с тобой сейчас теряем драгоценное время на пустые разговоры? Нужно спешить, ибо только внезапность может принести тебе удачу. Так возвращайся в лагерь и приказывай, чтобы немедленно...
- Молчи!
Он замолчал. Урод! Подлец! Ух-х, как я его ненавидел! И я бы... Я...
Нет, ничего я с ним не сделал. Вернулся в лагерь и велел трубить побудку. А уже через час мы взошли на корабли и двинулись вверх по реке. А еще через день на правом берегу этой реки нашим взорам открылся первый варварский город. Это был Ровск, а ярлом там был некто Гурволод. Согласно имевшимся у меня агентурным данным, этот Гурволод стар, ему уже под семьдесят, он мстителен, хитер, лжив, жаден, лишнего не пьет, вдов, у него трое сыновей... ну, и так далее. А Ровск - по их, по-варварским понятиям это довольно-таки крупный город. Однако в связи с тем, что местность там безлесная, оборонительные сооружения Ровска сплошь земляные - земляной вал и земляная стена, по верху которой идет некое глинобитное сооружение, которое они именуют "мур". И это, в общем-то, и все. Есть там, правда, еще и ворота, но при приближении неприятеля они незамедлительно засыпаются земляным валом. И вот именно в таком виде, то есть с уже засыпанными воротами, мы и увидели Ровск. Сойдя с кораблей, мы двинулись вдоль берега и, остановившись примерно в пяти стадиях от города, принялись разбивать лагерь. Варвары никак не выказывали своего присутствия; город, казалось, вымер. И тогда, когда вверенные мне легионы продолжали заниматься благоустройством лагеря, я приказал вывести на боевую позицию наши огнеметные орудия и произвести четыре залпа по городу. Ровск запылал, его тростниковые дворцы, хижины и молельные дома горели изумительно, и если бы... Но мы все-таки дали варварам возможность погасить пожар, и только после этого произвели еще четыре залпа. Потом еще немного подождали...
И наконец случилось то, ради чего все это затевалось - на муре показалась одинокая фигурка в золоченом шлеме, длиннополом синем плаще и золоченом же варварском панцире. А панцири у варваров не цельные, как мы к тому привыкли, а кольчатые, то есть сработанные из цепных звеньев, и называются такие одеяния кольчугами. Впоследствии и я...
Но то когда еще случится! А тогда, увидев вышедшего на глинобитную стену Гурволода, я усмехнулся и сказал:
- Мой первый варвар!
- Твой? - не без иронии спросил Гликериус.
- А чей еще?!
И я велел направить навстречу Гурволоду почетный эскорт. Когда эскорт приблизился к городским укреплениям, Гурволод уже стоял на вершине внешнего вала, то есть совсем рядом от моих воинов. И он был один, его никто не охранял. Однако вел он себя весьма надменно и на приглашение толмача спуститься вниз, к эскорту, ответил смехом, а потом сказал:
