— Топорники? — в свою очередь спросила она, показывая на пояса и окованные железом ножны мечей из некрашеной кожи. Арбалетчики носили черные пояса на зеленых громбелардских мундирах. Как топорники, так и арбалетчики относились к тяжелой пехоте, в отличие от Армекта, где лучники были в легкой пехоте, однако патрульную службу обычно несли вторые. Топорники — естественно, с одними лишь мечами, без щитов и топоров — как правило, служили на городских улицах.
Солдат неизвестно от чего загоготал. Развеселились и его спутники.
— Издалека, красавица? — спросил солдат.
Она пристально уставилась в его глаза. Обычно ее взгляд никто не выдерживал. Легионер, однако, был слишком пьян для того, чтобы заметить нечто большее, нежели ее вызывающий взгляд.
— Что, не любишь имперских солдат, красавица?
— Солдаты меня не любят, — спокойно отпарировала она.
Самый высокий, но вместе с тем и самый худой из всей четверки подвинулся по лавке ближе к ней, подмигивая своим приятелям.
— Выпей с нами, красавица, — предложил самый разговорчивый.
Покачав головой, она отставила подвинутый ей стакан.
Худой протянул руку и взял одну из ее кос, словно удивляясь ее толщине.
— Черненькая… — сказал он, слегка заикаясь. — Ну не ломайся…
Вместо трактирщика появился мальчишка лет десяти.
— Чего? — с серьезным видом обратился он к ней. Копия папаши, ни больше ни меньше.
— Пива, — коротко сказала она, внезапно подумав, что поесть здесь, похоже, не сумеет.
— Корм для коня задали?
— Да…
— Комнату?
— Нет.
Солдаты снова загоготали. Худой все еще мял в руке ее косу, но затем отпустил, дотронувшись до ее груди, скрытой под курткой из лосиной кожи и рубашкой. Она никак не реагировала, позволяя безнаказанно ощупывать себя.
— Маленькие, — жалостливо протянул худой на потеху дружкам. Разговорчивый потянулся с другой стороны, через спящего детину.
— Ма-аленькие, — повторил он следом за заикой, вызвав новый взрыв смеха.
Сидевшие за другими столами посетители все чаще оглядывались на их стол. Она заметила недоуменный взгляд купцов. Такой патруль они, похоже, видели впервые.
Она тоже.
Теперь ей уже щупали живот. Она подумала, успеет ли липкая лапа забраться под юбку, прежде чем мальчишка принесет пиво.
Слава Шерни! Пиво появилось раньше.
Она подняла глиняную, добрых полкварты кружку и выпила на едином духу. Ей давно хотелось пить.
Солдат откинул полы ее короткой юбки и полез под нее, коснувшись волос на лобке.
Она разбила кружку об его голову.
Тотчас же она схватила его разбитую башку и треснула ею о крышку стола, расквасив ему морду осколками кружки, ополоскав заодно в луже водки, разлившейся из опрокинутого стакана. Сидевшие напротив топорники повскакивали, но тут же отлетели назад, придавленные столом, который она швырнула в них, словно весил он не больше табурета. Разговорчивый, сидевший на той же лавке, что и она, выхватил меч. Она не стала ждать. Схватив колчан, она перепрыгнула через стол и лежащих на полу солдат. Сумка осталась — ничего не поделаешь! Расталкивая людей, она бросилась к двери и через секунду была уже во дворе.
Солдаты в зале пришли в себя довольно быстро. Худой, правда, все еще ревел от боли, размазывая по лицу кровь. Хмель, похоже, выветрился из их голов. С мечами в руках они кинулись следом за черноволосой. Как только они выбежали из зала, посетители столпились у маленьких окон и в открытых дверях, а те, что посмелее, даже вышли наружу.
Женщина в лосиной куртке стояла у самой ограды, возле купеческой повозки, недалеко от конюшни. Легко было догадаться, что ей не хватило времени оседлать коня. В левой руке она держала лук, придерживая пальцами наложенную на тетиву стрелу. Правой рукой она втыкала стрелы в землю перед собой.
— Эй! — рявкнул один из солдат, бросаясь вперед. Остальные двинулись за ним. Женщина подняла лук, натянула тетиву и словно нехотя отпустила. Раздался отчетливый хлопок, солдат отшатнулся, но вдруг загоготал, показывая на стрелу, которая, правда, пробила мундир, но скользнула по нагруднику. Теперь он держал ее под мышкой.
— Кираса! — со злостью воскликнула лучница. Голос ее звучал чуть хрипло, но в нем не чувствовалось ни тени испуга.
Солдаты, выставив мечи, двинулись вперед, обходя ее со всех сторон. Они успели сделать не больше трех шагов.
— Что ж, болтунишка, — сказала она, — кончился твой патруль.
Стрела пробила его шею насквозь. Следующая так же метко свалила второго легионера. Черноволосая насмешливо фыркнула, видя, как ретируется последний противник. Она снова натянула тетиву.
Она в Громбеларде.
Она вернулась.
Любопытствовавшие путники бросились укрыться в помещении. Легионер хотел сбежать вместе с другими, но в дверях возник затор. В дверном косяке, предупреждающе дрожа, застряла очередная стрела.
— Эй, вояка, прочь отсюда! За ограду, а то убью!
Легионер помчался к воротам. Она еще раз натянула тетиву и угостила "вояку" стрелой в зад, проводив стрелу чуть ли не лошадиным ржанием. Потом наклонилась, выдернула из земли последнюю стрелу, очистила наконечник и спрятала. Сплюнув на землю, она оглядела исподлобья опустевший двор и свежие трупы.
— Неплохо, — похвалила она сама себя.
Затем направилась обратно в корчму, по дороге наступив на трупы, чтобы выдернуть стрелы. Каждую из них она тщательно вытерла. Она знала, что за ней внимательно наблюдают, но ее это вроде только забавляло.
Когда она появилась в дверях, внутри воцарилась тишина.
— Кто-нибудь когда-нибудь видел таких солдат? — спросила она. — Шернь! Я не убийца и потому спрашиваю: видел кто-нибудь или нет?
Путешествующие через Перевал Стервятников люди редко принадлежат к тому типу, который можно было бы назвать приятным обществом, что бы это ни значило… Купец или подручный купца должен был уметь защитить свой товар. Она могла побиться об заклад, что во всем "Приюте воина" не было человека, который не сумел бы воспользоваться арбалетом или стукнуть как следует дубиной.
— Не видел, — ответил толстый до неприличия мужчина, оглядываясь на остальных. — Пьяных не видел…
Его поддержал всеобщий ропот.
Все взгляды были обращены к худому типу с окровавленным лицом. Едва сдерживая стоны, он пробирался к двери.
Однако она все еще стояла там.
— Поедем к твоему коменданту, — предложила она, перегородив ему дорогу. — Интересно, что он скажет.
Она поманила пальцем, предлагая ему подойти поближе.
— Кто ты? — спросил чей-то голос из глубины зала.
