Но суть не в этом, а совершенно в другом. Чёрт с ним, с автомобилем! Всё дело в том, что до реки далеко. А мне придётся тащить на себе надувную лодку, палатку, автомат с запасными магазинами, ранец с продуктами и всякой необходимой мелочью, а самое главное — тяжеленный чемодан с деньгами и драгоценностями. Хорошо, что он на колёсиках. Слава Богу, и за то! Но всё равно с таким грузом по бездорожью пешком я далеко и быстро не уйду. Увидят полицейские мой автомобиль на обочине, сразу же организуют облаву в этом районе, и скоро придёт моим невероятным приключениям и умопомрачительному везению вполне закономерный и неизбежный конец, а мне настанет полный каюк, или, выражаясь другим, более ёмким и понятным словом, — писец!
Я ещё более снизил скорость, и о, чудо! Свершилось! Аллилуйя! Среди сплошной стены деревьев я увидел узкую и почти незаметную проплешину, заросшую густой травой и высоким кустарником. Это именно то, что мне сейчас нужно! Так, вроде бы я на своём «Ягуаре» должен в неё втиснуться. Я решительно свернул влево, чуть не уткнулся носом машины в откос небольшого овражка, сдал назад, нервно и смачно выругался, как полагается в таких случаях, а затем очень осторожно и аккуратно преодолел неожиданное препятствие, и потом уже смелее углубился в мрачный и густой лес.
Высокая трава и не менее высокий кустарник сначала возмущённо шелестели и бились о бампер, но потом покорно поддавались напору автомобиля. Ветви деревьев ещё более возмущённо и очень жёстко скрежетали о кузов машины. Этот звук был подобен реквиему по любимому «Ягуару». Эх, как там поживает дорогое и эксклюзивное лакокрасочное покрытие? Боже! О чём я думаю и беспокоюсь в такой судьбоносный момент!?
Наконец я почти достиг реки, чей шум был уже довольно явственно слышен. Машина вдруг уткнулась носом в огромное и длинное бревно, которое мощно и монолитно лежало поперёк дороги и преграждало дальнейший путь. Ну что же, не все дороги в нашей жизни бывают гладкими, ровными и лишёнными неожиданных препятствий. Главное, чтобы дорога была, а там уж мы как-нибудь разберёмся с дальнейшим движением вперёд. Вечная, как мир, истина!
Эти мудрые мысли посетили мою голову тогда, когда я забрасывал машину еловым и сосновым лапником, суетливо водружал на плечи нехитрые, но довольно тяжёлые пожитки. А потом я, весь мокрый от обильного пота, и, раздражённо отмахиваясь от всякой летающей, гудящей и кусающей меня мелкой и довольно крупной крылатой гадости и нечисти, брёл по направлению к реке, шум которой с каждым шагом слышался всё явственнее и явственнее. О, скорее бы она появилась, чёрт возьми! Я с огромным трудом тащил за собой чемодан, колёсики которого возмущённо скрипели и дребезжали, но ещё держались. Силы мои явно подходили к концу. Ещё пара-тройка десятков метров и я упаду замертво! Ну же, ну! Где ты река, родимая моя, покажись!?
Наконец я достиг своей цели! Слава Богу! Я оказался на узкой песчаной полосе и облегчённо опустился на неё, освободился от своей тяжкой ноши, а потом лёг, блаженно вытянувшись во весь рост, и стал с удовольствием созерцать неописуемо бесконечное синее небо и редкие белоснежные облака, легко, неторопливо и беззаботно плывущие по нему. Шум реки заглушал все звуки вокруг. Не было слышно ни пения птиц, ни шелеста листвы, ни скрипа ветвей под усиливающимся и довольно прохладным ветром. Я жадно и полной грудью вдыхал чистый, ароматный, пьянящий и влажный воздух. О, как хорошо, как покойно. Это то, о чём я мечтал. Лежать бы так, да лежать, и никуда более не спешить и не бежать, и не суетиться никогда вообще и ни по какому поводу.
Мне вдруг остро захотелось есть. Я сел, торопливо открыл банку говяжьих консервов, жадно их проглотил, облегчённо и благостно вздохнул, а потом посмотрел на реку. Она была не узкая, но и неширокая. Чуть мутноватая вода быстро стремилась к какой-то только ей известной цели. Она бурно и яростно перекатывалась через подводные валуны, рождающие воронки, мощные завихрения и слегка серую пену. Крупные брызги воды, беспечно и весело возносящиеся вверх к небу и солнцу, переливались всеми цветами радуги и иногда достигали моего благостного и счастливо улыбающегося лица. О, как хорошо!
Да, на моей утлой и маленькой лодчонке спускаться вниз по течению такой реки очень и очень опасно. Но делать нечего, другого выхода я не вижу. Если повезёт, то всё-таки преодолею какое-то расстояние, оставлю погоню далеко позади себя, выберусь на берег, дойду до какого-нибудь населённого пункта, изменю перед этим внешность, насколько это будет возможно, а потом стану принимать дальнейшие решения. А лучше и желательнее всего наткнуться на заброшенную охотничью или рыбацкую избушку, отсидеться там некоторое время, дождаться окончания поисков, и затем уже выйти к людям. От голода не помру. Кое-какие припасы у меня имеются, в случае чего наловлю рыбы. Вон как она периодически выпрыгивает из воды, переливаясь на солнце то до блеска начищенным серебром, то свежей сусальной позолотой. Красота! Ничего, ничего, прорвёмся, всё преодолеем! Нам ли жить в печали?! План мой вроде бы вполне осуществим и довольно реалистичен.
Но медлить нельзя! Ни в коем случае! Надо действовать! Я торопливо вскочил, вытащил лодку и насос из чехла, сунул в него автомат и запасные магазины, чисто инстинктивно проверил наличие пистолета в кобуре под курткой, удовлетворённо хмыкнул и стал интенсивно накачивать лодку. Время, время! Быстрей, быстрей! Беги, парень, беги, а вернее плыви, и как можно дальше! Погоня не за горами! Время, время и ещё раз время!
Мои суетные потуги были весьма внезапно прерваны слегка хриплым и крайне ироничным мужским голосом, раздавшимся неожиданно из-за спины.
— Многих самоубийц повидал я на своём веку. Ну, люди вешались, стрелялись, бросались вниз с мостов и с высотных зданий, в кого-то врезались, травились, вскрывали вены, подрывались и так далее и тому подобное. Но все эти индивидуумы в большинстве своём всё-таки предпочитали быструю и сравнительно лёгкую смерть. А вы решили, значит, покончить с собой, используя очень долгий и крайне мучительный путь? Вам подавай бешеное течение, подводные камни, коварные и неожиданные пороги и водопады, лихие круговороты, ледяную воду, судороги, а потом медленное утопление, полное безнадёжности и отчаяния. Вы, очевидно, мазохист или ещё какой-нибудь иной извращенец?
Голос был явно сочувственен, насмешлив и не опасен. Я сначала вздрогнул от неожиданности, потом инстинктивно напрягся, мгновенно прокручивая в голове план дальнейших действий, затем глубоко вдохнул кристально-чистый воздух, постепенно и сосредоточенно выдохнул его, расслабился, выпрямился во весь рост. Правая рука аккуратно и медленно потянулась к пистолету. Чёрт возьми, неужели меня уже выследили и настигли? Не может такого быть! Прошло слишком мало времени. Я крайне осторожно и, не торопясь, повернулся и увидел в пяти-шести шагах от себя… седого и сухонького старичка с длинной бородой и усами. Он сидел на песке по-восточному, одет был в ярко-жёлтую майку и синие шорты, обут почему-то в ярко-зелёные кроссовки, а на голове его безмятежно покоилась кепка вызывающе-красного цвета. Рядом с ним лежала чёрная удочка, и стоял пластиковый контейнер оранжевого цвета. В паре метров от незнакомца на траве сидела большая белоснежная собака. Её голубые глаза внимательно следили за мной. Боже мой, какая необыкновенная красавица! Ух, прелесть, ух, умница! Обожаю эту породу. Как же она называется? Забыл… Ах, да! Кажется, «хаска» или «хаски». Северная или полярная лайка. Ездовая собака. Примерно так.
