Он осторожно, словно опасаясь спугнуть самого себя, развернулся, и тихо, на носках, отошел от рубки. Глаза его превратились в радары, и он попытался охватить ими весь мостик сразу со всеми его проходами и закоулками. Лунная дорога в светящемся море действовала все более угнетающе. Напряженно вглядываясь в каждый темный закуток, он приблизился к левому обзорному рылу мостика и осторожно отворил застекленную дверь. Но ни на крыле, ни позади трубы никого не было. Только далеко внизу светящимися лентами расходились от бортов разрезаемые мощным форштевнем волны, да странные тусклые всполохи таинственно пронизывали мрачную толщу вод. Ничухин, словно напуганное приведение, прокрался через весь мостик к правому крылу.
Тоже никого.
Ничухин съежился в страхе, словно над ним была уже занесена чья-то безжалостная невидимая рука.... Невероятно, но на мостике и в его окрестностях И НА САМОМ ДЕЛЕ НИКОГО НЕТ! Или, может быть, все они специально где-то спрятались от него, чтобы напугать?
Но подобные шутки на корабле, идущем через бескрайние просторы океана, вряд ли были возможны. Ничухин, несмотря на невообразимую сумятицу в голове, прекрасно это понимал. Прижавшись спиной к переборке, он почувствовал, как от страха начинает мутиться в голове. И тогда он сдавленно, но достаточно громко выкрикнул:
- Эй!
... Звук его голоса пронесся по помещению и сгинул, не оставив совсем никакого эха. Никто не откликнулся, и Ничухин уже этого и не ждал. Он хотел только побыстрее выбраться отсюда, подальше от этого страшного пустого мостика, на котором все звуки непостижимым образом теряют свое эхо. Ему было жутко, и, готовый завизжать, как избиваемая палкой собака, он вдруг опрометью кинулся к выходу.
... С треском захлопнулась за ним дверь. Больно задев плечом за переборку, Ничухин подскочил к крутому трапу и, чуть не переломав себе ноги, рухнул вниз. Но, очутившись на средней палубе, в освещенном уютном коридорчике, он быстро успокоился. Всю недавнюю жуть с него словно сняло невидимой рукой. Ничухин в изнеможении присел на ступеньку трапа и отметил, что здравые мысли понемногу возвращаются к нему. "Пустой мостик..." - уже осмысленно подумал он.
Ну что ж, такое возможно при спокойном море и в пустынном секторе океана, хотя и недопустимо. Это грубое нарушение морской дисциплины грубее проступка на море Ничухин сейчас и представить себе не мог. Разве что если развести костер прямо в машинном отделении... Но фуражка?
При мысли о виденной фуражке Ничухин опять разволновался. Смятая, брошенная на пол... нет, не брошенная - штурманскими фуражками не бросаются. У вахтенного она всегда должна быть на голове. И если валяется, значит БЫЛО УЖЕ НЕ ДО НЕЕ...
Ничухин растерянно огляделся. Что делать? Идти и разыскивать сбежавшую вахту? А есть ли в этом какой-то смысл? Кто знает, ЧЕМ там занимается вахта обычно по ночам... КОГДА ВСЕ СПЯТ?!
Ничухин спустился на нижнюю палубу и снова огляделся. Каюта вахтенного оказалась рядом. За дверью было тихо. Ничухин неуверенно отворил ее и заглянул внутрь.
В каюте было светло - в иллюминатор заглядывала большая кривая луна. Койка была аккуратно заправлена, все вещи разложены по своим местам, как и положено в каюте заступившего на вахту моряка. Но самого обитателя в каюте не было. Ничухин собрался ретироваться, но тут до его слуха донесся какой-то посторонний звук.
... Этот звук исходил из-за переборки, из соседней каюты. Несколько мгновений Ничухин прислушивался - не повторится ли он снова, затем, повинуясь неосознанному импульсу, выскочил в коридор и постучал в соседнюю дверь. Но ответа он не получил. В этой каюте жил судовой электрик, по ночам он обычно спал, но Ничухин мог поклясться, что услышанный звук свидетельствовал об обратном. Потоптавшись перед дверью, он снова постучал, затем приоткрыл ее и просунул в каюту голову.
То, что он увидел, отнюдь не подействовало на него успокаивающе. Над расстеленной постелью горел светильник, но и тут, черт побери, также никого не было! По напольному коврику в такт качке перекатывалась свалившаяся со столика кофейная банка. И та же кривая луна заглядывала в круглый иллюминатор...
Ничухин попятился. Возле кровати прямо на полу валялась смятая синяя рубашка - любимая рубашка электрика. Ничухин тут же вспомнил фуражку на мостике. Судно вдруг сильно качнуло. Громкий неприятный шелест волны пронесся вдоль тонкого борта, в стекло иллюминатора брызнула морская вода, безжалостно раздробив кривую луну на части. Ничухин судорожно вцепился в дверную ручку, чтобы не полететь на пол, но тут же все стихло. Видимо, судно просто рыскнуло на крутой волне.
"И неудивительно... - подумал Ничухин, пытаясь отогнать от себя страх, - когда вахта шляется неизвестно где!"
Но в бедной его голове уже прочно засела тень громадного сомнения. Не соображая, правильно ли делает, Ничухин шагнул в сторону и уже безо всяких церемоний отворил дверь в следующую каюту.
То, что он увидел, его уже почти не удивило. Тут было практически то же самое - призрачный свет луны, смятая (но, несомненно, еще теплая) постель, в панике отброшенное в угол одеяло. На стуле валялась рубашка, но штанов, как и хозяина, в каюте не было. Обуви, впрочем - тоже.
У Ничухина перехватило дыхание. Неуправляемые мысли в голове принялись выписывать немыслимые виражи и с трудом поддавались расшифровке. Ничухин сделал еще несколько шагов по коридору, запрограммированный только на одно: открывание дверей и окидывание скрывающегося за ними пространства безумеющим взором. Черт возьми - ВО ВСЕХ каютах нижней палубы совсем никого не было! Эти уютные норы были оставлены в такой спешке, что можно было предполагать только одно.
И Ничухин прекрасно знал уже, как это можно было бы назвать...
ПОВАЛЬНОЕ БЕГСТВО!
... Ничухин споткнулся и чуть не сломал себе нос о массивную дверную ручку. Про повальные бегство с кораблей в океане он много читал в книгах, но о ТАКОМ ему не снилось даже в самом дурном сне. И он задал себе два таких важных сейчас вопроса:
ПОЧЕМУ?
И КУДА?
Но об этом пока можно было только догадываться.
Судно вдруг закачало на посвежевшей волне, раскрытые двери кают скрипели и щелкали в такт качке. Ничухина вдруг обуял самый настоящий ужас, ужас с БОЛЬШОЙ БУКВЫ, правда, не тот пока еще ужас, который окончательно помрачает разум и заставляет совершать необдуманные поступки, но ужас, который превращает любого труса или в безвольный труп, или же наоборот, в некое подобие всемогущего Франкенштейна. Не попадая заплетающимися ногами на ступеньки, Ничухин опять взбежал наверх и в отчаянии рванул на себя дверь крайней каюты, да так решительно, что она неожиданно сорвалась с жалобно звякнувших петель и осталась у него в руках, пригнув к полу, но Ничухин этого почти не заметил.
