— Радецкого?.. Федора Радецкого? — переспросил заинтересованно Петров. — Евгений Николаевич!.. Так, ведь, это же, очевидно, тот самый Радецкий…
— Ну, конечно, он, — перебил его Ланин, старейший геолог и минеролог Радецкий, почетный гость на нашем съезде. Поэтому к вам и обратились, Евгений Николаевич!
— Что вы говорите, — протянул озадаченно Смолин, оглядывая сотрудников. — Старик Радецкий?.. Вот уж никак не думал, что он путешествовал по островам Тихого океана. Хотя, конечно, старик древний, чуть не полжизни провел за границей… Впрочем… "Санкт-Петербург, 1864 год"… Да нет, друзья, — засмеялся Смолин, качая головой, — напрасно вы морочите мне голову. Как ни стар Радецкий, но в 1864 году его даже не могло быть на свете.
Да и зовут его, насколько я помню, не Федор, а…
— Павел Федорович, — подсказал Крушинский.
— Совершенно верно, Павел Федорович… Фамилия эта довольно редкая. Тогда Федор. Радецкий, — по всей вероятности, его отец, а может быть, и дед. И уж, наверно, к биогеохимии он не мог иметь никакого отношения. В те далекие времена этой науки не было. Так что запрос все-таки направлен явно не по адресу. Да откуда и взять эту книгу, чтобы хоть бегло с ней познакомиться?
— Любопытно, — сказал вдруг Ланин. — А я эту книгу совсем недавно держал в руках. Да, да, мне кажется, я не ошибаюсь. Не далее, как позавчера, в воскресенье. Я увидел ее в витрине книжного магазина Академии на улице Горького. "Дневник путешествия по островам Тихого океана" — книга прекрасной сохранности, в кожаном переплете. Зашел, посмотрел. Но показалось дорого — сорок рублей — не взял. Может быть, позвонить в магазин? У меня есть телефон.
— А зачем? — досадливо возразил Смолин. — Впрочем… Знаете, даже безотносительно к этому запросу, пожалуй, интересно было бы познакомиться с работой отца или деда Радецкого… Сорок рублей, вы говорите? Плачу. Звоните!
Ланин снял с аппарата трубку и быстро набрал номер.
— Книжный магазин Академии? — спросил он вежливо. — Скажите, пожалуйста, вы не можете отложить книгу "Дневник по островам Тихого океана Федора Радецкого", выставленную у вас на витрине? Она нужна для профессора Смолина из Академии Наук. Мы сейчас пришлем за ней… Что? Как нет такой книги? Да я в воскресенье смотрел ее у вас… Продана? Кому продана? Так… Благодарю вас. Извините за беспокойство.
Лапин положил трубку и в некотором замешательстве посмотрел на Смолина.
— Вот ведь какое досадное совпадение, сказал он. — Книга, лежавшая больше месяца на витрине, сегодня, буквально полчаса назад, внезапно нашла покупателя. Какой-то иностранец… купил несколько старых книг, в том числе и "Дневник путешествия Радецкого".
— Ну, значит, не судьба, — сказал Смолин. — Николай Карлович! обратился он к Крушинскому, — не откажите в любезности: позвоните в Бюро отделения и разъясните, что профессор Смолин не будет давать никакого заключения о книге Федора Радецкого, так как путешествия не по его специальности. Пусть обратятся в географическое отделение.
— Простите, Евгений Николаевич, — не выдержал Петров. — Вы начали было говорить о каком-то деле?…
— Да, да, об очень ответственном деле, — спохватился Смолин. — Вчера после заседания мне позвонили из президиума и сообщили, что завтра, то есть сегодня утром, на нашу опытную полевую станцию направляется экскурсия участников съезда, включая и иностранных гостей. Прошу всех вас, товарищи, подготовиться. Машины стоят во дворе, а гости, наверно, уже собираются. Вас, Николай Карлович, обратился он к Крушинскому, — я прошу в мою машину: будете переводчиком. Со мной Симпсон.
— Симпсон? — удивился Крушинский.
— Да, да, Симпсон — наш американский гость. Он-то и был инициатором этой экскурсии. Жду вас внизу… — Смолин посмотрел на часы — …ровно в половине одиннадцатого. Прошу не опаздывать.
Ольга внимательно рассматривала гостей, усаживающихся в автомобили, узнавая знакомых и нетерпеливо расспрашивая Петрова о незнакомых.
— Академик Герасимов!.. А кто же с ним — его жена? Какая молоденькая!
— Дочь… Геолог… — пояснил Петров.
— А этот? Да не туда смотрите… Вон там… Справа… В сером костюме, без шляпы, с лохматой головой.
Ольга показала на невысокого, коренастого человека с могучими руками и крупной головой, крепко посаженной на короткой шее.
— А! Это — профессор Калашник, вечный оппонент Евгения Николаевича.
— Любопытен… А вон тот старик с белой бородой?
— Это кажется Радецкий.
— Путешественник по островам Тихого океана? — улыбнувшись, уточнила Ольга.
— Да нет же… Ведь вы слышали, что сказал Евгений Николаевич. Это сын или внук того путешественника. Известный геолог, минералог. Говорят, был с начала первой мировой войны в эмиграции. Репатриировался совсем недавно.
— A с ним кто? — встрепенулась Ольга не слушая. — Какая красавица!
За черной фигурой старика всколыхнулось облако белой ткани, золотом вспыхнули на солнце пушистые волосы, и легкая фигура женщины скрылась в глубине автомобиля. Высокий плечистый молодой человек, наклонившись, шагнул за ней в кабину и захлопнул дверцу.
— Не знаю, — Петров недоуменно покачал головой. — Действительно, красивая. Но я ее впервые вижу.
До опытно-полевой станции Института биогеохимии было не больше часа езды. Дорога шла на юго-запад от Москвы по гладкому асфальтированному шоссе, окаймленному ровным пунктиром деревьев. Проплыло и осталось позади величественное здание университета. Замелькали редкие пригородные лесочки. Машины свернули круто влево, лес раздвинулся, и вдали показались центральные ворота станции. В воздухе остро пахло ароматами ранней осени. Табак, петуния, виола огромными куртинами покрывали просторный двор.
Машины проезжали мимо куртин и останавливались у подъезда главного здания. На широких ступенях уже стояли профессор Смолин и академик Герасимов. Петров и Ланин побежали на поля к своим делянкам. Ольга присоединилась к экскурсантам, собиравшимся вокруг Смолина. В ней еще бурлила радость, рожденная удачей вчерашнего дня. Но появилось и беспокойство, возникшее в утреннем разговоре с сотрудниками. Она поймала на себе внимательный взгляд Смолина, улыбнулась и кивнула ему головой.
Ольга внимательно следила за тем, как менялось выражение лица профессора, когда он то дружески кивал знакомым, то вежливо кланялся почетным гостям, то любезно улыбался иностранцам. И вдруг его лицо стало напряженно серьезным. Ольга оглянулась в направлении его взгляда и увидела женщину в белом. Теперь на более близком расстоянии Ольга смогла рассмотреть тонкие линии профиля, нежный изгиб шеи, несущей прекрасную голову. Лучистые, светлокарие глаза гостьи, чуть щурясь от солнца, в упор смотрели на Смолина. Евгений Николаевич глубоко поклонился.
