Командир чуть задержался в казарме, управляясь с амуницией, и Гена Гусев тем временем развлек напарников анекдотом в тему о выезде группы быстрого реагирования в бордель. Бойцы хохотали от души, а капитан Осипов, забравшись в салон, сел в кресло рядом с водителем и скомандовал:
– Погнали!
Попетляв по безлюдным улицам пригорода, автобус выбрался на окружную, сделал вираж на транспортной развязке и по Западному шоссе устремился прочь от города. До конечной цели пути было не более десятка километров.
– Эх, хотел завтра с Димкой в парке погулять, – сокрушенно сказал Сергей Зимин, глядя в темное окно, исполосованное размазанными следами дождевых капель. – А по такой погоде не разгуляешься.
Сидящий рядом Гена Гусев удивленно повернулся к нему:
– Так ведь завтра вроде бы четверг, Серый. Чего это он у тебя не в садике?
– Карантин в садике. Осенний грипп.
– А, ну да, что-то такое было по телеку. Ничего, папаша, посидишь с пацаном, книжку ему почитаешь. Спешил же папашей заделаться, вот теперь саночки и вози. – Гусев закинул руки за голову, с наслаждением потянулся, выгнув спину, и мечтательно закатил глаза: – А нам, холостым, доступны все удовольствия.
– Это какие же такие удовольствия? – насмешливо спросил Сергей. – Трах-трах с очередной прекрасной незнакомкой?
– Пошляк вы, господин Зимин! – деланно возмутился Гусев. – Во-первых, не «трах-трах», а э-э… занятия любовью…
– Совокуплением, – иронично вставил Сергей.
– …а во-вторых, не с незнакомкой, а с очень даже знакомкой. Почти уже неделя, как знакомкой.
– Смотри, Геныч, не подцепи чего-нибудь, – обернулся сидящий перед ними Саня Веремеев. – Обстановочку-то венерическую на сегодняшний день представляешь?
– Хрен тебе в глотку, Веремей, – мстительно парировал Гусев, повторив недавно прозвучавшие в казарме по его адресу слова Веремеева. – Курс сексуальной безопасности проходил и ентой грамоте обучен.
– Эва, как поет! – восхитился Веремеев, подмигивая Сергею. – Прохвессор, блин!
– В этих делах именно профессор, – скромно согласился Гусев и тут же встрепенулся: – Кстати, есть по этому поводу неплохой анекдотец…
Через две-три минуты автобус замедлил ход и, накренившись вперед, свернул с шоссе. Мелькнули в свете фар мокрые деревья с облетевшей листвой и колеса запрыгали по грунтовке.
– Извечная наша проблема, – брюзгливо изрек Сергей, ухватившись рукой за спинку сиденья Веремеева. – Дураки и дороги. Дураки делают дурацкие дороги.
– А без дураков скучно было бы жить, – хохотнул Гусев. – Когда я на Балканах парился, был у нас, как вам всем известно, командиром роты один хмырь, я уже рассказывал, Достоевским его звали. Ну, вы в курсе, почему: доставал всех так, что не приведи Господь. Я его потом уже здесь встречал, даже выпили с ним грамм по двести-триста. Так вот сейчас я вам про этого Достоевского расскажу.
– Да, истории про Достоевского мы от тебя уже слышали, – задумчиво сказал Сергей. – И сдается мне, уже не раз. Особенно после третьего стопарика. Достоевский и натовские танкисты. Достоевский и баксы. Достоевский и минное поле. Он у тебя разве что только старуху-процентщицу не убивал.
– Так то после третьего стопаря, а то на трезвяк, – возразил Гусев. – Совершенно новая история цикла.
– Валяй, Гусек, – вмешался Саня Веремеев. – Только бородатых анекдотов не трави и Штирлица не трогай, у меня этот Штирлиц уже не только в печенках, но и в яйцах сидит.
– Веремей – наседка! – восхитился Гусев. – Слышь, Серый, у него из яиц штирлицы с мюллерами вот-вот вылупливаться начнут. Или вылупляться.
– Залупляться! – Веремеев скрутил ему кукиш. – Давай, валяй, а то не успеешь.
Но «валять» Гусеву так и не удалось. По команде Осипова водитель остановил автобус и заглушил мотор, и капитан, встав, начал отдавать распоряжения:
– Выходим, обычным порядком перемещаемся к объекту. Разбиваемся на связки, оцепляем. Начало проникновения во двор по моей команде. Вопросы есть?
Вопросов не было – каждый боец знал свой маневр.
– С Богом! – капитан первым покинул автобус.
В прохладной темноте шелестел в ветвях деревьев дождь, вдалеке виднелись редкие огни поселка. Подождав, когда глаза немного привыкнут к этой осенней мгле, бойцы ГБР – группы быстрого реагирования – вслед за командиром крадущимися шагами двинулись через мокрый сосняк в сторону объекта предстоящей операции, неслышно скользя от дерева к дереву. Не доходя до высокого бетонного забора, разделились на обычные связки и начали окружать особняк с высокой двускатной крышей, увенчанной вместо привычного когда-то флюгера большой белой тарелкой спутниковой антенны. В окнах верхнего этажа горел свет, пробиваясь сквозь плотные темные портьеры.
Зимин, Гусев и Веремеев как всегда работали в одной связке. Повернув налево, они прокрались вдоль забора, обогнули его и, приготовив «кошки» на тонких, но прочных тросах, застыли под прикрытием сосен в ожидании команды по рации.
Но команды капитана Осипова так и не услышали.
Потому что вечерний полумрак перед ними вдруг взорвался беззвучными багровыми выбросами, в лица бойцов мощным шквалом ударил невесть откуда взявшийся ледяной ветер и они, не удержавшись на ногах, попадали на мокрую землю, покрытую осыпавшейся с сосен хвоей. В тот же миг земля предательски разверзлась под ними, множащиеся багровые сполохи слились в стремительно сжимающееся кольцо – и бойцы почувствовали, что, потеряв опору, летят куда-то вниз. Вновь ударило по глазам холодное багровое пламя, ослепив и оглушив, напрочь отрезая от привычного мира.
– Командир!.. – все-таки успел крикнуть Веремеев в рацию, но это было последнее, что он успел.
Низвергаясь в неведомые, совершенно непонятно как образовавшиеся внезапно глубины, бойцы вонзились во что-то мягкое и податливое, подобное толстой перине – и эта перина окутала их со всех сторон, поглотила, погрузила в себя, лишив так ничего и не успевших сообразить парней даже ощущения собственного тела. Новый порыв ветра превратил в лед их сознание и они выключились из реальности, словно некто, распоряжающийся их судьбами, одним движением пальца погасил свет…
– Господи, полцарства отдал бы за бутылку пива и хороший кусок ветчины! – воскликнул Майкл Савински и, скривившись, впечатал в стол тубу с концентратом. – Ну почему я не догадался прихватить с собой хоть немного ветчины?
– Все равно ты бы ее уже давно слопал, – с улыбкой заметила сидящая напротив Элис Рут. – И согласись, все-таки это, – она кивнула на прилипшую к крышке стола тубу, – гораздо лучше, чем питательные растворы внутривенно.
