– Только я имею доступ к этим снимкам. Это все, что ты можешь о них сказать? – Возбуждение померкло на лице Натана, вместо него появился гнев.
Эфраим задумался, не было ли в этой коллекции и его фотографий, которые друг ему не показывал.
– Я очень… впечатлен, – выдавил он. Его немного подташнивало, и вовсе не из-за монетки. – Ты, наверное, долго над ними работал.
– Это было весело. В следующий раз покажу, как я некоторые из них сделал, – сказал Натан.
– Да. Здорово.
Натан взглянул за спину друга и торопливо закрыл окно браузера. Эфраим повернулся и увидел Джену.
– Привет, Эфраим, – сказала она. Девушка выглядела расстроенной. Может, увидела снимки на экране? – Привет, Натан.
Натан кивнул.
– Простите, если мешаю. Могу я поговорить с тобой минутку, Эфраим? – спросила она.
– Конечно, – он встал. – Я как раз собирался уходить. Увидимся позже, – сказал он Натану.
Друг отмахнулся от него, уже отвернувшись к компьютеру.
Эфраим последовал за Дженой. Кажется, она вела его к хранилищу. Он вспомнил слова Натана о том, что там можно целоваться, и покраснел.
Но нет, Джена направилась в отдельный кабинет. Кажется, именно там ремонтировали книги. В центре комнаты стоял длинный рабочий стол, заставленный корректирующими лентами, обрывками бечевки, бутылочками с клеем. Повсюду кипами стояли порванные или побитые книги, вокруг лежали обложки.
– Значит, ты здесь прячешься? – спросил Эфраим. Когда они с Натаном зашли в библиотеку, он все высматривал Джену и решил, что сегодня она не работает.
– Да так, запустила все, теперь пытаюсь нагнать, – она, казалось, нервничала или просто была расстроена. – Спасибо еще раз за… ты знаешь.
– Ага.
«Спокойно», – подумал он.
Кажется, она хотела сказать что-то еще, но вместо этого открыла шкаф, вытащила прямоугольный сверток, обернутый в школьную газету, и вручила его Эфраиму:
– Это тебе.
– Подарок? Мне?
Тот оказался твердым и плоским, сквозь бумагу проступали узкие грани. Книга.
– Так, пустяк, – Джена как будто смутилась. – Она даже не новая. Просто я подумала, что тебе понравится.
– Спасибо, – он не знал, что сказать или сделать. – Можем снова встретиться, если хочешь. Сходить куда-нибудь. Вместе.
– С удовольствием, – девушка погрустнела. – Но не думаю, что сейчас подходящее время, учитывая все происходящее. Я должна была тебе сказать раньше.
– Конечно.
Что случилось? Ее настроение резко переменилось. Неужели он что-то сказал или сделал не так?
Все дело в монетке. Наверняка. Последнее желание как-то изменило Джену.
– Ну… мне пора работать, – сказала она.
– Да. Ммм, еще раз спасибо.
Они странно смотрели друг на друга. Эфраим помедлил, затем развел руки и подался вперед. Сначала Джена смешалась, но затем ответила объятием, прислонившись головой к его плечу и прижавшись крепче.
Эфраим был рад, что все еще держал подарок, иначе наверняка оставил бы потные отпечатки на спине девушки. Он очень нервничал, но сейчас ему вдруг стало намного легче. Она была теплой и мягкой, и, если они так постояли бы еще немного, она поняла бы, как его это возбуждает.
Он хотел отстраниться и удивился, когда Джена стиснула его еще сильнее, прежде чем отпустить. Они смотрели друг на друга, держась за плечи, вытянув руки. Боясь, что мужество ему изменит, Эфраим поцеловал Джену в щеку. Девушка даже не вздрогнула. Вместо этого улыбнулась, но улыбка вышла печальной.
Когда он добрался до дома, мама в красивом красном платье с собранными на затылке волосами красилась перед зеркалом. Похоже, теперь она забыла о ночных сменах. Похоже, монетка играла с ним. Как желание Натана могло изменить место работы его матери?
На кухонном столе стояла коробка из «Пиццерии Пита», о которой Эфраим никогда не слышал: они всегда предпочитали «Сэма». Он положил руку на картон – тот был еще теплым.
– Куда ты уходишь? – Он сел, взял кусок пиццы и положил в рот болтающиеся нити расплавленного сыра. На вкус такой же, как обычно.
– Ты все еще дуешься на меня? – спросила она.
– За что?
– Джим пригласил меня на ужин. Все нормально?
Эфраим нахмурился. Капелька томатного соуса и жира упала на губы, и он положил пиццу в коробку.
– У тебя свидание? – спросил он.
– Мне не нужно твое разрешение.
– У тебя свидание?
– Ты завис, Эфраим? – Она легонько стукнула его по затылку. – Как так?
– У тебя… – Он улыбнулся. – Так кто такой Джим?
– Бухгалтер в моем офисе.
«В офисе? Каком офисе?»
– Да ты его уже видел. Мы случайно встретились в мексиканском ресторане, где праздновали твой день рождения.
– Тебе нравится этот парень?
Она улыбнулась:
– Ему нравлюсь я. А я все еще думаю, – мать взъерошила волосы сына. – И нечего из-за этого сходить с ума. Это просто свидание.
Эфраим повернулся на стуле и яростно вгрызся в кусок пиццы. Мама спокойно наблюдала за ним.
– Хорошая пицца, – сказал он, наконец.
– Спасибо. Я дозванивалась до них целую вечность.
Он проглотил кусок, запил его глотком колы.
– Хорошего тебе вечера.
– Я заключу с тобой сделку. Ты не сходишь с ума по поводу моих свиданий, и я не буду сходить по поводу твоих. Возможно.
Эфраим вспыхнул:
– Мам.
Тут он кое о чем вспомнил. Вытер ладони о джинсы, вытащил подарок Джены и только тогда понял свою ошибку.
– О, что это? – спросила мама.
– Точно не твое дело.
Эфраим положил сверток рядом с тарелкой, словно тот был опасным и мог взорваться в любой момент. Он откладывал открытие до самого дома.
– Разве ты не собираешься его открыть? – спросила мама.
Ну почему нет? Эфраим посмотрел на мать, отрывая уголок газеты.
Мама закатила глаза:
– Ну началось. Вот почему я больше не заворачиваю твои подарки на Рождество и дни рождения. Жизнь слишком коротка, дорогой.
Он пропустил ее слова мимо ушей, желая продлить момент как можно дольше. Когда оторвался последний кусок пленки, бумага раскрылась, подобно цветку. Как он и думал, это оказалась книга.
– «Удивительный волшебник из страны Оз», – сказала мама. – Интересный выбор.
– Это от Джены, – сказал Эфраим и пролистал страницы.
– Твой отец читал ее тебе в детстве, – мать годами не упоминала об отце.
– Я не помню. Это как фильм?
– Немного отличается.
Он отложил книгу в сторону.
– Тебе не нравится? – спросила мама.
– Мило. Она читает много фэнтези. Сказок. Романы Толкина.
– А ты больше любишь фантастику. Вы пришли из разных миров. И никогда не найдете общего языка, – она рассмеялась и взяла книгу. – Эфраим, делиться с кем-то любимой книгой – дело очень личное и важное. По крайней мере так думаю я.
