Привел Ивана. Стоят оба, переминаются с ноги на ногу.
- Ну, - говорю, - вы долго на меня смотреть будете?
- Да не знаю, как начать, расскажи сначала ты, Арина Петровна, зачем ты знать это хочешь.
Я рассказала им историю с Матрениной коровой. Иван задрожал, как осиновый лист, а кузнец в сердцах шапкой об пол.
- Я, - говорит, - Ивана с женой летом, в самый сенокос, послал на нашу делянку траву косить, а они через два дня домой возвращаются. Ваня мне говорит: "Все, батя, скосили." - А сам в глаза не смотрит. - "Как это, спрашиваю, - сын, вы так быстро управились, когда там работы на неделю?" Молчит. Поехал я сам туда посмотреть. И вправду, все скошено, трава такая густая, сочная в это лето вымахала. Вот мы с бабой моей потом все удивлялись, она плакала даже, мол, не к добру это...
Тут Митрофан на сына прикрикнул: "Говори, как дело было!" Иван и рассказал:
- Косил я днем. Настасья помогала так-сяк. Ну, спать легли. Утром встали, я гляжу - все скошено. Что такое? "Да я, - говорит, - Ванюша, ночь не спала, все косила, косила..." - "Дрыхла ты, - говорю, - а не косила, руки свои покажи!" - Смотрю, а руки белые, и ни одного мозоля... А она смеется только...
Кузнеца всего так и передернуло:
- Черти ей, мерзавке, накосили!
Ваня стоит, на себя не похож.
- Ну, что, - говорю, - Митрофан, сам ее поучишь, или мне это сделать?
- Сам... - отвечает. - Завтра, как на сход все придут...
Ивана затрясло всего.
- Не пойду я, батя! Люблю я ее, проклятую...
- Пойдешь, - говорит Митрофан. - Ты эту нечисть сюда привез, значит, на тебе вина лежит. А за сына отец в ответе, поэтому и я с тобой вместе завтра ее учить буду.
Поклонились и ушли понурые.
- Ну, - улыбнулась Арина, - хватит разговоры разговаривать, дело стоит. В следующий раз доскажу. Давайте-ка горшки наши посмотрим...
Тики помог Арине вынуть горшки из печи. Закаленные жаром, они были чудо как хороши, но Рики на них даже не взглянул и расстроился до слез:
- Бабуленька, расскажи сейчас, как ведьму проучили, вдруг и я когда-нибудь с ведьмой встречусь...
- Ой, что ты... И думать об этом не смей! Думать о плохом - только беду накликать, поверь мне, дружочек. Всегда думай только о хорошем!
Остальные тоже были не прочь дослушать эту историю до конца, и когда новые горшки посадили в печь, Арина продолжила свой рассказ.
- На следующий день собрался народ на сход, дела решать, и Ваня женушку свою привел. Ох, хороша была молодуха: бойкая, красивая, кожа белая-белая, чистая, как снег, глаза и брови черные, а губки бантиком. Смотрю, Ваня сам не свой, но держится. Поговорил народ о том, о сем, и тут мужики вокруг нашей молодой пары плотным кольцом встали. Митрофан к ним подходит и на ходу рукавицы свои рабочие надевает. Настасья еще белее лицом стала.
- Что это, - говорит, - ты, батя, делать собрался?
- А ты не знаешь, - отвечает, - что с ведьмами делают, как поймают их?
Схватил он ее, заломил руки за спину. Мужики подали Ивану ось тележную.
- Бей, - говорят, - да приговаривай: "Раз! Раз! Смотри, не ошибись!"
Иван-то ось взял, да не может руки поднять, жалко жену бить. А она кричит-плачет:
- Ванюша, посмотри на меня - какая я ведьма? Наговоры это!
Митрофан тут на сына страшно закричал:
- Бей, или прокляну!
Ну, и ударил ее Иван, один раз, второй, третий. Бьет и приговаривает: "Раз! Раз! Раз!" А в четвертый раз ошибся и сказал: "Два!" Обратилась она тут в желтую кошку, вывернулась и как кинется Ивану в лицо, так кровь и брызнула, потом ну метаться по кругу, но мужики ее выловили, и уж теперь бил ее Иван - не жалел. Упала кошка замертво, изо рта ее змея, как лента, выскользнула. Иван и тут не растерялся, прибил ее. Глядим, а вместо кошки лежит на снегу толстая некрасивая баба. Вот тебе и красавица Настасья...
- Ну, что, - говорит Митрофан сыну, - по-прежнему любишь ее?
Оттащили Настасью домой, там она очухалась, а назавтра свезли ее обратно к родителям: забирайте, мол, свое добро. Вскоре Иван с Дуняшей поженились. Она легко отделалась, - сердито добавила Арина. - Меня бы она долго помнила. Небось, навсегда расхотелось бы ей с чертями знаться...
К полудню все горшки уже были обожжены и остывали в тени дома. Дизи с Ариной ушли в дом, а Рики остался во дворе помогать Тики ставить повалившийся забор.
- Зачем этот забор нужен? - жалобно говорил мальчик. - Никого же нет во всей деревне! Тики, пойдем лучше на речку, ты меня поучишь плавать. Я уже не могу эту жару выносить...
- Возьми мокрое полотенце и намотай вокруг головы. Вообще, Рики, пора тебе становиться взрослым. Бабушка такая старенькая, сама не может со всем управляться, мы должны помочь ей по хозяйству.
Рики подумал и принялся за работу.
- Ты же остановила Дуя, значит, с ним можно бороться, - говорил Арине Дизи.
- Грозит мышка кошке, да только издалече, - горько ответила Арина. Ничего не могу я ему сделать... Могу только удерживать его здесь, пока зол он на меня. Воду могу его собирать. Целое море у меня в кладовой. Это все. Он не простой колдун, он из меня силы тянет и днем, и ночью, и все время пытается найти мое слабое место. Когда он поймет, что я для него не соперник, тогда он пойдет дальше.
- Камень для нас - единственная защита?
- Да нет. Я не знаю, в чем тут дело, но еще он очень боится деревьев.
- Как - деревьев?
- Избегает долго находиться в лесу, старается передвигаться по открытым пространствам.
- А когда? Когда он человек, или...
- Или. Когда он творит свои мерзкие превращения.
Дизи прошелся по горнице.
- Когда он превращается в ворона, он изменяет мир в себе и вокруг себя. Сразу нарушаются привычные связи между... между вещами. Чтобы удержаться в образе ворона, Дую приходится тратить огромную, просто колоссальную энергию. И заметь, когда ворон летит, в каждой новой точке пространства он вынужден изменять и удерживать в этом измененном состоянии мир. Но это непросто делать в лесу. Деревьям миллионы лет. Они научились выживать в тяжелейших условиях, и память об этом хранит каждое дерево. И каждое создает вокруг себя особое защитное поле. Таким образом, деревья умеют защищаться от внешних воздействий, в том числе, и от этих колдовских штучек Дуя. Искаженное колдуном пространство они тотчас и не без успеха пытаются выправить. Поэтому в поле ему колдуется гораздо легче. Не случайно он мечтает затопить леса... Деревья - удивительные создания. Мне всегда казалось, что у них есть душа, которую они без остатка отдают людям. В них нет агрессии, злобы, они безропотно служат нам, ничего не требуя взамен...
- Прости меня, - сказала Арина, в душе которой слова мальчика всколыхнули целую бурю чувств.
- За что?
- За то, что я заподозрила тебя в самонадеянности и глупости. Про деревья я поняла, а алмазы?
