Внезапно перед внутренним взором появился приемный отец, Ефим Климко. Он с сочувствием посмотрел на едва не плачущего сына, а затем почти беззвучно сказал:
- Есть такое понятие, сынок, - долг. И неважно, можешь ты или нет, способен ли справиться. Иди и делай, не жалея себя, отдавая все силы и саму душу.
- Я же людей погублю… - простонал Алексей. - Понимаешь, папа? Людей! Живых людей!
- А чтобы не сделать этого, думать надо, а потом только делать, - возразил Ефим. - На то тебе, сынок, голова дадена. Главное - оставайся самим собой, не превращайся в безумного тирана - это самое простое: платить за все чужой кровью.
- Я ничего не понимаю в государственном управлении… Ну какой из меня император?!
- Уж какой есть. Раз Бог решил взвалить эту ношу именно на тебя - тащи. И не ной. Просто делай свое дело. Насколько сможешь хорошо. Ты - русский офицер. Вспомни о чести.
- Я помню… - глухо сказал Алексей. - Я просто боюсь не справиться…
- Один из древних римлян как-то сказал: "Делай, что должно. Свершится, чему суждено", - грустно усмехнулся Ефим. - Вот и делай. Тем более, что ты теперь за всю Россию в ответе…
Что ж, отец прав. Россия - она везде и всегда Россия, как бы она теперь ни называлась. Алексей давал присягу служить ей. Выходит, родина требует от него такой службы? Капитан сомневался в своей способности стать истинным императором, но вскоре осознал: сейчас он выйдет и скажет всем, что принимает корону. Иначе русский офицер, если у него еще оставалась честь, поступить не может. А тут еще и устремленный на него требовательный, нечеловеческий взгляд Сталина, которого капитан всегда воспринимал не как секретаря ЦК ВКПБ, а как императора. Пусть слишком жестокого порой, даже абсолютно безжалостного, кровавого, но все равно императора, который за шкирку поднял страну на дыбы и заставил ее во всеоружии встретить врага. Как же страшно он смотрит…
Да, раз Росс - та же Россия, только в будущем, то Алексей отвечает за ее судьбу. И обязан вытащить из ямы, в которой она оказалась. Любой ценой вытащить. Капитан снова покосился на портрет и поежился. А затем выпрямился, сцепил зубы и шагнул вперед, к двери.
Император Алексей I принял свою судьбу. С этого момента ответственность за все в этом мире лежала на нем.
Придя в рубку, Алексей вспомнил о самом важном, что должен сообщить остальным.
- А ведь мы победили, ребята… - с грустной улыбкой сказал он.
- Колы? - удивился Мыкола. - Кого?
- В войне победили. Только что я попросил искина показать мне портреты древних императоров Росса. Одним из них оказался товарищ Сталин…
- Товарищ Сталин?! - пораженно выдохнули бойцы, переглянувшись.
- Именно его, - кивнул Алексей. - Еще искин сказал, что это - император, победивший в великой войне. Потому и говорю, что мы победили!
- Ура!!! - единогласный вопль радости сотряс рубку.
Слишком хорошо бойцы помнили страшную войну, гибель друзей и близких. Помнили, сколько крови пришлось пролить, чтобы сдержать немцев, а затем и потеснить. Значит, все же победили! Да, на это надеялись, об этом мечтали, этого страстно жаждали, но в сорок третьем до победы было еще далеко. Каждый испытывал смутную досаду, что обошлось без него. И одновременно понимал, какой ценой далась не только ему, а всей стране эта победа - сами видели, сами воевали. Да и не только они, все вокруг. Из последних сил советские люди сражались, работали, все отдавая во имя победы - одной на всех. Добились.
Не сразу до бойцов дошло, что значит наличие портрета Сталина в инфохранилище крейсера. А когда дошло, им стало очень не по себе. Стало больно и страшно. Это что же значит, их родных и близких уже тысячи лет нет в живых? Верить в это не хотелось, такого просто не могло быть…
Мыкола Шелуденко закусил губу, вспоминая мать, младших братьев и сестер, старого одноногого деда и родную хату в Михайловке под Николаевом. Михаил Фельдман с трудом сдерживал слезы, перед глазами стояла комкающая в руках платочек и старающаяся не плакать слишком рано постаревшая мама - такой он ее запомнил на вокзале, уезжая на фронт. Только они вдвоем и выжили из большой и дружной семьи в блокаду, а затем чудом эвакуировались. Иван Мурянин опустил голову, его губы раз за разом повторяли имена жены и двух детей, сына пяти и дочери трех лет. Ашот Каспарян растерянно смотрел на Алексея, не в силах поверить, что невеста так и не дождалась его с войны. Проще всего было Виктору Раскосову и Сергею Перкову. Один - странник по мирам, давно привыкший к расставаниям, а второй - детдомовец, у которого никого нет.
Однако отношение бойцов к Россу сразу изменилось - родина. Пусть сильно изменившаяся за тысячелетия, пусть совсем иная по общественному устройству, но все равно - родина. А они ей присягу давали. И если она в беде…
- Итак, ребята, мы в будущем, - глухо сказал Алексей. - Виктор был полностью прав. Росс - тоже Россия. А раз так, сами понимаете…
- Що ж тут не зрозумиты, товарышу капитан? - тяжело вздохнул Мыкола. - Батькивщина - вона всюды батькивщина. У майбутньому? Що ж поробыш, будемо жыты тут…
- Просто жить? - пристально посмотрел на него Алексей. - Уверен? Сможешь спокойно смотреть на кошмар вокруг, зная, что мог помочь избежать его, мог предотвратить? Я не смогу. Ведь не зря же на меня свалилось капитанство на этом крейсере. Да еще и тогда, когда Росс в большой беде. Похоже, хочется того или нет, а придется мне становиться императором и делать все, чтобы спасти страну. Во взгляде товарища Сталина я прочел: "Что, струсил?" Он бы не струсил! И я не имею на это права.
- Императором?… - растерянно пролепетал Фельдман. - Но мы же коммунисты, товарищ капитан…
- Меня мало интересует идеология, - холодно посмотрел на него Алексей. - Главное - чтобы страна сильной была, чтобы людям в ней хорошо жилось, а не принципы. Да и принципы социализма мы обязательно позже используем. Сейчас, как мне кажется, народ Росса не примет таких идей.
- Научен горьким опытом, по уши наелся красивых слов, - подтвердил Виктор, успевший за время отсутствия императора подробно распросить Умара о жизни в Федерации. - Нынешние "демократы" тоже соловьем заливаются о счастье народа, обещают золотые горы. Только народ им давно не верит, хорошо знает, чего от них ждать.
Немного помолчав, он добавил:
- Надо бы попросить искина перехватить росские передачи головидения, здесь неподалеку ретрансляционная гиперстанция как будто есть. Сами тогда увидим, что происходит.
- Есть станция, искин? - поинтересовался Алексей.
- Так точно, мой капитан, - подтвердил тот.
- Перехвати и отследи политические передачи и новости.
