Недалеко от берега лодка остановилась.
Свесившись за борт, Синицкий с любопытством смотрел на каменистое дно. На этой глубине оно было хорошо видно.
— Не беспокойся, Нури, — сказала Саида, — здесь мелко. Пусть побарахтается минут десять. Он же должен знать, что получилось в аппарате после его переделок. Если не струсит, то сможет быстро это проверить. Боюсь, что на первый раз он просто растеряется.
Синицкий подвинулся к Саиде, стараясь сквозь металлический шлем услышать разговор.
— Я не вам, — рассмеялась Саида.
Держась за борт лодки, студент с помощью Саиды и Нури опустил тяжелые башмаки в воду. Они его сразу потащили вниз.
Стало страшно, но спасительная веревка удерживала Синицкого и не давала тонуть.
Очень хотелось студенту заметить то мгновение, когда глаза будут на уровне воды. «Какое здесь получится преломление? Что будет видно? А если один глаз окажется под водой, а другой в воздухе? — стараясь не думать о страшном погружении в подводный мир, размышлял он. Интересное физико-биологическое явление!»
На горизонте потемнело. Подул резкий ветер. Побежали белые барашки. Лодка закачалась на волнах.
— Саида, поплывем лучше к берегу! — с тревогой сказал Нури. Ветер начинается.
Этого не слышал Синицкий. Он крепко держался за борт и с любопытством смотрел вдаль, на закипающую воду.
Вдруг совсем неподалеку из глубины вынырнул белый шар.
Студент резко повернулся и протянул обе руки вперед, указывая Сайде на «блуждающую мину».
Высокая волна подбросила лодку. Нури потерял равновесие и выпустил веревку. Она бесшумно скользнула по борту. Нури бросился к ней, но было поздно… Над лодкой метнулся ее конец и скрылся в волнах.
— Скорее шлемы! — крикнула Саида.
Лодку подкинуло еще выше. На какое-то мгновение винт повис над водой. Мотор угрожающе зарычал…
* * *
Синицкий медленно опускался на дно… Наконец его ноги мягко коснулись каменистого грунта.
Как будто бы сквозь крышу из зеленоватого стекла просвечивали солнечные лучи.
Студент взглянул вверх. Длинная тонкая змея плавно спускалась вниз, свертываясь в кольца: это падала веревка.
«Дергай веревку, если страшно», невольно вспомнил он слова Нури.
Только сейчас почувствовал Синицкий настоящий страх, от которого холодеет кожа и останавливается дыхание.
«Что делать? Куда идти? — тщетно спрашивал он у самого себя и не находил ответа. — Можно заблудиться, до берега не очень-то близко». Вспомнилось, что у Нури был компас; он даже рассматривал его герметический, большой… «Но у меня нет никакого компаса. Что же теперь будет?»
С минуту Синицкий стоял в нерешительности. Прямо над головой мелькало какое-то пляшущее темное пятно. «Наверное, лодка, — подумал он и вдруг сразу успокоился. — Сейчас за мной спустится Нури или Саида. Пожалуй, даже обидно, что так скоро кончатся мои испытания под водой! Студент ощупал ручки аппарата. «Конечно, после такой неосторожности вряд ли начальство, да и сама Саида, разрешит мне опуститься снова».
Он повернул выключатель и сквозь прозрачную воду увидел на экране слегка расплывшиеся светящиеся линии.
Прибор работал как будто бы нормально, но он совсем не указывал на присутствие нефтеносных песков. Неужели даже повышенная чувствительность переделанного Синицким усилителя не могла помочь обнаружить хотя бы следы нефти?
Нет, с этим не мог согласиться изобретатель! Нефть здесь должна быть.
«А если пройти немного в сторону? — преодолевая тайный страх перед неизвестным, мысленно спросил себя студент. — Пусть недалеко, всего лишь метров пять, а потом опять сюда вернуться? Как, Николай Тимофеевич, способен ты на это?.. А почему бы и нет! — уже со злостью отвечал себе Синицкий. — Невидаль какая! Успею закончить испытания. Пока они там наденут скафандры, пока спустятся… Лодка, конечно, останется на месте — это один ориентир, а кроме того, можно еще что-нибудь запомнить. Ну, скажем, вот эту груду камней… Надо все-таки поторопиться! А то сейчас меня за шиворот вытащат на свет божий, как котенка».
Синицкий посмотрел по сторонам и вдруг почувствовал какое-то странное недовольство. Он так стремился к этим испытаниям, ждал необычайного… Еще бы! Не каждому суждено бродить по морскому дну. Однако здесь не было ничего интересного: зеленый туман, обыкновенные камни, которые вначале казались таинственными скалами. Саида права: темно и пахнет резиной.
С усмешкой вспомнил Синицкий о своих по-детски наивных мечтаниях. Он думал, что будет рассказывать московским друзьям о невиданных чудесах подводного царства. Будто идет он по песчаному дну, солнечные блики мечутся под ногами… как густой зеленый кустарник, колышутся морские водоросли… стаи испуганных разноцветных рыб, словно птицы, взлетают вверх при каждом его шаге…
«Нет ничего похожего!» Синицкий даже разозлился. «Откуда, к черту, рыбы? Тут нет ни одной малявки!»
Он был попросту обескуражен.
Но довольно мечтать о романтике! Не за этим спустился на морское дно изобретатель Синицкий.
Что же случилось с его аппаратом?.. Линии замерли на экране, не шелохнутся.
Единственная надежда просто на глаз, как это раньше делали геологи: найти выходы нефтеносного песчаника и пузырьки газов, которые часто выдают месторождения нефти. Тогда можно сразу узнать, работает ли в этих условиях аппарат или нет.
«А вообще было бы здорово найти здесь приличный нефтеносный пласт, — подумал студент. — Все, конечно, стали бы спрашивать: «Кто это нашел? Наверное, очень опытный геолог?» — «Да нет, — скажут им, студент Синицкий, талантливый такой парень».
А что, если пройти еще немного? Может быть, все-таки найдутся следы нефтеносных песков?
Дно постепенно опускалось вниз — там, впереди, было еще темнее. Стали попадаться водоросли. Они казались черными, совсем не такими веселыми и вовсе не похожими на свежий весенний кустарник, каким хотел их видеть Синицкий, но и эти чахлые растения на голом, каменистом дне все-таки радовали глаз.
Студент споткнулся на торчащий из камней ствол дерева, гладкий, с вывороченными корнями. Он обошел его кругом: оказалось, что это было не дерево, а старый железный якорь.
«Сколько времени он здесь лежит? — подумал Синицкий. — Десятки, а может быть, и сотни лет».
По привычке он скользнул рукой по гладкой резине костюма и убедился, что магнитофон у него в кармане. Он даже пожалел, что не может записать свои впечатления, хотя давно не вспоминал об этом.
Снова Синицкий обратился к экрану аппарата. Как будто чуть заметно сдвинулась горизонтальная линия.
