- Алина, прошу разделить со мной скромное угощение, - я показал на накрытый стол. - Выпьем по рюмочке и спокойно обсудим ситуацию.
- Как хочешь... - прошептала она.
- Ты сегодня такая красивая... - Наконец-то я взял верный тон. -Пройдись немного по паласу, я тобой полюбуюсь. И это новое платье... Оно так тебе к лицу!
Мы расположились за столом. Место для каждого из нас я наметил заранее. Собственно, мы сидели рядом, спиной к двери.
Я разлил коньяк и с тонкой иронией заметил:
- Дорогая Алина! Никогда прежде мне не приходилось общаться с очаровательной женщиной в ситуации, когда за нами подсматривают и подслушивают. Уверен, тут есть и записывающая аппаратура...
Она вскинула на меня изумленные глаза.
Кажется, дошло...
- Но я вполне понимаю нашего хозяина, - продолжал я. - Сам поступил бы точно так на его месте. Осторожность и осмотрительность: без этого никуда. Доверяй, но проверяй, как говаривал один великий человек. Ну и ладно. Пусть контролируют. Лишь бы это не повредило концентрации моего биополя... За любовь, Алина!
Мы выпили и соединили губы, еще хранящие вкус напитка. Я придвинулся к Алине теснее, прижав ногой ее ступню к полу, и понес какую-то совершеннейшую околесицу насчет психоэнергетики и биоаналитики, отчего, по моим прикидкам, у подслушивающего Кителя минуты через три должны были завянуть уши.
Я же разом убил двух зайцев. Во-первых, предупредил Алину. Во-вторых, дал знать Кителю, что раскусил его уловку. Это как минимум ослабит внимание соглядатаев. Они невольно придут к мысли, что я не осмелюсь на их глазах грести под себя. А мне только того и надо.
А за нашими ласками пусть наблюдают сколько угодно, если им интересно. После второго тоста я начал целовать Алину откровеннее. Долгими-долгими поцелуями. Припал к ее маленькому уху, лаская мочку языком. Она томно застонала, полузакрыв глаза. Нет, милая, сейчас это ни к чему! Не отрываясь от ее уха, я одновременно нажал на ее ступню и прошептал: "Когда нажму еще, слушай внимательнее и запоминай, поняла?"
Тут же резко отстранился:
- Нет, детка, ты меня слишком распаляешь. Давай потерпим до вечера, - и пристально посмотрел ей в глаза.
Я безудержно молол вздор, вспоминал десятки знакомых - существующих и вымышленных, затем в вольной интерпретации поведал историю посрамления Лорена. Моя болтовня преследовала четкую цель. Мне нужен был безбрежный поток имен, адресов и событий, чтобы в подходящий момент естественно втолкнуть в него ценную информацию, которая, возможно, спасет мою жизнь. И вот, когда мы приступили к курице, я заметил, как бы между прочим:
- Жестковатая цыпа. Я думал, у нашего хозяина повара пошустрее. Помнишь, каких божественных цыплят мы ели у старика Мамалыгина? - и чувствительно нажал на ее стопу.
- Мамалыгина? - сощурившись, переспросила она.
- Ну да, того самого боровичка, что живет на проспекте Космонавтов в доме-башне, - я снова подал тайный сигнал. - Он еще начал приударять за тобой, старый прощелыга! И, кажется, не без успеха. Сознаешься?
Наконец-то и Алина включилась в игру.
- Ничего подобного! - надула она губки. - Вечно ты выдумываешь! Если человек выдал пару комплиментов, это еще не значит, что он начал волочиться.
- Пару комплиментов?! - фыркнул я. - Ты это называешь парой комплиментов? Думаешь, я слепой? Нет, милая! Зрение у меня как у орла, и на память я пока не жалуюсь. А дело было так. Я вышел на балкон покурить. Тормознулся там, просто смотрел на вечерний город с двенадцатого этажа, -еще один сигнал. - Но балконная дверь-то была открыта, и в стекле все отражалось. Ты думаешь, я не видел, как он гладил твои колени?
- Колени! Ну, миленький... Почаще смотри в балконную дверь, еще и не то начнет мерещиться. Да ты просто хватил лишнего в тот вечер. Он гладил свою кошку!
Умница, она поняла!
Однако теперь надо было срочно вводить в разговор другие имена, чтобы Кителю не втемяшился в башку мой Мамалыгин. Цитата из Штирлица о том, что запоминается последняя фраза, имела широкое хождение уже тогда.
- Кошку? Хороша кошка! - Я сделал вид, что потихоньку прихожу в ярость. - Ну, ладно. А Олег? Что вы гладили вместе с Олегом? Твои трусики?
Алина тоже не полезла за словом в карман.
Мы весьма натурально разыграли сцену бурной ссоры влюбленных, при этом я разразился такими неистовыми проклятиями в адрес мифического соперника, что всякий наблюдавший за нами должен был начисто забыть про какого-то там старикашку Мамалыгина, любителя женских коленок.
Наконец я подал Алине знак, что пора кончать комедию.
Последовала финальная сцена примирения.
А следом и зритель пожаловал, правда в единственном числе. Китель -собственной персоной - посетил нашу темницу, превратившуюся на время в театр, чтобы засвидетельствовать свое восхищение нашими талантами.
- Ну, голуби, столковались? - Судя по его масленой роже, он наблюдал за спектаклем с самого начала.
- Вашими молитвами, - буркнул я. Алина напряженно затихла.
- Я спрашиваю: ты готов? - Он ткнул в меня корявым пальцем.
- К сожалению, нет, - отрезал я. - Поле совсем слабое. Я даже не чувствую характерного покалывания в кончиках пальцев, а это наивернейший признак.
Он недовольно поморщился:
- Так какого рожна тебе еще надо?! Я выполнил все твои пожелания, все до одного. А ты юлишь и юлишь, как та вошь. Последний раз спрашиваю: чего еще не хватает? Подумай хорошенько, прежде чем ответить, потому что я больше не потерплю никакой волынки!
Потакать его раздражению не стоило, и я кратко резюмировал:
- Моя ассистентка пережила сильный стресс, и это мешает ей сосредоточиться. Она до сих пор не может успокоиться. Вините своих олухов во главе с придурковатым Максом. Этот грубиян серьезно разрушил ее психологическую гармонию...
- В общем, так! - перебил Китель. - Завтра - крайний срок. Или мы завтра едем к нужному человеку или... сам понимаешь. Никаких твоих объяснений слушать больше не намерен. Что-то здесь жареным запахло. А я рисковать не хочу. Я рискую там, где владею ситуацией.
- В данном случае вы не рискуете ничем, - возразил я. - Абсолютно. Рискую я. И мне хотелось бы свести этот риск до минимума. Только и всего.
Китель уставился на меня, прищурив левый глаз:
- Итак, твое последнее слово.
Он снова загнал меня в угол! Поистине, Китель обладал способностью читать чужие мысли! Я-то предполагал, что эту ночь мы проведем вдвоем с Алиной и в любовной кутерьме я успею шепнуть ей на ушко еще несколько нужных слов, в том числе номер квартиры Мамалыгина. Я не сомневался, что выторгую себе - для поправки здоровья - еще хотя бы два-три дня. Но Китель, по сути, выдвигает ультиматум. Значит, передо мной - один-единственный выход.
