– И так понятно, что они там нашли. Незачем и выяснять.
– Эх, завидую я вам, молодым! Всё для вас просто, всё понятно! Со мной не поделитесь? Любопытно старику, знаете ли…
– Мне не всё понятно, – возразил Игорь. – Я вот, например, так и не выяснил, из-за чего Чернобыль, собственно, рванул.
– Этого никто, мил человек, точно не знает. А теперь уж и не узнает никогда, – предсказал Волчара. – Эксперимент там какой-то был, хотели бесплатной энергии немного получить, а про то забыли, что бесплатным только сыр в мышеловке бывает. Вот и захлопнулась мышеловка, щелчок громкий был, да и народу погибло немало. И тех, кто наперекор природе пошёл, и совсем безвинных, кто просто рядом стоял или мимо проходил.
– Природа, говорите? – удивилась Алла. – А не Бог?
– Я, знаете ли, коммунист. Мы не верим в бога.
– Странно. Я сама видела, как наши коммунисты ходят в церковь.
– Эти нынешние – не коммунисты, а плесень! Оппортунисты! При товарище Сталине такие, как они, на Колыме бы «отдыхали»! Вообще, как они могли в девяносто первом Союз врагам отдать? Да если бы я тогда был здесь, а не на Кубе, СССР до сих пор бы существовал! Я бы не допустил того, что произошло! Как жаль, что других настоящих коммунистов к тому времени уже не осталось! Эх, знал бы, как оно всё обернётся, ни за что бы к Фиделю не поехал!
Воспользовавшись тем, что Волчара отвлёкся, супруги Марченко быстро покинули квартиру. Ведь старик, впустив их, даже не запер дверь. Они быстро уходили, почти бежали, вниз по лестнице, а вслед им неслись слова, произносимые надтреснутым голосом.
– Да я бы и Горбачёва, и Ельцина, и прочих гайдаров с чубайсами… Одной обоймы мне бы хватило, и не было бы всей этой контрреволюции! А когда я вернулся, уже было поздно, всё, поезд ушёл… Ну, хоть Фиделю помог.
Выскочив на улицу, они мгновенно замёрзли. Несмотря на наступивший давно апрель, температура вряд ли превышала пять градусов. В тёплой квартире Волчары они вспотели (снять пальто он им не позволил), и теперь холодный ветер, даром что с юга, пронизывал их до костей.
Алла достала сигарету, но зажечь её с первого раза не удалось – от холода (да и не только от холода) дрожали и руки и губы. Она надеялась, что Игорь ей окажет эту незначительную услугу, но он с решительным видом достал телефон и стал набирать номер таксомоторной фирмы.
– Не хочу трястись на маршрутке, – объяснил он супруге.
– А ничего, что у нас всего десять гривен, а такси потянет на шестьдесят, не меньше. Расплачиваться чем будем? – язвительно поинтересовалась Алла, наконец, укротившая зажигалку.
– Недостающее возьмём у Таньки. Родной человек всё-таки, должна помочь.
Ждать машину долго не пришлось. К ним подрулила уже знакомая синяя «Таврия».
– Вы разве таксист? – удивилась Алла. – Да и гребешка с шашечками у вас нет.
– Как говорил классик, вам шашечки или ехать? – поинтересовался водитель.
– Ехать, конечно. Но странно. Та же машина…
– Вам машина моя не нравится? Будете ждать вишнёвую «Девятку»?
– Почему вы упомянули о вишнёвой «Девятке»? – насторожился Игорь.
– Песня такая. «Твоя вишневая девятка меня совсем с ума свела…».
– Точно, – вспомнила Алла. – Помню эту песню. Но есть ещё одна проблема. У нас только десять гривен.
– И то хлеб, – махнул рукой Левченко, которого такой способ слежки более чем устаивал. – Садитесь!
В этот раз оба сели сзади. В машине супруги быстро согрелись. В тепле Алла, изрядно перенервничавшая под дулом пистолета Волчары, немедленно пожелала обсудить визит к старому чекисту.
– Игорёк, пока нас никто не слышит, скажи, что ты думаешь о рассказе этого трухлявого пня? Или у тебя, как всегда, все врут?
Игорь тоже согрелся и пребывал в отменном настроении. Агрессивный тон жены его совершенно не задел.
– Все или не все – сложный вопрос, – с обезоруживающей улыбкой ответил он. – Но в этом случае кто-то врёт наверняка. Витя говорит, что это он спас Волчару от киллера, сам же Волчара приписывает этот подвиг некоему неизвестному нам Коле, без следа сгинувшему в Карабахе. Я не могу представить, что они оба говорят правду. А ты?
– А что скажешь про остальное?
– Что там было остального, милая? Что Волчара перестрелял бы всех деятелей, которые ему не нравятся, и тем самым сохранил бы на плаву Союз? Или то, что профессионального киллера на пару лет отправили на Кубу защищать советских детей от тлетворного влияния американской жвачки с Бэтменом на обёртке? Я ещё как-то могу поверить, что киллера использовали в Зоне как шофёра, но миссия на Кубе – это вообще супер! Кстати, он там ещё Фиделя спас от чего-то.
– То есть, ты считаешь, что о событиях в Зоне он всё наврал?
– Да он непрерывно врал! Дал понять, что его уже двадцать лет пытаются убить. Но пока что он мочит киллеров, а не наоборот. Можешь поверить, что такого сморчка двадцать лет не могут прикончить? Ты обратила внимание, что он дверь не запер, когда мы вошли? Кстати, когда мы ушли, он её тоже не запер! Это человек, жизнь которого постоянно под угрозой? Я думаю, он и сам по-настоящему не верит в свои выдумки. Ну какой из него киллер? Разве настоящие киллеры болтают о своей работе первым встречным?
– Да понятно, что он убивал только тараканов на кухне. Игорь, я же тебя о другом спрашиваю. Был он в Зоне? Нашли они там что-то? Вот об этом он врал или нет?
– В Зоне он, скорее всего, был. Иначе вся эта история вообще выдумана от начала до конца, а зачем? Если верить ему, в Зоне обнаружили мощнейший источник излучения, причём там, где его быть не должно. Однако к такой находке кто-то уже был готов, и сразу же прислал людей в скафандрах высшей защиты, или как они там называются. Эти люди источник нашли, как его можно не найти? Счётчик Гейгера его покажет так, что не увидеть будет сложно.
– А киллеры там тоже были? От которых он удрал на медицинском вертолёте?
– Поскольку он сам не киллер, то и опознать своих коллег по повадкам не мог. Скорее всего, ребята в скафандрах должны были отыскать то, что излучает, наверно, погрузить в какие-то контейнеры и отправить их вертолётом в Москву, а те парни, которых Волчара принял за убийц – спецназ, задача которого охранять груз и оборудование. Думаю, до несчастных дозиметристов им и дела не было. Но я в любом случае не понимаю, почему ты так этим интересуешься. Мы же договорились – больше никаких Чернобылей! Показали этому невидимому Левченко, что были у Волчары, и хватит! Если, конечно, этот Левченко вообще существует, в чём я очень сомневаюсь!
Левченко, чьё существование подвергли сомнению, задумчиво хмыкнул и прибавил газу. Он узнал всё, что хотел, и ехать медленно ему было уже незачем.
* * *
Из всех дней недели подавляющее большинство людей, работающих по найму, самым мерзким считают понедельник. Одних понедельничным утром мучает жестокое похмелье, другим после выходных просто не хочется вновь возвращаться к работе. Василий Левченко вчера не пил, выходного у него тоже не было, тем не менее, отношение остальных граждан, с хмурыми лицами бредущих на работу, он полностью разделял. Впрочем, на его профессиональные качества это никоим образом не влияло.
