Одну за другой Валет поджег кучки древесного угля на десяти жаровнях, которые стояли тремя рядами — по три, четыре и опять три в ряду, бросил в огонь ароматические вещества, которые тут же вспыхивали и давали разноцветные столбы дыма. Затем отошел к задней стенке алтаря и начертал на полу железным ножом магический узор. Шепнул что-то — и его тень вдруг разделилась на несколько, которые мгновенно скомбинировались в одну, а та широкой и длинной дорогой легла через весь зал. Несмотря на то, что огонь непрерывно колебался, тень больше не двигалась и стала такой темной, будто обрела глубину и даже объем.
Валет услышал, как Повелитель Крыланов пробормотал Айвине «Это мне не нравится!», и бросил на них молниеносный взгляд.
В колеблющемся свете жаровен, стоя в центре круга в клубах разноцветного дыма, Валет не только приобрел темный и зловещий образ, но и стал двигаться со все большей уверенностью и решительностью. Когда он снял с алтаря маленький колокол и позвонил, Повелитель Крыланов крикнул «Стой!», но не посмел выйти из меньшего круга, ибо в зале возникло ощущение присутствия еще кого-то — страшного и выжидающего.
— Кое в чем ты прав, — сказал Валет. — Ты гораздо искусней меня в том, что касается Мастерства. Я в нем пока еще только подмастерье и не настолько глуп, чтоб скрестить с тобой шпаги. И, уж конечно, не там, где находится средоточие твоей Силы. Я всего лишь хочу отвлечь на время твое внимание и таким образом повысить свои шансы на спасение. Ведь вам, даже если вы объедините ваши Силы, потребуется несколько минут, чтобы справиться с Силой, которую я вызвал сюда… Ну, а потом у тебя появятся еще кое-какие делишки, над которыми тебе придется вдоволь поломать голову. Вот, кстати…
Валет схватил за ножку ближайшую из жаровен и швырнул ее через весь зал. Высыпавшиеся из нее раскаленные угли попадали меж связок сухого камыша. Те вспыхнули, и языки буйного пламени взметнулись к краям драпировок.
Валет же продолжал:
— Меня не призывали нести службу у Щита. При помощи щепки, отколотой от обеденного стола и обожженной у пламени свечи, горевшей за нашим ужином, я изменил запись в Книге Элса. Как раз в момент, когда там появилось мое имя, ты и почувствовал произнесенное мной заклятье.
— Ты осмелился нарушить Великий Договор и играть с судьбами Мира?
— Именно так, — отозвался Валет. — Какое дело до судеб Мира безумному, а ведь именно в безумца ты и хотел меня превратить. И плевать мне на Договор!
— С этой минуты и навсегда, Валет, ты станешь отверженным. Ни один из подданных Темной Стороны никогда не станет тебе другом.
— У меня их и раньше не было.
— Договор и сопутствующая ему Книга Элса — это единственное, что мы все чтили и чтим, несмотря на многочисленные противоречия и раздоры, Валет. Поэтому теперь мы все будем охотиться за тобой, пока не затравим тебя до смерти.
— А меня уже и так чуть было не затравили, и это было делом твоих рук. С помощью же этой выходки я получил возможность пожелать тебе всего хорошего.
— Я изгоню отсюда Силы, которые ты вызвал, я погашу пожар, который ты зажег. А сделав это, я подниму на тебя полмира. Отныне у тебя не будет ни минуты покоя! И смерть твоя вряд ли будет легкой.
— Ты уже убил меня однажды, ты украл у меня любимую женщину и подчинил себе ее волю, ты держал меня в плену, ты таскал меня на цепи, которую носишь на своей шее, ты натравил на меня Боршина. Так вспомни же об этом в тот час, когда мы снова встретимся. И не я буду тогда тем, кого пытками и муками пробуют свести с ума. У меня длинный-предлинный список мучителей, и его возглавляешь ты.
— Мы обязательно встретимся, Червонный Валет из Страны Теней, может быть, уже через несколько мгновений. И тогда тебе придется позабыть про свой список!
— О, между прочим, раз уж ты упомянул о списках… Тебе разве не интересно узнать, чье имя я вычеркнул, когда вписывал в Книгу Элса свое собственное?
— Чье же?
— Как ни странно, твое собственное. Тебе, знаешь ли, следовало бы почаще выходить за пределы своих четырех стен. В таком случае ты заметил бы растущий холод, осмотрел Щит и прочел бы Книгу. Тогда ты стал бы стражем Щита, а я не имел бы чести превратиться в твоего пленника. И таким образом мы все избежали бы больших неприятностей. Из всего, знаешь ли, можно извлечь мораль. Тренируйся и дыши свежим воздухом — вот какова она в данном случае.
— Но ты оказался бы в плену у барона или даже в Клоаке Глайва!
— Весьма спорное замечание, — ответил Валет, бросив взгляд через плечо. — Тот занавес уже неплохо разгорелся, так что мне пора. Скажем, через один сезон… может быть, сезон, а может, и меньше — кто знает?.. когда ты закончишь свою службу у Щита, ты, без сомнения, начнешь меня выслеживать. Не теряй надежды, если не сразу добьешься успеха. Будь настойчив. Мы обязательно встретимся. И я отберу у тебя леди Айвину. Я возьму штурмом твой Хай-Даджен. Я уничтожу твоих крыланов. И увижу тебя бредущим из смрадных Клоак только для того, чтобы снова вернуться в могилу… И так много-много раз… А пока — прощай!
Валет отвернулся и окинул взглядом свою длинную-длинную тень.
— Я все равно никогда не буду твоей, Валет, — донесся женский голос. — Все, что я говорила тебе недавно, все это правда. Я убью себя, прежде чем стану принадлежать тебе.
Валет глубоко вдохнул пропитанный благовониями воздух и ответил:
— Поглядим!
И шагнул в свою тень.
Небо уже заметно посветлело, а Валет, закинув за плечо котомку, все еще продолжал брести усталым, но упорным шагом к востоку. Воздух был прохладен, змейки тумана вились между серыми стеблями трав, сползая в долины и расселины и заполняя их серой колышущейся массой. Слабый свет звезд с трудом пронзал призрачную пелену облаков, слабый ветерок тянул с ближайшего ледникового озера, роняя капли влаги на каменистую почву.
Остановившись на минуту, Валет перекинул котомку на правое плечо, обернулся и бросил прощальный взгляд на оставшуюся за спиной Страну Тьмы. Он шел быстро и прошел немалый путь, но впереди лежали никем не мерянные лиги. С каждым шагом, сделанным в сторону Дневных Земель, силы его недругов слабели, их возможности сокрушить его уменьшались. Скоро, очень скоро он вообще окажется вне их досягаемости.
Конечно, выслеживать его они не перестанут. Так легко преступление не будет забыто. Значит, бежав из Страны Тьмы, он поступил правильно. Да, он будет тосковать по Ночной Стороне с ее магией, с ее жестокостью, с ее чудесами и ее радостями жизни. Этой земле принадлежит его сердце, здесь находится все, что он ненавидит, и все, что любит. Он знал, что ему еще предстоит вернуться, что он принесет сюда нечто такое, что позволит ему с лихвой удовлетворить оба эти чувства.
