Обрывки разговоров в потоке прохожих долетали до Дункана и Сник.
— …говорят, Ананда был похож на халифа Гарун аль-Рашида [арабский халиф с 786 г. нашей эры (763?-809); фигурирует в сказках «Тысячи и одной ночи»; переодевшись нищим, он бродил по Багдаду, чтобы узнать, что говорят о нем подданные], он запросто ходил среди граждан Лос-Анджелеса как будто такой же, как мы… переодетый… хотел узнать, что думает обычный человек… кто такой, черт возьми, этот Гарун-аль Рашид?
— Ты никогда не видел сериала «Тысячи и одной ночи?» Где ты провел всю свою жизнь?
— …Гэнки не отвечают на некоторые вопросы. Они уклоняются от них.
— …Если они действительно утаивают от нас этот ФЗС, им придется дорого заплатить за это и…
— …Многих это приведет в замешательство. Если он говорят правду, за что же его обвинять?
— …Парень врет. Всего два миллиарда? Откуда он взял такую чушь?
— …Прямо восхищаюсь ими. Ты когда-нибудь слышал, чтобы кому-то так долго удавалось дурачить органиков?
— …В семь раз дольше? Если это так, надо провести лабораторные испытания ФЗС. Потом правительству не удастся морочить нам голову.
— …Мразь, настоящая вонючая мразь. Этих убийц следует засадить навсегда — и никакого телевидения чтоб не было, и…
Шествуя словно пара порядочных граждан, вышедших на прогулку, беглецы добрались до площади. Здесь они оказались в большом универмаге и вошли в дверь, над которой светилась надпись: Комната отдыха. Сейчас здесь находилось несколько мужчин и женщин. Дункан и Сник заняли отдельные кабины и переоделись. Покинула магазин уже другая пара… Миновав несколько блоков, они оказались у общественных лифтов. В кабине без попутчиков они поднялись на двенадцатый уровень. Обитатели одного уровня редко посещали другой.
На двенадцатом уровне они также разыскали магазин и повторили свой маскарад. Несколькими минутами позже пара была уже на пересечении улиц Семи Мудрецов и Викенфорд. Здесь они свернули направо. Мониторы на верху десятифутовых столбов с регуляторами уличного движения, которые торчали на каждом углу, имели две камеры, направленные одна к другой под правыми углами. Поэтому приборы не сопоставили свои видеопортреты Дункана и Сник с теми, которыми владеют компьютеры в центре. Случись такое, гэнки давно бы окружили преступников.
А может, у гэнков приказ следовать за ними на определенном расстоянии в надежде схватить их сообщников. Вряд ли. Слишком велико было бы искушение тотчас вцепиться в неуловимых преступников и доставить их в ближайший участок или в какое-то другое место. Эти двое ускользают как ртуть — сквозь пальцы, уж с ними-то ухо надо держать востро. Еще четыре перекрестка — и четыре сдвоенных монитора на каждом. Они дали небольшой крюк и вышли к нужному месту. Район был жилой, но народу на тротуарах хватало. Многие возбужденно разговаривали, яростно жестикулируя, кое-кто потрясал распечатками. Дункан и Сник, стараясь не привлекать внимания, незаметно проскользнули мимо, направляясь к апартаментам Клойдов. В конце концов, у них может быть здесь деловая встреча. Внешние дисплеи на стенах квартир почти сливались в один сплошной экран. Дункан остановился, словно любуясь этой картиной. По тому, что жители хотели видеть на уличных экранах, легко было судить об их психологии. Многоцветные быстро сменяющиеся образы и абстрактные фигуры, казалось, тяготеют к религиозной тематике. На заднем плане сверкала молния и нависло мрачное грозовое облако; за ним выглядывало сияющее солнце. Облако разрасталось и вот уже закрыло стену, устремляясь на зрителя, ослабляя образы. Потом удары молний стали столь частыми и яркими, что фигуры вновь осветились, а затем исчезли во мраке вновь.
Одной из фигур был Будда, обыкновенный сидящий монгольский Будда, который, взмывая ввысь, превращался в красивого индийского принца Сиддхартха [Шакьямуни (мудрец по имени шакья); Сиддхартха — его собственное имя, Гаутама — родовое имя; в буддийской мифологии — последний земной будда, проповедовавший дхарму (закон, моральным правопорядок, добродетель), в основе которой буддийское вероучение]. Он сталкивается и сливается с ангелом, светлокожим и крылатым, затем превращается в вытянутое тело с крыльями, сделавшимися вспышками молний. Изо рта его выскакивает темнокожая женщина, похожая на азиатскую индианку; теперь из ее уст стремительно появился человек, обросший бородой и усами, похожий на Христа. С его губ слетело арабское — Магомет? — изверглось от американских индейцев из древних лесов — Гайавата? [вождь племени могавков, проводивший политику примирения индийских племен; герой одноименной поэмы Г.Лонгфелло (1855 г.)] — уста исторгли койота, который выплюнул существо получеловека, полукойота — Старика Койота из американского мифа? — который изверг огромного белого кролика — Овассо, принадлежавшего к индейскому из племени индейцев Оджибвэй. И дальше: его большой рот вышвырнул гигантского черного [у западноафриканских народов Ананси — паук — мифологический персонаж, трикстер (от англ. trickster — хитрец, ловкач); выступает также как культурный герой: с ним связывают появление солнца и др. ] паука Ананси.
Казалось, эти метаморфозы бесконечны, но вот возник ребенок, охваченный пламенем. Затем весь цикл с Буддой повторился.
Сник сдавила руку Дункана.
— Бог мой! Лицо Будды! Оно же твое!
Лик божества действительно походил на его лицо. Но он исчез так быстро…
— Должно быть, они сегодня придали божеству черты твоего лица… Они — за тебя! Они восхищены тобой! Вот что это значит!
— Тише. Вон тот гэнк тоже мог заметить сходство.
— Он и не пытался вглядеться. Идет слишком быстро.
Костяшкой пальца Дункан нажал кнопку звонка.
Над головой из монитора у входа раздался мужской голос.
— Кто это? Представьтесь.
Те, в квартире прекрасно видели его и Сник.
— Нам необходимо поговорить с вами… гражданин Клойд?
— Мы сейчас очень заняты. Личные дела. Кто вы?
Дункан не успел сказать, что у него тоже неотложное дело и очень срочное. Там, за дверью, послышался женский голос:
— Барри, это он! И женщина тоже!
— Кто? — переспросил собеседницу мужчина за дверью. — Через несколько секунд он воскликнул: — Боже мой! Ты права! Но что?..
Голос другой женщины, громкий и дрожащий, произнес:
— Нет! Не впускай их! Пусть уходят, пока…
Монитор отключился.
Дверь бесшумно скользнула в стенную нишу. Дункан и Сник оказались в гостиной. Клойды, стоя у дивана, уставились на гостей. Женщина с длинными черными волосами пробежала по коридору и метнулась вправо. Там, Дункан был уверен, комната стоунирования. Мимо Клойдов Дункан ринулся в прихожую. Его опасения, что она воспользуется настенным экраном и вызовет органиков, оказались ложными. Криво улыбаясь, она направлялась ему навстречу.
