Ошеломленный и побежденный, Джеффри повалился без сознания. И только одна Салли, закрывая уши руками, смотрела, как гроза швыряла ревущие потоки огня в стоящий на дороге Роллс-Ройс. В воздухе пахло озоном. Земля гудела, как басовая струна. Упав на живот, девочка зарылась лицом в траву и закричала…
Все стихло, только по-прежнему звенело в ушах. Она села, тупо глядя вниз на старое шоссе. Останки искореженного и сожженного Роллса лежали в центре черного круга. Точь-в-точь как те, что попадались им по дороге. Дымились покрышки и кожаная обивка сидений. Вонь горелой резины и кожи поднималась по склону на крыльях вызванного Джеффри ветра. Он унес прочь и умиротворенную тучу. Рядом с Салли без движения лежал Джеффри — искусанные губы — темно-синие, лицо — цвета свежепобеленной стенки. Салли даже думала, что он умер, пока не сунула руку под робу и не ощутила еле заметного движения грудной клетки.
Когда кто-то теряет сознание, его следует согреть и дать горячего чаю. Надо надеть на него свитер… но только не поверх робы — вдруг кто-нибудь пройдет мимо. Переодевать бесчувственного Джеффри — все равно, что одевать огромную тряпичную куклу. На это ушла, казалось, целая вечность. Но очнулся он лишь через три часа.
Джеффри пришел в себя от звуков голосов. Вокруг него, похоже, стояло несколько человек. Он не торопился открывать глаза.
— Вы уверены, миссис? Он не того, не помер?
— Нет, — раздался голос Салли. — Вы же видите. Его лицо уже почти нормального цвета.
— Смелый он парень, вызвал такой штормягу… Никогда не видывал, чтобы наш продавец погоды выделывал что-либо подобное. Даже тут, где мы живем, под самым боком у Нигромантера. Гляди-ка, он, видать, совсем обессилел…
— С продавцами всегда так, — вмешался кто-то еще с голосом, как у священника. — Вы, юная леди, говорили, что он несколько простоват?
— Нет, нет, — быстро возразила Салли. — Он соображает ничуть не хуже нас с вами. Просто он почти не разговаривает и временами ведет себя странно.
— Значит, вы никого не видели внутри этой адской машины? Говорят, в ней сидели два демона, плевавшихся искрами…
— За ними гнались, — вставил один из крестьян, — аж от самого Хангерфорда. Лорд Уиллоуби видел их и велел всем рассказать. Он тогда как раз охотился. Рассказывают — прошлой ночью-то их чуть не поймали.
— Только они ездили так дьявольски быстро…
— Ага!.. — воскликнул священник. — Похоже, он шевелится!
Застонав, Джеффри сел. Огляделся. Вокруг было куда больше народу, чем он полагал: в основном загорелые крестьяне с обветренными лицами, но среди них — странный мужчина в длинном синем балахоне с янтарным кулоном на груди. Снизу, с шоссе, на Джеффри укоризненно глядели дымящиеся обломки некогда роскошного и благородного автомобиля. Джеффри улыбнулся, как он надеялся, самодовольной улыбкой идиота.
— Да, Джефф, — заворковала у него над ухом Салли, — это сделал ты. Ты такой умный мальчик…
Джеффри встал, переминаясь с ноги на ногу.
— Пожалуйста, — затараторила Салли, обращаясь к собравшимся. — Вы не могли бы уйти? Мне бы не хотелось, чтобы у него начался припадок… Все в порядке, Джефф. Все в порядке. Здесь все тебя очень любят. Ты хороший мальчик.
Джеффри тяжело уселся обратно на землю и закрыл лицо руками.
— Мы того, пожалуй, пойдем, — сказал один из крестьян. — Нам того, на поле надобно, сено убирать. Вы точно в порядке, миссис? Мы все того, должны вам маленько…
— Все в порядке, честное слово. И спасибо, нам ничего не надо. Мы ничего не хотим.
— Идите, идите, друзья, — это был мужчина с голосом священника. — Я провожу их и прослежу, чтобы все было как надо.
Шум удаляющихся шагов, шелест травы, и, наконец, тишина.
— Вы допустили ошибку, юная леди, — продолжал мужчина. — Если б ваш брат и в самом деле вызвал эту грозу, то в непременно попросили бы денег. Но, разумеется, он не имел с этой тучей ничего общего. Вполне возможно, что он вызвал тот странный ветер с юго-запада, но грозу… Нет, ее послал Некромант, не будь я англичанином.
— Пожалуйста, уйдите, — попросила Салли. — Нам и в самом деле ничего не надо.
— Да будет вам, юная леди. Мне достаточно сказать этим крестьянам, что я заметил на брюках вашего несчастного братца пятна машинного масла. И что тогда с вами будет, как вы полагаете? Кстати, любопытства ради, он и в самом деле немой?
— Нет, — ответил Джеффри.
— Вот это уже лучше. — Мужчина в синем балахоне присел рядом с мальчиком.
— Что это было? — спросил он. — Судя по внешнему виду, нечто весьма примитивное.
— Серебряный Призрак выпуска 1909 года, — чуть не плача, сказал Джеффри.
— Боже ты мой, — поразился мужчина. — Какая жалость! Их остались считанные единицы. И куда вы на нем направлялись?
Джеффри огляделся, мысленно прикидывая траекторию тучи по отношению к лежащим на горизонте холмам.
— Любопытно… — сказал мужчина, увидев, куда показал Джеффри. — И я иду туда же. Жаль, что у нас нет карты. Когда я впервые почувствовал грозу, я шел к холмам с юга. А вы — с северо-востока. Будь у нас карта, мы могли бы попробовать определить точку, откуда она вылетела, триангуляцией. Возможно, это здорово облегчило бы нам задачу. Но ничего не поделаешь…
— У меня есть карта, — прервала его Салли. — Но я не знаю, есть ли на ней Уэльс. Когда я вылезла из машины, она была у меня в руках. Потом, когда я услышала, что сюда идут люди, я спрятала ее под платье.
— Да это же просто великолепно! — воскликнул мужчина. — Вы, леди, посидите здесь наверху. Держите оборону, так сказать. А мы с коллегой спустимся пониже, то есть, подальше от любопытных глаз, и побалуемся арифметикой.
Когда они шли вниз по склону, Джеффри заметил под голубым балахоном блеск золотой парчи.
— Вы что, тоже продавец погоды? — спросил он.
— К вашим услугам, дорогой коллега.
— Вы местный продавец? Это вы вызвали эту грозу?
— Увы, мой друг, я, как и вы, всего лишь случайный прохожий. И опять-таки увы, создать подобный шквал выходит за пределы моих сил… Хотя я, несомненно, присвоил бы себе эту заслугу, окажись тут чуть-чуть раньше. И неплохо заработал бы на этом. Отказываясь от платы, вы, дорогой коллега, предаете нашу Гильдию Продавцов Погоды. Но не будем больше об этом.
— Я полагал, что продавцы живут каждый в своем месте и там делают погоду. Чего это вы вздумали бродяжничать?
— Этот же вопрос я мог бы адресовать и вам, и даже в более острой форме. Ваши обстоятельства, мягко говоря, своеобразны. Скажите, почему вы оставили ваш собственный источник дохода?
