— Ш-ш-ш-ш… Слушай…
Миля за милей вокруг тянулись темные мрачные леса, дремлющие в тишине колдовской ночи. Нет, не совсем в тишине… Откуда-то с юга доносился негромкий не прекращающийся звук — то ли вой, то ли уханье. Нечто странное…
— Что это?
— Гончие. Идут по следу. Я уже когда-то их слышала.
На мгновение Джеффри вспомнил собаку на берегу Болье, чей лай так и остался безответным.
— На кого они могут охотиться глухой ночью?
— На нас.
— Да, вполне возможно. Вся деревня Бейдон, словно растревоженный улей, могла подняться на охоту за колдунами. Но скорее всего тот мужчина с соколом послал курьера в Хангерфорд и организовал преследование. Если он был кем-то важным, то вполне мог мобилизовать для охоты все необходимое — и свежих коней, и гончих псов. В конце концов, они с Салли уехали не так уж и далеко.
— Который час? Они далеко от нас?
Салли оценивающе поглядела на звезды.
— Сейчас где-то между тремя и четырьмя. И я полагаю, погоня вовсе не так далеко, как кажется.
Салли оказалась права. Вой псов вскоре перешел во вполне узнаваемый лай откуда-то с главной дороги: гончие теперь уже не просто шли по следу — они почуяли запах жертвы. Джеффри решил, что настало время завести магнето. Он включил зажигание и перешел с нейтральной на первую передачу. Слишком быстро. Он повторил процедуру еще раз, и разбуженный мотор деловито заурчал. Автомобиль тронулся, и в этот миг Джеффри почувствовал страшную боль в большом пальце. Чертова бечевка! Сбросив скорость, Джеффри перегнулся через спинку сиденья, пытаясь зубами перегрызть натянутую как струна веревку. Бесполезно. И вдруг бечевка ослабла, что-то со звоном стукнулось о борт автомобиля рядом с головой Джеффри. Это Салли перерезала бечевку серпом. Псы буквально заходились в лае, звучавшем, казалось, совсем рядом. Джеффри торопливо вывел машину на главную дорогу, так что камни полетели из-под колес, круто повернул и, быстро набирая скорость, помчался под гору. Покрывавшая дорожное полотно белая известковая пыль блестела в ярком лунном свете, делая путь хорошо различимым. Рыча мотором, Роллс пронесся вниз и повернул на длинный прямой участок дороги, с одной стороны которого тянулись высокие раскидистые буки, а с другой круто уходил в небо склон пустого голого холма. Дорожное полотно было почти неповрежденным, и Джеффри шесть миль подряд гнал со скоростью пятьдесят миль в час.
— Джефф! Джефф! Ты едешь слишком быстро! На такой скорости я не успеваю следить за картой. Где-то здесь нам надо повернуть — перед этим мы должны переехать ручей. Там мостик. И, возможно, еще одни ворота… Нет, ворот нет… Это и был, похоже, тот самый ручей. Теперь через полмили поворот направо, и сразу налево, а потом… ага! понимаю… ты выбрал этот путь для того, чтобы обогнуть Страттон. Ну и кривой же он! Сейчас ночь. Почему бы не поехать напрямик?
Так они и поступили, и рев мотора гулким эхом отдавался среди высоких кирпичных стен домов. Сквозь большинство крыш были видны звезды.
— Здесь направо! Направо!
Джеффри еле-еле заставил Роллс свернуть на А361.
— Мне казалось, ты говорила, что мы едем прямо?..
— Ну… в любом случае, это прямее, чем ехать вокруг. Извини. Мы снова поворачиваем мили через три. Знаешь, если бы я сообразила раньше, мы могли бы проехать совсем прямо и обойтись безо всех этих петляний…
— Да ладно… Скоро мы выберемся на А361. Если это и впрямь сейчас главная дорога на Сиренчестер, то ранним утром там будет полно народу — крестьяне повезут товар на рынок. Хорошо бы скорее светало…
Звезды поблекли. Небо из черного сделалось серым. Несколько минут Джеффри вел машину как бы в тумане — его привыкшие к темноте глаза никак не могли решить, на какое расстояние вдоль дороги они видят. А затем наступило утро, пахнущее зеленой росистой травой. Ранним-ранним утром, пока не высохла роса и крестьяне не вышли на поля со своими косами и видами, ребята позавтракали. Джеффри долил воды в радиатор. Ему не давала покоя мысль о погоне; о том, какой путь преодолели всадники, считая, что они выехали из Хангерфорда. Джеффри в этом не сомневался. У него не выходил из головы мужчина на чалом скакуне с соколом на руке. Вытащив карту, Джеффри принялся за расчеты. Они с Салли проехали примерно миль двадцать от Инкпен Бэкона до того места, где остановились на ночевку. А утром — еще примерно столько же. Значит, погоня, если она продолжается в том же темпе и с прежним энтузиазмом, отстала миль на двенадцать. Дадим час на завтрак, и остается шесть миль. Пусть четыре для безопасности. Вроде бы достаточно.
С другой стороны, всадники наверняка заметили направление движение Роллса. Они запросто могли послать вперед курьера — поднять народ вдоль дороги на Сиренчестер и Челтенхем. А если они были настроены совсем серьезно (вспоминая Веймутский залив и шум, поднявшийся в округе, когда был украден Роллс, подобное предположение вовсе не казалось невероятным), то курьеры могли поскакать и из этих городов. А значит, все мосты будут взяты под стражу. Первая опасность будет подстерегать на пересечении А40 и А436. Кроме того, сообщения, рассказы, слухи об автомобиле наверняка быстро достигнут городков — значит, преследователи будут отлично знать, где находится их жертва. Пожалуй, лучше не останавливаться на завтрак. Вот когда они проедут Винчикомбе, тогда можно будет и отдохнуть…
Может, им повезло, а может, потому, что они без остановки мчались вперед, но не считая нескольких камней и грозящих им вслед кулаками жителей, путешествие протекало на удивление гладко. Они неслись сквозь волшебное лето, между огороженных полей Котсволда; ныряли в глубокие долины, где бурные ручьи вращали тяжелые мельничные колеса и где дремали в достатке возродившиеся с падением машин старые городки овцеводов. Вниз, а потом снова наверх, серпантином на вершины холмов по прячущейся под сенью вековых буков дороге. На холмы, где свиньи, хрюкая, обжирались виноградным суслом под бдительным оком мальчишек в халатах. Или мимо пастбищ, на которых тучные стада овец лениво щипали густую зеленую траву, сменившую вымученные урожаи шестилетней давности.
Одно такое стадо и стало источником единственного приключения в это утро. Они встретили его неподалеку от замка Сюдли на пустой дороге, по обе стороны которой поднимались высокие, пятифутовые стены. На много сотен ярдов дорога перед автомобилем блеяла и курчавилась грязной шерстью. А дальше, на дальней стороне отары, оживленно размахивали руками одетые в синее пастухи. Они явно заметили автомобиль. Раздумывать было некогда. Джеффри решил уже рвануться напролом, но вовремя сообразил, что никакая машина не сумеет преодолеть это живое море.
