тебя.
— Не без причины? — воскликнул Джулун. — Разве он не обнимал мою принцессу против её воли?
— А почему ты решил, что это было против моей воли? — холодно поинтересовался Ширани.
Джулун выглядел потрясенным. Его ошеломленный взгляд скользнул с холодного лица принцессы на Гари Мартина. И теперь его ярость стала ещё сильнее.
— Вы подразумеваете, что это было… — пробормотал он, глядя на Ширани. — Вы, которая была обещана мне…
— Это обещание никогда не было реальным, Джулун! — вспыхнула Ширани. — Я не считаю себя связанной никакими честолюбивыми надеждами, которые были у вас.
В странном красном свете лицо Джулуна стало черным, словно высеченным из эбонита, а потом он заговорил:
— Прошу прощения, принцесса… — А потом добавил: — Я уйду, если мне вернут мой меч.
Ширани протянула руку, и Гари отдал ей меч, потом она передала клинок Джулуну.
— Ожидайте в приемной, как прежде, Граух, — обратилась Ширани к капитану охраны, а когда воины ушли, принцесса провернулась к Гари, и в глазах у неё было написано изумление. — Ты нажил себе врага, Гари. Он непременно убьет тебя, если сможет… Да и Граух тоже убил бы тебя, если бы я сказал им, что ты действовал против моей воли, когда поцеловал меня.
— А это, Ширани, было против вашей воли? — смело спросил Гари. — Мне так не показалось!
Гари ожидал, что Ширани снова вспыхнет от ярости, но вместо этого принцесса рассмеялась, как дразнящийся ребенок.
Одна из служанок в шелковых одеждах выскользнула на балкон и, подойдя к принцессе, что-то прошептала ей на ухо. Ширани на мгновение зажмурилась, а потом её глаза полыхнули новым пламенем.
— Скажи Батору, чтобы он подождал, — приказала она служанке, а потом повернулась к американцу. — Теперь уже слишком поздно… Гари, тебе нужно идти. Граух проводит тебя в ваши апартаменты.
— Все ещё собираешься держать меня в безопасности? — с иронией в голосе поинтересовался Гари. — Ты все ещё не доверяешь мне?
— Не совсем, — откровенно сказал Ширани. — Я чувствую, что ты решительный человек со стальной волей. Думаю, ты бы сделал многое, чтобы спасти от меня Внешний мир.
— Ширани, а разве ты не сможешь отказаться от этого безумного плана завоевания? — искренне спросил Гари. — Я повторю: это сумасшедшая мечта, которую невозможно воплотить в жизнь.
— Не так уж невозможно, как ты считаешь! — решительно заявила она. — Говорю тебе еще раз: как только я получу ключ от места власти, я буду держать все ваши народы в кулаке…
Они остановилась, словно не желая больше говорить. Гари понял, что аудиенция закончилась. Но голос принцессы остановил американца, когда тот уже подошел к двери.
— Гари, а та бледная девушка, которая явилась в Кум вместе с тобой и другими — она тоже враг, как ты говорил? Или ты всего лишь её возлюбленный?
— Джоан? — удивленно произнес Гари, а потом он с сожалением добавил: — Нет. Она мой враг и соперник. Она обманула меня и теперь скорее всего ненавидит.
— Я рада! — неожиданно объявила Ширани, улыбнувшись Гари.
Граух и охранники ждали Гари в соседней комнате. Кроме того, там ожидал один из жрецов в черных одеждах из храма Древних. Тощий, нервный, он с ужасом уставился на американца, словно перед ним было существо из ада. Гари сразу догадался, что это тот самый Батор, о котором сообщила принцессе служанка.
Выходя в полутемный коридор вслед за охраной, Гари бросил последний взгляд на жреца и задумался. «Интересно, если Дримдим и его жрецы так ненавидят Ширани, то что тут делает один из них? Почему он прибыл для встречи с принцессой тайно и поздно вечером?» Уже вернувшись в гостевые апартаменты, Гари продолжал ломать над этим голову, пока не заснул.
Глава 8
Дворцовые заговоры
Когда Гари проснулся, солнечный свет заливал комнату, пробиваясь через узкие окна-бойницы. На диване в противоположном углу комнаты громко храпел Борщёфф. На полу, внимательно наблюдая за ним, застыла маленькая фигура, похожая на Будду.
— Окара! — удивленно воскликнул Гари, поднимаясь, а потом резко спросил: — Что ты здесь делаешь? Я думал, ты строишь козни с этим Джулуном.
— Так и было, — признался Окара. Голос японского шпиона звучал спокойно, а лицо было маской полного равнодушия. — Но мне не удалось договориться.
Борщёфф проснулся и сел, протирая глаза. Джоан Лэйрд, видимо, тоже разбуженная их голосами, вышла из соседней комнаты. Выглядела она сонной, взъерошенной и больше всего напоминала мальчишку в новом шелковом одеянии.
— Мы четверо до сих пор были соперниками, — совершенно спокойным голосом продолжал Окара. — Каждый из нас боролся с остальными, отстаивая интересы своей страны. Но теперь мы не должны быть соперниками. Нам стоит объединиться ради одной цели.
— Хо-хо! — усмехнулся Борщёфф. — Ты думаешь, мы такие простаки? Неужели ты считаешь, что мы вот так сразу примем твое предложение? Ты потерпел неудачу с Джулуном, и теперь считаешь, что мы поможем тебе и поработаем на Японию.
Все трое уставились на японца с враждебной подозрительностью. Но его лицо, напоминающее маску, ничуть не изменилось.
— У вас есть причины не доверять мне, — согласился он с ними тихим голосом. — У всех нас одна и та же цель, и неважно, верите вы мне или нет… Каждый из нас, — продолжал Окара, — прибыл сюда, чтобы отыскать Ширани. Каждый из нас надеялся сделать её и суеверных кочевников своими союзниками — послушными инструментами для своей собственной страны. Каждый из нас, кроме тебя, Мартин… Ты же приехал, чтобы остановить её любым способом… Ты — единственный из нас был прав. И теперь я тоже склоняюсь к выводу, что если Ширани выберется из долины, Азию зальет кровью. Именно поэтому мы должны любой ценой остановить Ширани!
— Сильно ты изменил свои взгляды, Окара, — с подозрением произнес Гари. — Двадцать четыре часа назад ты был готов на все, лишь бы подружиться с Джулуном и Ширани.
— Так и было, — хладнокровно признался Окара. — Но с тех пор я довольно много узнал у Джулуна, чтобы понять, что принцесса, эта дикая кошка, никогда не подчиниться Японии… Вчера в тронном зале, я, улучив минутку, предложил Джулуну поговорить наедине, сказав, что могу рассказать о враждебных намерениях вашей троицы по отношению к принцессе.
— Твой обычный подлый ход, ведь так? — проворчал Гари. — Однако продолжай!..
— Джулун ухватился за мое предложение и отвел меня в свои покои, где мы и поговорили. Я утверждал, что мой народ — один из величайших народов внешнего мира, настаивал на том, что, когда Ширани покинет тайную долину, ей нужно будет присоединиться к армии Японии… Но Джулун посмеялся над моими словами. Он заявил,
