В Имперском Клубе снова горел свет и двери были открыты. В фойе был невозмутимый Кроутер, осматривавший столик, который пытались взломать те люди. Он кивнул Розе, не удивляясь её появлению с мокрыми от дождя волосами.
– В кабинете Бастилии подан чай, мисс, – сказал он таким тоном, словно подавать чай в три утра было обычным делом.
– Что они пытались найти? – спросила Роза.
Кроутер фыркнул:
– Деньги, наверное, мисс. Хотя здесь они бы их не нашли.
– Я подумала, может быть, они охотились за чем-то из вещей мистера Путера? – сказала Роза.
– В самом деле, мисс? Почему?
Роза пожала плечами:
– Просто я слышала, что он вернулся. Подумала, может он что-то ценное привёз.
Кроутер покачал головой:
– Боюсь, вы ошибаетесь. Завтра будет совет попечителей, но мистер Путер ещё не вернулся. Не думаю, что он вернётся до собрания, а оно будет в конце первой половины завтрашнего дня. То есть, – поправил он себя, – уже сегодняшнего дня.
– Но я слышала кого-то в его комнате. Над моей. Этой ночью. Я уверена.
Кроутер нахмурился:
– Это невозможно, мисс. Мистера Путера нет, а кроме него никто в его комнатах быть не мог. Могу вас в этом заверить. Разве что взломщики...
Роза покачала головой:
– Нет, нет, до того. Намного раньше, – она пожала плечами. – Наверное, я ошиблась, – сказала она, хотя была уверена, что это не так.
Надо будет рассказать об этом Доктору, – решила Роза.
Но, когда она вошла в кабинет Бастилии, все её мысли о шуме в комнате сверху как ветром сдуло. Доктор и Уайз сидели с Аске, Репплом, и несколькими другими членами клуба, которые, судя по их виду, оделись в спешке, услышав шум. Большинство из них попивали чай, глядя друг на друга сонными глазами.
Только Доктор, Уайз, и Реппл, похоже, были бодры и настороже. Аске зевал. А на диване, рядом с Уайзом, так чтобы он мог почесать, разлеглась чёрная кошка. При приближении Розы она повернулась, посмотрела на неё изумрудными глазами, мурлыча. Белый треугольник на ней ярко горел в свете камина.
Утром было свежо. У Доктора получалась выдыхать в холодный воздух длинные струйки пара. Он с удовольствием шёл по оставшимся после ночного дождя лужам, хрустя тонкой корочкой льда и расплёскивая воду. Один раз он не рассчитал и, вместо того, чтобы разбить лёд, нога заскользила по нему. Он с трудом удержал равновесие, размахивая руками словно мельница. Он громко рассмеялся, притягивая ошеломлённые взгляды нескольких прохожих, торопившихся куда-то холодным утром.
Большую часть остатка ночи Доктор и Роза просидели с Уайзом, затем Роза всё-таки пошла немного поспать, предварительно позавтракав и выпив кофе. Уайз, как и Доктор, похоже не страдал от того, что всю ночь не спал.
– Часто дежурил по ночам на фронте, – сознался он. – Ребятам это, похоже, нравилось.
– Вы были офицером? – спросил Доктор.
– Всего лишь капитаном. Три года провёл глядя на грязь и пролитую кровь. Дошёл до того, что не мог отличить первое от второго.
Доктор кивнул.
– Понимаю, – тихо сказал он.
– Тоже были на войне? – поинтересовался Уайз.
– На многих войнах. Слишком многих.
– Я так и думал. Это заметно. Что-то в ваших глазах. И в характере. Что-то вроде радости жить между приступами тоски. Словно мы не можем поверить, что до сих пор здесь, но нужно пользоваться этим, пока мы тут, – он вздохнул и кивнул на шахматы на столе между ними. – Лучше играть в них. Гораздо безопаснее.
– Обычно, – с улыбкой согласился Доктор.
Жизнь сама приобретает некоторые качества шахматной игры, – размышлял Доктор по пути к дому сэра Джорджа. Вторжение прошедшей ночью на первый взгляд имело такое же слабое отношение к пропажи ТАРДИС, как и ход дальней пешки к судьбе шахматного короля. Но связь была, он не сомневался. Как и потеря куртки с последующим её возвращением были чем-то большим, чем казались. Надо с чего-то начать, и куртка была ничем не хуже всего остального. К тому же, он любил тайны.
Ко времени его прихода было уже не слишком рано. Диксон, как всегда, был учтив и невозмутим. Он предложил взять у Доктора куртку, но Доктор с улыбкой отказался.
– Не потому, что я думаю, что она может снова пропасть, – заверил он Диксона, – просто хочу поговорить о ней с юным Фредди. И ещё кое о чём.
– Вы же не думаете... – неожиданно не удержался Диксон.
Доктор удивлённо наклонил голову, предлагая Диксону продолжать. Но тот прокашлялся, смущённый, и больше ничего не сказал.
– Нет, не думаю, – заверил его Доктор. – Он хороший мальчик. Мне он тоже нравится. Подумал, что ему будет интересно послушать про выставку.
На губах Диксона промелькнуло подобие улыбки, словно признание того, что его подловили.
– Он будет рад вас видеть, Доктор. У него редко бывают гости. Мне известить сэра Джорджа о вашем визите?
Доктор улыбнулся в ответ.
– Известите. Тут нет никаких секретов.
Диксон оставил Доктора в гостиной, а сам пошёл искать Фредди.
– В отличие от некоторых других мест, – тихо завершил Доктор.
***
Фредди обрадовался приходу Доктора. Он расспрашивал его о выставке Британской Империи. Доктор с удовольствием рассказал об их экскурсии и о том, что они видели. Фредди слушал с нескрываемым интересом. Мальчик задавал и задавал вопросы, а Доктор терпеливо на них отвечал. В какой-то момент в дверь заглянул сэр Джордж, послушал немного их разговор, а затем, улыбнувшись, кивнул Доктору и ушёл.
Через час с лишним Доктор закончил свой рассказ. Он жестом прервал порывавшегося задать очередной вопрос Фредди, и сказал:
– А теперь я хочу спросить тебя кое о чём.
Фредди сидел боком на диване, положив больную ногу на подушку.
– О чём угодно.
– Помнишь, вчера, когда мы с Розой приходили, я спрашивал тебя о своей куртке?
Фредди кивнул.
– Ты сказал «Я видел её с ней».
– Да. Разрисованную Даму. Я видел её с вашей курткой.
– Я тогда не понял, что ты хотел сказать. Извини. Я знаю, что вчера она сюда не приходила, значит, ты, должно быть, имел в виду во время ужина. Ты следил с лестничной площадки, так?
Фредди кивнул. Он обеспокоенно покусывал свою губу.
– Тебе ничего за это не будет, – успокоил его Доктор. – Ты можешь стать героем.
– Героем?
Доктор улыбнулся:
– Я очень привязан к своей куртке. Рассказывай.
– Я наблюдал с лестничного пролёта. Слушал о чём разговаривают. Мне было слышно голоса из гостиной, когда дверь была открыта. Это тогда я услышал... – он запнулся и отвернулся. – А потом все выходили. Роза увидела, что я слежу. Я подумал, что она выдаст меня, расскажет отцу.
