Казаки открыли огонь из берданок по основному отряду татар, а Гусев с Бузовым начали хладнокровно отстреливать шестерку горцев, миновавших мост. И тот, и другой на этот раз стреляли только из одного «макарова», держа пистолет двумя руками, оружие оказалось слишком тяжелым и ходило в руках из-за движения массивного затвора. Не прошло и минуты, как новый авангард татар был перебит.
Гусев положил пустой пистолет на куртку, расстеленную на камнях, взял свежий «макаров», и открыл огонь через ущелье по горцам. В этом месте дорога делала зигзаг, проходя по краю пропасти, в результате татарский отряд оказался буквально рядом. Лошади, испуганные взрывом, не давали горцам открыть ответный огонь. Спустя несколько минут вражеский отряд развернулся и отступил.
— Рябой, все живы-здоровы?
— Так точно, вашбродь!
— Оправь казаков ловить лошадей, пригодятся. Сам поищи корнета, я не заметил, куда он делся.
— Его подстрелили абреки. Я спущусь на дно? Пошукаю?
— Нет. Лучше выбери самого легкого казака, Бузов его на веревке спустит, а сам займись лошадьми!
— Володя, ты прикрой меня, а то выскочит горец и пристрелит, — попросил Бузов Гусева.
— Само-собой!!! Пошли, ты снимешь веревку с дерева, я тебя прикрою. Думаю, минут двадцать мы выиграли. Удачно рвануло!
Друзья мелкими перебежками добрались до обгоревшего дерева. Тлеющая веревка висела совсем рядом.
— Нет. Говорил же я тебе, нужно было подрывать вон ту скалу, камнепад снес бы десяток татар в пропасть.
— Светошумовая мина, конечно, никого не убила, если не считать шестерки татар в пропасти, но мы получили полчаса отсрочки. Когда поднимем корнета, сразу надо бежать. Горцы поедут осторожно, будут перед каждым подозрительным местом тормозить, так что у нас все шансы спастись.
Гусев подсадил Бузова, помогая ему уцепиться за нижнюю ветку.
— Жить — это хорошо!!! — обрадовался Бузов, сбросил веревку с дерева, спрыгнул и затоптал тлеющий конец.
— Эй, Корней! Тащи к себе, — крикнул Гусев казаку, стоящему на той стороне, у второго конца веревки, привязанного к корням кустарника. Казак, назначенный Рябым, выбрал себе место для спуска, и ловко заскользил по веревке вниз, быстро перебирая по стене обрыва ногами.
Постоянно оглядываясь, друзья перебежали через мост. Гусев приготовил два «макарова» для стрельбы, и укрылся за обломком скалы.
— Корней! Что-то видишь? — закричал Бузов, лежащий на краю обрыва.
— Я нашел его!!! — ответил через пару минут казак, — он без сознания.
— Володя, как ты думаешь, двоих веревка выдержит?
— Валера, найди Рябого! У татарских коней к седлам должны быть прицеплены арканы. Во всяком случае, парочку найдешь. Только быстро. Я покараулю, чтобы татарский дозор нас врасплох не застал.
Подъем корнета занял минут десять. Потом еще столько же казаки сооружали люльку и закрепляли её на паре лошадей.
— Рябой! Мы втроем остаемся. Я, ты и Бузов. Место здесь очень уж удобное для засады. Отбери нам лучших лошадей, будем уходить от погони, — приказал Гусев.
— Я одну лошадь заводной возьму? — предложил казак.
— И все татарские ружья оставь. Выстрелим, а потом бросим здесь, — согласился Гусев.
— Ехим! Прикажи казакам все веревки и арканы здесь оставить, я на мосту перильца свяжу, чтобы татары с ходу не прорвались, — добавил свои пять копеек Бузов.
— Порубят шашками, — проворчал Рябой.
— Полминуты простоят под огнем?! Из двух пистолетов мы с капитаном успеем сделать тридцать выстрелов!!! — резко ответил Бузов.
— Ага! Если не переклинит патрон. Эта беда случилась уже пять раз, — спустил Валеру на землю Гусев.
Засаду разделили на две части. Рябой остался напротив сгоревшего дерева, там дорога жалась к обрыву с обеих сторон, и врагов разделяла узкая пропасть, всего тридцать метров шириной. Гусев и Бузов залегли у моста. Володя прихватил с собой пару берданок, надеясь стрелять по татарам, пока Валера будет заряжать ему запасное ружьё.
Вражеский дозор появился неожиданно. Два татарчонка на низеньких, плохеньких лошадках выехали из-за скалы практически бесшумно. Гусев прицелился, но раздался выстрел со стороны Рябого, и одного из всадников буквально вынесло из седла. Второй горец развернуться, замешкался, и Гусев выстрелом в спину достал его. Бузов видел, как тяжелая пуля берданки бросила мальчишку на шею лошади, и тот повис, уткнувшись лицом в густую гриву.
— Выиграли еще пять минут, — спокойно произнес Гусев.
Бузова передернуло от такого хладнокровного убийства ребенка. Володя взял второе ружьё, а первое молча отдал Валере.
Прошло минут десять. Татары осторожничали. Внезапно раздался высокий переливистый вой, и горцы на большой скорости выскочили из-за скалы. Две дюжины всадников понеслись к мосту, остальные открыли сумасшедший огонь по русским.
— Дурачьё, — заметил Гусев между выстрелами, пятью выстрелами снимая пять горцев, — казаков нужно было оставить. Мы бы татар всех перестреляли.
У моста всадники вовремя остановились, двое спрыгнули на землю, и бросились резать веревки. Гусев снял их, даже не целясь.
— Не высовывайся, здесь нечего смотреть, — Володя рукой пригнул голову Валере. Две пули ударили в обломок скалы.
— Отползем на запасную позицию?
— Рано. Сейчас я достану еще пару горцев и они откатятся назад.
Гусев угадал. Как в воду глядел. Татары отступили, но часть их них залегла и открыла ружейный огонь.
— Рябой перестал стрелять. Погано! Я надеялся, что он нас прикроет при отступлении. Тут голый участок двадцать метров.
— Нечего было хорохориться!
— Берданки бросаем. Себе возьми один пистолет, три оставь мне. Я тебя прикрою, не дам горцам поднять головы. Володя, у тебя будет двадцать секунд, чтобы добраться до Рябого.
Гусев открыл беглый огонь, а Бузов сделал рывок до укрытия, где лежал казак. В самом конце забега сокрушительный удар в плечо повалил Валеру на землю, и он покатился по камням, выронив пистолет. Правая рука онемела, но острой боли не было. Бузов дополз оставшиеся пару метров до лежащего казака, и ужаснулся. Всё лицо Рябого было залито кровью. Ехим хрипло дышал и пытался открыть глаза. Бузов левой рукой с трудом достал платок и протер казаку глаза от крови.
Правое плечо и руку Валеры скрутила чудовищная боль.
«Аптечка…», — подумал Бузов, теряя сознание.
Ехим забрал у Валеры фляжку, и полил себе сверху на голову, чтобы смыть кровь. Рана отдалась резкой болью, защипало в глазах, и Рябой понял, что умылся водкой. Казак прикрыл рану платком и прижал его фуражкой, чтобы кровь не заливала лицо. Ехим осторожно высунул голову, татары стреляли в сторону Гусева, не обращая на казака внимания. Рябой зарядил все четыре ружья, и только потом открыл огонь. Гусев мгновенно сориентировался, и бросился бежать, стреляя на ходу.
