Ознакомительная версия.
– Видите ли, мужчины, – говорила Оверман, потягивая очередную сигарету. – Он подходит нам по всем статьям. Он умеет хранить секреты, иначе не был бы работником ЦРУ, он занимается проверкой кадров – кому, как не ему, можно поручить задачу определить, кто из трех – нужный нам человек. Наконец, он бывший оперативный работник, не раз бывал в России и владеет русским языком. А ведь ехать в Россию придется, и мне почему-то кажется, что не один раз…
Бейтс и Абрахамс переглянулись. У Бейтса в глазах вдруг мелькнуло нечто этакое, Абрахамс по обыкновению поигрывал бровью.
– А что, Гил… – начал Джанни Абрахамс, – ведь это, пожалуй, находка для нас. Как его там?
– Фостер Дони, – подсказала Мария.
– Да! Этот Дони не только смог бы сделать для нас техническую работу, то есть съездить в Россию, но и, может быть, подскажет, что делать дальше? Кто подтвердит, что именно этот из трех – нужный нам русский?
– Голова подтвердит, – сказал Фостер Дони после того, как его пригласили на совещание, которое состоялось днем позже. Его уже познакомили со всеми деталями дела и объяснили, чего от него ждут. – Ведь это голова назвала того, кого хотела бы видеть. «Найдите меня» – ну, значит себя-то она безусловно ни с кем не перепутает? А если не так, она бы сказала: «Найдите Иванова, или Петрова», то есть назвала бы конкретную фамилию.
– Но она, судя по всему, не может говорить, только беззвучно шевелить губами, – сказал Гил Бейтс.
Дони улыбнулся.
Это был человек небольшого роста, плотный, но не полный, а как бы сбитый, что производило впечатление силы, не смотря на его возраст. Лицо его было улыбчивым, и вообще он весь производил впечатление добродушного веселого парня, если бы не глаза.
Глаза его – маленькие, голубые с черными точками зрачков, были колючими и внимательными. Глядя в эти глаза как то забываешь о кажущемся добродушии этого человека.
Впрочем, обычно это никому не бросалось в глаза, и становилось ясно видным, когда Дони усиленно думал над решением какой-либо проблемы.
Сейчас он думал. Хотя и улыбался время от времени.
– Ведь все вы знаете, как легко прослушивать с улицы разговоры, которые ведутся в помещении, верно?
– Еще бы! С помощью лазерного луча, считывающего колебания оконных стекол, – сказал Ульрих Клаузих, на этот раз так же присутствующий здесь.
– Ну, вот. Лазер считывает горизонтальные колебания стекол. Нам нужно перенастроить лазер – пусть он считывает не горизонтальные, а вертикальные, и не микроколебания, а движения губ человека. Наверное, это будет не трудно сделать?
Клаузих задумался.
– Вакуумные камеры оборудованы и лазерами также. Направить на губы несколько лазеров и считывать с губ колебания несложно. Но как их расшифровывать?
– У вас есть среди рабочих цеха русские? – вмешалась в разговор Мария Оверман.
– Есть несколько человек.
– Выберите одного из них с хорошей дикцией и четкой артикуляцией губ. Считывайте лазерами, как он произносит сначала русский алфавит, затем простейшие слова. Пусть он делает это с каждым разом все быстрее и быстрее, пока не достигнет нормальной скорости разговора.
Затем нужно будет научить лазер считывать двести-триста самых общепринятых русских слов, затем пойдут выражения, оброты речи, затем…
– Затем, – перебил ее Клаузих, коснувшись руки, – мы составим программу для компьютера, которая будет переводить движения губ человека на экран в виде буквенных строчек…
– Именно на экран, а не в звуковой ряд, – сказал Дони. – Возможные ошибки считывания лазером легче определять визуально, чем на слух.
– В принципе я давно все понял, – сказал Клаузих. – Для нас сделать такой прибор несложно. Мне только непонятно – зачем вообще ехать в Россию? Мы можем просто показать нашему гостю фотографии!
– Нет-нет, Ульрих, – вмешалась в разговор Оверман. – Что можно определить по паспортным черно-белым фотографиям? Нам необходимы объемные изображения. В полный рост, в движении…
Так что ехать в Россию придется – без этого, увы, нам никак не обойтись.
Дони встал и отодвинул кресло.
– Я поехал домой собираться в дорогу. В России сейчас иностранцу проще, чем раньше, во времена СССР. Так как я говорю с легким акцентом, то побуду в России латышом.
Мистер Бейтс, сообщите в наше представительство в Москве о моих полномочиях, не посвящая в нашу проблему. Я на месте определюсь, что и как делать. И пускай а Москву перечислят необходимые деньги.
Он вышел из кабинета. За ним – Ульрих Клаузих.
Эти двое были заняты конкретным делом. Оставшиеся трое некоторое время сидели молча – они временно оказались не у дел.
Впрочем, была еще гигантская корпорация, ее жизнь, ее проблемы.
Этому все трое и посвятили себя все ближайшее время.
Фостер Дони ехал в автомобиле представительства Гила Бейтса в Москве по улицам российского столичного города и не узнавал Москву.
Обилие реклам разных форм и размеров, минимальное количество мусора и грязи на улицах столицы России поразили его – Москва за несколько лет, в течение которых он не был в России, разительно изменилась.
Непонятно только, почему в рекламе господствует английский язык, а не русский?
Но к делу, господа, к делу!
Именно этими словами начал Дони разговор в кабинете руководителя представительства Фила Грейнджера.
– Фил, я попрошу вас сделать вот что. Подайте в московскую мэрию заявку на строительство какого-нибудь предприятия. Заведомо бредовую заявку – лишь бы она состояла из как можно большего числа документов и требовалось максимальное число согласований с чиновниками…
Бывший сотрудник ЦРУ действительно хорошо знал российскую действительность.
– …И пускай они ломают голову, совещаются, делают экспертизы, а я получу достаточно времени, чтобы выполнить поручение Абрахамса.
На всякий случай в Москву сообщили, что приедет человек от Джанни Абрахамса. Гил Бейтс как бы при этом оставался в стороне – на этом настоял он сам.
– Сколько у нас есть времени, чтобы оформить фиктивную заявку? – спросил Грейнджер.
– Сможете управиться за пару дней?
– Конечно! Возьмем из числа неосуществленных проектов, у нас целая база данных в компьютере, перемешаем, придадим правдоподобность, и передадим в мэрию. Ну, а вы? Показать вам Москву?
– Отлично! Но вот Москву мне смотреть некогда. Выделите мне кабинет, обязательно – с хорошим сейфом. Я пока поработаю за столом, в кабинете.
Не рассказывать же Грейнджеру, что Москву он знает гораздо лучше его.
Ознакомительная версия.
