— Они ищут меня. Запомните, вы никого не видели. Поняли?
Вижу, как бледнеет бедная старушка, замирая с вишневым тортом в руках.
— Идите откройте. Да поторопитесь же!
Она неуклюже повинуется, и через щель я вижу полицейских.
Раздаются приветствия, потом голос блюстителя закона:
— Тысяча извинений, уважаемые дамы, но мы ищем человека, скрывающегося в этих местах. Брюнет в сером костюме. Не видели ли вы здесь кого-либо, подходящего под это описание?
— О! Нет, нет… я не знаю… никого не видели…
— Хорошо. Но будьте внимательны, — рекомендует он. — Если что-то заметите, то сразу предупредите полицию.
— Да, да… Конечно… Наверное, это какой-нибудь убийца?
— Хуже. Опасный сумасшедший. Он бежал сегодня утром. Но мы его, конечно, найдем, так что не беспокойтесь. До свидания…
Гортензия захлопывает дверь, а я отпускаю Сесилию.
Черный "крайслер" во дворе издает оглушительный рев и исчезает.
Подавшись назад, старушки прижимаются друг к другу и смотрят на меня округлившимися от ужаса глазами.
Впрочем, я не собираюсь ничего объяснять им, а сразу бросаюсь к телефону.
— Телефонный справочник? Где справочник?
Дрожащей рукой Сесилия показывает на маленький секретер справа. Нахожу справочник, отыскиваю номер Ватсонов и набираю его. Через пять секунд узнаю голос Валери.
— Роберт, что случилось?
— Некогда объяснять. Они прищучили меня несколько раз, но я сумел выпутаться.
— Где ты?
Я описываю ей коттедж и в нескольких словах сообщаю о том, что случилось по дороге.
— Ладно, оставайся на месте. Никуда не уходи. С наступлением темноты я постараюсь добраться до тебя.
— А как же быть с бензином?
— Я нашла тут на дне одной из канистр три-четыре литра… С ними доберусь до ближайшей колонки…
— Хорошо, но не заезжай на колонку "Шелл". Я потом тебе объясню почему…
— Хорошо… Жди меня…
Я вешаю трубку и вздыхаю. Мне остается только молиться, чтобы Валери повезло. А пока нужно убить время.
Бог знает, как медленно оно тянулось. Старушки так и остались сидеть в углу, прижавшись друг к другу. Я все спрашивал себя, не заставит ли их это приключение отказаться от просьб к Господу по удовлетворению еженедельных желаний.
Наконец наступила ночь, а я сделал уже несколько тысяч шагов, меря гостиную вдоль и поперек, когда раздался шум мотора. Я выглянул и узнал Валери за рулем "бентли".
Облегченно вздохнув, я улыбнулся Гортензии и Сесилии.
— Спасибо вам за все, а отдельно за пирог и торт. Они были великолепны.
Я все спрашивал себя: как мы доберемся до Вашингтона?
Мы уже объехали четыре поста заграждения, пробираясь какими-то окольными путями и теряя драгоценное время. К тому же я вынужден был оглушить одного типа, у которого мы спрашивали дорогу и который в свете фар тут же узнал нас.
Повсюду были расклеены объявления о розыске с нашими черно-белыми портретами и обещанием награды за поимку.
Радио тоже все это время не переставало передавать наши описания, но все усилия по розыску концентрировались, как мы поняли, в направлении канадской границы.
Почему? Я и сам не знаю… Но, похоже, судьба пока благоволила нам.
Впрочем, мы избегали говорить об этом. Наши беды еще не кончились, и мы понимали, что нам придется столкнуться с массой трудностей, невежеством и непониманием. Начиная с самого майора Левиса… Старый друг, конечно, но…
И трудности не заставили себя ждать. Мы добрались наконец до квартиры Левиса.
Старая служанка, которую мы разбудили ранним утром, была ошеломлена как нашим появлением, так и той индейской хитростью, с которой я прятал в воротник пиджака свою небритую щетину на щеках и подбородке.
— Господин Левис уже давно здесь не живет, — объявила она. — Вы говорите, что вы его друг?
— Да. Но я только что прибыл из-за границы и не знал этого.
— Но он уже год как переехал. Квартира сдана генералу Гарретту.
— Генералу Гарретту?
Женщина внимательно посмотрела на меня.
— Но я не думаю, что генерал сможет вам чем-нибудь быть полезен. Пентагон отправил его на пенсию с тех пор, как с ним произошел несчастный случай.
Она подняла глаза к небу.
— Что же с ним случилось?
— Он ослеп.
Валери толкнула меня в бок, давая понять, что дальнейшие расспросы вести не стоит, и я был благодарен доброй женщине, когда она пообещала доложить генералу Гарретту, после того как я назвался Грехемом Рутерфордом, а она несколько раз переспросила мое имя.
Главное было попытаться попасть к Гарретту и узнать рабочий телефон майора Левиса.
Может быть, он знал.
Гарретт оказался высоким костлявым мужчиной, одетым в голубой халат в белый горошек.
Его мертвые слепые глаза смотрели в пустоту. Он поприветствовал нас, ориентируясь на звук шагов. В голосе его звучал металл.
— Левис, говорите? Вы хотите связаться с майором Левисом? Сожалею. Я не знаю, кто вы, но Левис здесь не живет, как вам уже наверняка сообщили. Я не имею разрешения раскрывать перед вами секреты Пентагона, скажу только, что сейчас изменена вся организационная система. Перемещения Левиса непредсказуемы, и этому не следует удивляться. А поскольку он выехал отсюда и апартаменты оказались свободными, то они и были предоставлены мне службой. Но, как я понимаю, речь идет не об этом. Вас интересует не это, а вы хотели бы встретиться с майором Левисом. Я это все понимаю, но надеюсь, что и вы поймете, что иерархия внутри Пентагона не является чем-то застывшим. Пентагон — гидра, у которой множество фиктивных голов. Пентагон — это самый неразрешимый ребус для противника. Его не сможет разгадать ни один вражеский агент. Например, тот сектор, которым сегодня руководит Морган, становится завтра службой, руководимой Смитом. А Левис только пешка на шахматной доске. Пешка, которая каждый день передвигается то туда, то сюда в соответствии с высшим решением, принимаемым каждый раз по-новому. Вы спрашиваете, какой у него телефон? Но у вас и в этом случае нет никаких шансов. Представьте себе, что в Пентагоне триста восемнадцать линий-коммутаторов на четыре тысячи шестьсот девяносто пять внутренних номеров. Представьте теперь, что вы хотите провести эксперимент. Вы набираете один из этих трехсот восемнадцати номеров. Но вы можете ошибиться, а может, абонент отсутствует или занят. Вы рискуете повторить операцию с другим лицом, которое подтверждает вам вашу ошибку, если, конечно, вы не нарвались на говорящие часы. Но может быть, вас и отключат и вы снова начнете набирать одну из трехсот восемнадцати линий. Обратите внимание, что любой, обладающий юмором и везением, может в конце концов напасть на стандартиста Пентагона, особенно имитируя суровый и руководящий голос. Предположим даже, что после этого будет предпринята серия поисков, чтобы обнаружить службу, к которой принадлежит Левис. Но в этом случае вмешаются службы, которые контролируют правильность вызова. А затем вспомните, что я вам говорил о Моргане и Смите. В конце концов, все преодолев, через четыре тысячи шестьсот девяносто пять попыток, вы получите частный ультрасекретный номер Левиса. Но даже после этого у вас будет девять шансов из десяти, что Левиса не окажется на том конце провода. Левис обедает, Левис спит, Левис справляет нужду, Левис в командировке… Так что теперь Левис как бы присутствует де-юре, но отсутствует де-факто. Вас, конечно, снабдят и этой информацией, но при условии, если вдруг не разъединят неожиданно. И все начнется сначала, а в конце концов не значит, что вы опять нападете на того, с кем говорили о Левисе. Ибо это лицо тоже может есть, спать, справлять нужду. Да, я знаю, что это ужасно, но в этом-то и заключается весь смысл игры. Вы, наверное, слышали об обезьяне, которая как попало колотит по клавишам пишущей машинки? Некоторые полагают, что по прошествии бесконечно долгого времени она неожиданно воспроизведет стихи Корнеля.[10] Это закон случайности и возможности. У вас тот же случай. Да, именно тот-же самый случай. Допустим, что вы даже найдете Левиса, но когда? Хватит ли у вас терпения и всей вашей жизни дождаться этого дня? Ну, а о нем самом-то вы подумали? Левис тоже ведь уже в возрасте. Нет, нет, вы явно не сможете себе позволить столь продолжительную партию, Поверьте мне, это игра, для которой…