Накопив достаточно энергии, малыш самоактивировался. А отторгнутый им механизм неуклюже, но с большим усердием направился к светочувствительной области садка-пузыря и принялся пробивать туннель сквозь стенку.
Снаружи уже собралась небольшая толпа дижаблей – будущее сообщество юных (сквод) или объединенная социоэкономическая группа. Они слышали сильное, неконтролируемое излучение скварков юного разума, и их возбуждение нарастало, поскольку новый гражданин удачно преодолел каждый из пятидесяти пяти традиционных уровней сознания и тридцати четырех пиков чувствительности.
В стенке появилось маленькое отверстие, и из него в мутный дневной свет Второго Дома вывалилась недавно отторгнутая конструкция.
Первый симбипьют младенца.
Потом появятся еще много отторгнутых механизмов куда лучше этого; у них будет различный дизайн, определяемый культурно-химической обратной связью, главную роль в которой играют феромоны. Если дижабль не научится отторгать поглощенные металлы, он погибает. Таким образом, способность дижаблей к отторжению развивалась вместе с эволюцией их самих, начиная с самых первых протодижаблей. Со временем процесс отторжения все больше и больше совершенствовался. От простых хлопьев до растущих подобно опухолям рудиментов в виде иголок, лезвий, дробилок… Он становился все сложнее и сложнее и в конце концов привел к появлению широкого ассортимента симбипьютных машин, без которых культура дижаблей уже не могла обойтись.
Да, существовало множество вариантов симбипьютов. Они не считались организмами, поскольку гены, философия и культура дижаблей утверждали, что симбипьюты принадлежат к жизнеспособным механическим «конструкциям». Вот только не существовало того, кто их намеренно конструировал. Являются ли симбипьюты формой жизни? Рассуждать было бессмысленно, и этот вопрос дижабли никогда всерьез не рассматривали. Симбипьютные механизмы есть не более и не менее, чем симбипьютные механизмы: металлические предметы сложной конфигурации, автономные, приспособляемые и, без сомнения, обладающие таким же сознанием, как дижабли.
Те, в свою очередь, сознавали, что разум симбипьютов равен их собственному, так как могли связаться с ними с помощью скварковой телепатии. Однако чувства симбипьютов отличались от чувств дижаблей; они были более острыми и более «цифровыми», дискретными, а не непрерывными, комбинаторными, а не топологически-аналитическими. Философы от обоих макросообществ – органических и симбиометаллических – высказывали предположения, что в результате «перехода» от органического разума к селектронному могли быть утеряны тонкие полутона. Многие дижабли уверены, например, что ни один симбипьют не способен адекватно оценить исключительные страдания Песни Смерти. В свою очередь, симбипьюты полагают, что мозг дижабля не в состоянии отозваться на красоту корректно разработанной алгоритмической топографии.
Проделанный симбипьютом туннель позволил внешнему воздуху проникнуть в садок-пузырь.
Внезапный приток воздуха способствовал возникновению двух эффектов. Садок раскрылся, как цветок из шести сегментов, которые вывернулись наизнанку, образовав сжатое кольцо. Пробудившееся сознание юного дижабля получило представление и о входящих кварковых волновых пакетах, и о полезности их рассеяния. Мало того, в одно мгновение оно навсегда запомнило импульс своего сквода. Структуры мышления взрослых были загружены в готовую для восприятия память. В отличие от симбипьютов, чей сконструированный цифровой мозг способен загружаться только жестко определенными операционными кодами, это была сравнительно мягкая загрузка. Приблизительное описание структур, нюансы поступающей по нервным путям информации, нечетко оформленные шаблоны поведения, которые будут уточнены по мере накопления опыта… Именно так младенец рос. Он переставал быть неразумным существом, становясь юношей и гражданином.
Разум сквода мог объединяться и становиться общим.
Первую четверть миллиона лет групповой разум исследует себя в порядке эксперимента, приспосабливаясь к новым членам. Когда позднее разум разделяется, юноша-гражданин продолжает нести в памяти смутные воспоминания периода перед собственным рождением, мягко загруженные в него другими членами сквода. Самым важным из них является регистрация собственной тождественности, неизгладимая коллективная память Начала – Исход из садка-пузыря истинного гражданина с симбипьютной конструкцией в качестве доказательства. Как изменялось его тело, обретая взрослую форму, так развивался и его разум, питаемый ярчайшими впечатлениями об Исходе.
Сквод исследовал вновь прибывшего и счел, что тот может стать равноценной заменой Пикантному Капризу. Каприз – какая тяжкая потеря! – взорвался от прямого попадания молнии, когда наблюдал во время рискованной кругосветки Запрещенные Штормы в Завихрении. На опасный эксперимент пошли из-за необычного сезона сильнейших Ураганов в южной полосе Экваториального Пояса, но, оглядываясь назад, можно сказать, что городом был сделан не-удачный выбор.
Сквод изучил, рассмотрел со всех сторон малыша и почувствовал себя в какой-то степени удовлетворенным. Он втайне приветствовал тот факт, что новорожденный обладал обнадеживающе высоким потенциалом для свершения неправомочных деяний, поскольку каждый член сквода был мятежником.
Членство малыша закрепили церемонией Назначения, дав ему титул Яркого Полудержателя из-за сияющей чистоты мысли и полупонимания смысла отторжения.
Сквод Яркого Полудержателя назывался Фиолетовой Пеной.
Главные улицы города были заполнены больше обычного, однако большинство тенистых мест пустовало. В воздухе носилось ожидание, особенно среди молодых дижаблей, и даже Яркий Полудержатель, чья способность интуитивно ощущать единодушие масс была еще в стадии становления, не сомневался, что должно произойти нечто необыкновенное.
Он остановился поглазеть на толпы, поднимающиеся из более низких уровней, но остальные члены его сквода спешили – не хотели пропустить веселье.
Где паутина-а-а! Бггг! спсп! сп+++. – Он еще учился направлять свои мысли и на какой-то момент изолировал нелингвистические части своего мозга от тех, кто не входил в его сквод. – Пойдем?
Мы собираемся посмотреть на фейерверковый парад, Яркий Полудержатель.
Иметь доступ к разуму группы – не то же самое, что понимать его: молодые дижабли по-прежнему учились вкладывать групповые знания в память.
А что это – фейерверковый парад?
