— Эй, Нагато, ты что творишь?
Широкополая шляпа медленно повернулась ко мне. Нагато взглянула на меня черными, как черная дыра, глазами, ее маленькие губки раскрылись:
— …
Надеждам на то, что она что-то скажет, не суждено было сбыться. Нагато, будто бы не найдя подходящих слов, закрыла рот и медленно-медленно поднялась. Правое плечо под накидкой легонько двинулось — она убрала назад руку.
— Хлюп… хлюп…
До крайности испуганная Асахина лежала ничком. Да, действительно жутко. Если бы всегда невозмутимая Нагато внезапно бросилась на меня и повалила на землю, я бы точно в штаны наложил со страху. Никому не хотелось бы встретить колдунью-Нагато в таком состоянии где-нибудь в темном переулке. Какой-нибудь дошколенок от одного ее вида, наверное, намочил бы штанишки.
— …
Нагато спокойно смотрела на меня из-под надвинутой на глаза огромной черной шляпы.
Я помог Асахине подняться, поддерживая ее под руку. Заплаканная, она всхлипывала, роняя крупные слезы. Ее длинные ресницы намокли, что прибавляло ей еще больше очарования… А что такого?
— Да что на вас двоих нашло, а? Не надо делать то, чего в сценарии нет! — это подошел Режиссер, так этот самый сценарий и не написавший. В следующее мгновение она, как и я, издала изумленный возглас.
— Микуру-тян, а куда делась линза?
— Эээ…
Вцепившаяся в мою руку рыдающая Асахина указала пальцем на свой левый глаз.
— Эта?..
Да, нам троим это было весьма любопытно. Другого выхода, кроме как обратиться к персоне, которая могла этот вопрос прояснить, не было.
— Нагато, ты не видала контактной линзы Асахины-сан?
— Нет, — хладнокровно ответила Нагато. Думаю, вранье.
— Может, выпала во время вашей драки? — сделала неверный вывод Харухи и принялась осматривать землю вокруг.
— Кён, ты тоже давай ищи! Она недешевая, знаешь ли! Эксклюзив!
Я опустился на четвереньки и присоединился к ползающей на коленках Харухи. То, что это пустая трата времени было ясно для меня как день, я ведь вроде как заметил, что Нагато, поднимаясь с лежащей Асахины, сжимала что-то в правой руке, которую сразу же убрала под накидку. То-то Нагато хватала Асахину за лицо, когда придавила к земле.
— Нет нигде, — Харухи надулась. Я даже не старался что-то искать. Обернувшись, я увидел, что Коидзуми развлекается с половинками отражателя, складывая их вместе и разделяя обратно. А ну давай тоже помогай!
Коидзуми улыбнулся:
— Возможно, ее ветром унесло, она же легкая.
Высказав этот малоубедительный довод, Коидзуми показал мне обломки отражателя. Харухи встала с земли и выхватила их.
— Что такое? Сломался? Хмпф, ну конечно — такая дешевка! Чего еще ждать от фото-кружка? Коидзуми-кун, сделай милость, замотай-ка его скотчем, — беззаботно объявила Харухи, а обратила крокодильи глазищи на ошеломленную Асахину, уже прекратившую плакать.
— Без цветной линзы снимать не получится. Ну и что делать?
Задумавшись на некоторое время, Харухи вскоре щелкнула пальцами, будто бы в голове у нее зажглась лампочка.
— Так! Пусть цвет глаза изменяется в результате трансформации!
— Т… трансформации? — переспросила Асахина.
— Именно! Ходить постоянно в этом костюме — это нереалистично. Пусть это будет наряд после трансформации, а все остальное время ты будешь в более нормальном виде!
Требовать посреди абсолютного вымысла реалистичности — как вам это? Впрочем, выслушав мнение Харухи по этому поводу, мне и самому пришло в голову, что, вообще-то, костюм официантки нельзя назвать нормальным. Асахина тоже интенсивно трясла головой в знак согласия.
— Д… дда… Я тоже хочу в нормальном виде… Очень.
— Что ж, тогда, Микуру-тян, твоей обычной одеждой, будет костюм девочки-зайчика!
— Эээ?! Пп….пп. почему?
— А больше мы ничего не принесли, а если ты действительно будешь носить обычную одежду, картинка сочной не будет. Погоди-ка! Вот — придумала! Короче, в обычном виде Микуру-тян будет зазывать клиентов в торговом квартале — девочкой-зайчиком! Но в минуты опасности происходит мгновенная трансформация — и она превращается в боевую официантку! Ну, как вам? Здорово, правда?
Ты что-то там говорила насчет реалистичности, нет?
— Итак — вперед!
На губах Харухи появилась зловещая улыбка полумесяцем, она схватила Асахину за руку, развернула и уволокла кричащую тонким голоском «Эээ? С…стой! Айяйяй!..» официантку в лес.
Гм-м…
…Ну и ладно. Можно только помолиться за Асахину, хорошо хоть, что Харухи исчезла. Твоя жертва не будет напрасной, зайчик — это тоже весьма неплохо.
…Да, а теперь надо бы получить от Нагато ответы на несколько вопросов.
— Ну и что это была за самодеятельность?
Нагато левой рукой невозмутимо опустила поля остроконечной шляпы. Спрятав лицо в тени, она медленно вытянула вперед правую руку. Под накидкой обнаружился чистый рукав школьной формы. Затем Нагато подняла один палец, на его кончике находилась голубая контактная линза.
Значит, это все-таки твоих рук дело?
— Это, — произнесла Нагато. — Лазер.
Она замолчала.
…
Эй, я уже давненько хотел сказать, что твои объяснения не дотягивают и минимально необходимого уровня! Можно хотя бы десять секунд речи!
Нагато посмотрела на свой палец и сказала:
— Высоконаправленное оптическое когерентное излучение с большой плотностью энергии, — чрезвычайно медленно произнесла она.
Все ясно, высоконаправленное когерентное излучение…
Прошу прощения, но я совсем ничего не понял.
— Лазер? — переспросил я.
— Да, — ответила Нагато.
— Удивительно! — вставил Коидзуми.
Он взял пальцами контактную линзу и осмотрел ее на свету.
— Выглядит как самая обычная линза.
В его словах читалось восхищение. Я в упор не понимал, что здесь удивительного, поэтому разделить его чувств никак не мог.
— И что это значит?
Коидзуми хохотнул и сказал:
— Не покажешь ли правую ладонь, пожалуйста? Да не ты, а Нагато-сан.
Девочка в черном взглянула на меня, будто спрашивая разрешения. Я кивнул. Получив подтверждение, Нагато убрала оставшиеся четыре пальца, до сих пор крепко сжатые. Я с шумом втянул в себя воздух.
— …
Тихий ветерок безмолвно обдувал нас троих. Меня бросило в холод — я все понял. Теперь ясно.
На правой, почти гладкой ладони Нагато были черные ранки от ожогов, будто в кожу впились раскаленные докрасна щипцы для углей. Ожогов было около пяти штук.
— Щит не сработал.
Не говори так равнодушно — на них даже смотреть больно!
