Когда они сели, Натаниэль задал ей этот вопрос.
- Вы еще прямолинейнее, чем я, - ответила Марселла. - Позвольте нам, бедным имперцам, иметь хоть какие-то секреты.
- Вы и так для нас - большая тайна, - возразил эколитарий. - Меня многое озадачивает. Терра - центр Империи, но живут здесь немногие. Вы строите башни-небоскребы, но наглухо их запечатываете и перемещаетесь под землей.
- А разве вы не знаете?.. - Впервые в ее голосе прозвучала нотка враждебности. - Или на Аккорде теперь историю не изучают? Или вы забыли, почему война называлась Экологическим Мятежом, прошу прощения, Экологической Схизмой?
- О Лесной Господь! Неужели до сих пор?..
В курсе истории упоминалось о том, что Институт применял экологическое оружие против самой Терры. Эти же технологии там все еще преподавались. Однако Аккорд давно уже оправился от последствий войны.
Марселла отмахнулась:
- Полагаю, вы не учитываете долговременные эффекты. Дело в том, что экология Терры сейчас очень хрупка, она так и не восстановилась после Эпохи Расточительства и первых планетарных войн. Нет, выходить наружу можно, и некоторым это позволяется, но мы предпочитаем перестраховываться. Если вы заметили, все башни - их существование необходимо для жизни Империи расположены в Нью-Августе. За пределами города мы стараемся свести любое негативное влияние на окружающую среду к минимуму.
Натаниэль понимающе кивнул.
- Для столь умного и якобы открытого человека вы мало рассказываете о себе, - сказала Марселла.
Эколитарий развел руками.
- Моя жизнь - открытая книга.
- Да, только с чистыми страницами, - кисло улыбнулась она. - Или написанная на каком-то древнем и непонятном языке.
Со своего места (он сидел спиной к стене) Натаниэль оглядел зал. Что-то в расположении столиков его беспокоило; что именно, он еще не понял.
- Марселла, вы выдающаяся и весьма остроумная женщина и не устаете меня развлекать. Так подскажите мне, что и как я должен делать, чтобы добиться успеха на переговорах?
Ее улыбка исчезла.
- Не здесь. Приходите ко мне завтра. Скажем, в 14.00.
Вопрос задан, ответ получен.
- Склоняюсь перед вашей всеобъемлющей мудростью. Кстати, о мудрости: не просветите ли, что следует заказать?
Прежде - когда Натаниэль видел ее на экране и когда они встречались в Министерстве - прическа у Марселлы была выше и строже. Теперь же песочные волосы разметались по плечам, и со своей легкой желтизной кожи и в темно-янтарном костюме спецпомощник казалась золотой девочкой - и не скажешь, что это взрослая женщина. Зеленый цвет глаз в неярком искусственном свете чуть побледнел, но все равно она была прекрасна.
- Фирменные блюда здесь всегда отменны, однако мне больше всего нравятся пряные огнехвосты.
- Тогда возьму пряных огнехвостов.
- Вы в самом деле верите на слово прожженному имперскому бюрократу?
- По таким малозначительным вопросам - да.
По ее лицу скользнула едва заметная тень, и эколитарий успокоился. Спецпомощник Марселла Ку-Смайт не привыкла, чтобы в ее словах сомневались. Ни в какой сфере.
- Как вы попали в бюрократический аппарат? - спросил он.
- Так же, как любой другой способный студент из семьи простолюдинов, специализирующийся на прикладной политтеории. Сдала с отличием императорские экзамены, получила назначение в Министерство коммерции. Марселла чуть нахмурила брови, будто начало карьеры, увенчавшейся одной из высших вспомогательных должностей в имперской структуре власти, было самым заурядным.
- А что ваши родные?
- Мама довольна, хотя она из "ястребов" и предпочла бы, чтобы я получила офицерский чин. А отец... ну, он просто хотел, чтобы я занималась тем, что мне по душе. В общем, ничего необычного, - ответила она. - А вот вас, напротив, окружает ореол таинственности и романтики с легким намеком на опасность.
- Почему? Потому что родом я с мерзкой планеты Аккорд?
От необходимости отвечать Марселлу избавил появившийся официант. Натаниэль кивком предложил ей делать заказ.
- Две порции пряных огнехвостов, два имперских салата с маккейскими орехами и графин "Креммлинга". - Она взглянула на эколитария. - Хотите что-нибудь еще?
- На ваш выбор.
- И сыр на десерт, - добавила Марселла, повернувшись к официанту. Достопочтенный гость...
- К черту! Меня зовут Натаниэль. Всегда звали и всегда будут звать. Терпеть не могу - "достопочтенный то", "достопочтенный это". Из "достопочтенна" каши не сваришь.
- Хорошо, Натаниэль. Но вы так и не ответили на вопрос, который не позволили мне задать.
- Какой?
- Почему мне кажется, что вы - само воплощение таинственности?
- Во мне нет ничего таинственного.
- Вот как?
- Мне тридцать восемь стандартных лет, у меня светлые волосы, последние пятнадцать лет я некоторым образом связан по работе с многоуважаемым Институтом.
- О да. Боевик Института и в то же время - известный экономист. Высококлассный пилот-разведчик и в то же время - преподаватель. В последнюю минуту вас выдергивают из Института и ставят руководить торговой делегацией. Ничего таинственного?
Способность Марселлы получать информацию произвела на Натаниэля впечатление, особенно учитывая, что в письменной форме эти данные существовали только на Аккорде. Он пожал плечами и изобразил улыбку.
- Что я могу сказать? Я думал, вы не станете смешивать работу и личное общение.
Марселла любезно улыбнулась в ответ, и на миг ее взгляд потеплел.
- Вы выиграли.
Натаниэль предпочел ответить великодушно:
- Вероятно, вы правы, я действительно вызываю такое ощущение. Но то же самое можно сказать и о вас. Мне известно лишь, что вы необычайно талантливы, что вы работаете на лорда Ротоллера и что...
- И что?
- И что я опасно близок к тому, чтобы тоже смешивать личное общение с работой. Больше не буду.
Он глотнул "Креммлинга" - легкого белого вина с искринкой - и стал ждать, когда Марселла начнет есть только что поданный салат.
Может, она ждет, что начать должен он? Чертов этикет. Натаниэль взялся за вилку и вскоре понял, почему блюдо называется имперским. Для любого другого названия оно было слишком уж роскошным.
- Что вы на самом деле думаете о Нью-Августе?
Вопрос звучал невинно, однако Натаниэль решил, что при данных обстоятельствах следует отвечать по возможности честно.
- Я мало что успел здесь повидать, но уже чувствую дискомфорт от того, что не могу выйти под открытое небо. Полагаю, это одна из причин, по которым здешние архитекторы предпочитают высокие потолки.
- Лучше, конечно, спросить у архитекторов. Впрочем, по-моему, эта причина ничуть не лучше, чем любая другая. Просто у нас так принято.
