– Ну… Я живу с родителями в поселке, пишу картины.
– Да, картины?! Это так здорово! Слушайте, я слышала, у нас в городе есть один известный анонимный художник, скрывающийся под ником RedBeard. Я видела его пейзажи, очень красивые. Это не вы?
Туфельки Лизы падают на пол рядом с кушеткой, девушка поджимает ноги, повернув колени к Сеньке. Под полурасстегнутым халатиком виднеется черный ажурный лифчик.
– Э… Может быть, и я, а зачем?..
– Зачем я раздеваюсь? Чтобы вам было приятнее и удобнее со мной беседовать. Вы смущены?
– Да, есть немного.
– Вам идет стесняться. Расскажите что-нибудь еще о себе?
– У меня никогда не было женщины, – пересохшим голосом говорит Сенька, наблюдая, как Лиза встает со стула на цыпочки, снимает пиджак и вешает на спинку стула. Потом расстегивает юбку и остается в одних колготках и лифчике. Сенька замечает, что колготки надеты на голое тело.
– Ну, разве это проблема?
– А… это разве можно?
Лиза забирается с коленями на стул, смотрит на него сверху, подмигивает и игриво говорит:
– Вам решать, что можно, а чего нельзя. Мне очень нравится ваша борода. Она так забавно щекочет кожу.
Сенька машет на все рукой, приподнимается на кушетке и похолодевшими от волнения пальцами начинает расстегивать рубашку, цепляясь за бороду.
* * *
– Что-то Сеньки долго нет, – говорит Сережа в понедельник утром.
Народ из отдела озирается, поглядывая на место Сеньки – действительно, нет. Кит пьет утренний чай и качается на кресле.
– А все, он сдался. Сегодня нач сказал, что его в тамбуре не пропустили.
– Как это – «сдался»? – спросил кто-то.
– К психологу сходил. По-взрослому.
В кабинете слышатся смешки вперемешку с удивленными возгласами.
– Эх, довели мы его, – вздыхает Макс. – Неплохой парень. Я уж думал в пятницу ему все сказать, а он…
Кит машет рукой:
– Да и я думал сказать, когда звонок с работы прозвучал. Неустойчивый просто. Я тут находил его работы в городской сети – ему бы порнушку рисовать дальше, а не о великом думать.
– И что такого, что к психологу сходил? – спрашивает Жора.
– Ты что, не в теме? Просто у нас наверху очень специальные психологи. После секса с ними в Подвал не пускают. И на небо тоже.
– Да ладно?! – удивляется Серега.
– Ну вот скажи, Серега, только честно… – Кит говорит медленно, протяжно. – Сейчас все свои, новичков нет. У тебя бабы были?
Серега хихикает и чешет щетину.
– Я ж рассказывал, была одна кибертетка. Один раз. Но это ж не считается?
– Угу, видимо, не считается. А у тебя, Макс?
– Не, не было, – басит Макс из дальнего угла.
– Ну, про Матвея мне все понятно. И про Жору. И у меня, жеваный крот, не было! Ни разу. И женат я не был, врал это все. Только по сети «женился» один раз. Я уже давно понял, что в конторе девственники если не все, то большинство. У всех свои тараканы в башне. Нас так еще на тестировании при трудоустройстве высеивают. И в договоре между строк сказано, что нельзя нарушать, а жениться только на сотрудницах. И на игрушках после работы через шлемы следят, проверяют. Ты хоть видел одного сотрудника, женатого на девушке не из Проекта?
– Угу, – кивает Серега. – Я уже давно это просек. Только не мог понять, а на фига?
Кит ставит кружку на стол, выбрасывает пакетик в урну, потом говорит:
– Понимаешь, Серега, уже через полгода над нами в стратосфере начнут собирать Чердак-2. Чердак-1 был небольшим исследовательским кораблем с кучкой обезбашенных идиотов, улетевших в никуда. А сейчас нас полетит восемьдесят пять тысяч человек. Мы, типа, лучшие, самые здоровые и чистые, и через два года, если нормально сядем, у нас будет нормальный городишко на равнинном материке Земли-2. Но жениться мы сможем, жеваный крот, только в колонии. Видимо, чтобы семейные пары первого поселения получились устойчивые и плодовитые. А всякие психологи и женатые – это те же крысы на корабле, зачем они нам. Рискну предположить, что у китаесов, малайцев, австралийцев и прочих примерно все так же будет.
– Понятно, но на фига? Кто этот дебилизм придумал? Может, это и правильно, но…
– А кто к нам на орбиту планету пригнал, ты знаешь?! – взрывается Кит. – Настоящую, кислородную. Или я знаю? Кто девяти странам технологии подарил, кто у нас основатели корпорации, можешь сказать?
На некоторое время все замолкают. Такое происходит всегда, когда кто-то в отделе задает похожие риторические вопросы. Кит снова начинает подбрасывать и ловить карандаш.
– Как считаешь, Сенька бороду сбреет? – спрашивает Макс.
– Не дай бог! – улыбается Кит. – Мы все тут густые чуваки, но пусть он останется самым густым. Купит отдельную квартиру на отпускные, найдет нормальную земную бабу. Будет дальше рисовать наш новый мир.
Карандаш задевает коммутатор, и левая половина экрана гаснет. Кит негромко ругается, ловит карандаш и завершает фразу, ломая грифель об стол:
– А мы, дикие девственники, улетим в космос и порвем всех.
В рассказе использованы стихи Я. Ядова (Давыдова), Л. Утесова, А. Вертинского, а также других авторов начала ХХ века.
