Обратно их вытаскивают дайверы. Все крупные игровые центры имеют связь с кем-нибудь из нас. А те, что покрупнее, даже держат анонимных сотрудников на постоянном контракте. Дешевле платить нам, чем родственникам погибшего от истощения игрока.
Я смотрел на Неудачника. Тот был одет в обычный маскировочный комбинезон, шлем-маску, из оружия у него был только пистолет. То ли так и вышел на тридцать третий уровень, то ли его уже убивали. После гибели в «Лабиринте» игрок автоматически восстанавливается в начале уровня с минимумом снаряжения.
— Чушь… — сказал я.
— Что? — заинтересовался Гильермо.
— Давно он там?
— Тридцать девять часов. Мы отслеживаем игроков с момента входа в систему.
Так. Значит, человек без лица заинтересовался Неудачником почти сразу после того, как тот оказался в «Лабиринте»? Бдительно следил — и немедленно начал сбор дайверов.
— Его таймер мог быть поставлен на двое суток.
— Да. Ах, как неаппетитно! — Гильермо вздыхает. — Писать, какать в комбинезон… фу.
Почему человек без лица забил тревогу?
Ведь ничего страшного пока не произошло. Просто ещё один самоуверенный любитель игр.
— Он давно так сидит?
— Около суток, — Гильермо кивнул. — Да, странно. Он пробовал пройти уровень пять раз… потом смирился. Сел у входа.
— И что вы сделали?
— Послали Анатоля, — Гильермо разводит руками. — Он умеет это делать… выводить к концу уровня…
— И что же?
Информацию приходится тянуть клещами. Не потому, что Гильермо что-то от меня утаивает. Он просто не поймёт, что именно меня интересует, привык общаться с подготовленными, понимающими с полуслова дайверами.
— Объясните всё по порядку, Вилли.
Гильермо кивает.
— Игрок вошёл на уровень двадцать девять часов назад. Пять раз пытался пройти, его убивали. Быстро.
— Демон?
— Нет, демона он… пах-пах! Другие игроки. Потом он уселся и стал сидеть. Мы послали Анатоля, тот повёл Неудачника. Их убили. Анатоль пошёл второй раз, но им опять не повезло. Клиента убили, Анатоль очень сердился. Всех пострелял, кто там был, — Гильермо снисходительно смеётся. — Сегодня дайверы должны были пробовать вместе. Я запрошу отчёт, да?
— Да, — говорю я, не отрывая взгляд от экрана. Молодой парень в комбинезоне и с пистолетом. Что испугало человека без лица? Почему он считает, что происходящее не имеет аналогов? Почему предлагает за несложное задание Медаль Вседозволенности в награду? — Вилли, а ещё что-нибудь странное происходило?
У меня появляется робкая надежда, что речь шла совсем о другом задании.
— Нет.
— Ничего?
— Ничего-ничего! — Гильермо разводит руками. — Мы беспокоимся о своих клиентах. В «Лабиринте» всё под контролем.
Я смотрю на экран и жду.
— Так… — говорит Агирре с любопытством. — Так-так… Утром его пробовали вывести ещё два раза. И днём… три раза. Не получилось.
— А вы об этом не знали? — не удерживаюсь от язвительности.
— Мы не сковываем инициативу служащих, — с достоинством отвечает Гильермо. — Ситуация пока не критическая.
Он прав, конечно. Но у меня возникает лёгкая, невнятная тревога. Кто он, влипший в неприятности игрок? Президент США, папа римский, Дмитрий Дибенко?
— Кто он? — спрашиваю я вслух. Гильермо пожимает плечами:
— Это неизвестно…
— Вы не контролируете пользователей?
— Мы — центр развлечений, а не КГБ, — со вкусом отвечает он. — Информация может быть похищена. Как вы думаете, обрадует солидного директора корпорации или арабского шейха статья в газете про его похождения в нарисованном мире?
— Ну и что…
— Для вас — ничего. Простой человек будет смеяться. А солидные люди очень-очень не любят, когда над ними смеются!
— Вы можете отключить его вручную?
— Как?
Действительно, как? Даже если отследить линию, по которой игрок вошёл в «Лабиринт», и оборвать связь — ничего не изменится. Человек повиснет в пустоте, или мир вокруг него замрёт, как фотография, это уж как его подсознание решит. Всё равно, что накрыть утопающего непрозрачным колпаком — чтобы не тревожил остальных купающихся.
— И всё-таки отследите его канал… — говорю я.
— Это очень сложно, — Гильермо картинно указывает на город за окном.
— Там — две тысячи тридцать шесть… простите, уже две тысячи тридцать пять игроков. Это — две тысячи тридцать пять… нет, теперь семь! телефонных линий. Всё это поступает на двадцать восемь основных серверов, потом делится на уровни, обрабатывается нашими и арендованными машинами на всех континентах. Мы используем четыре спутника для синхронизации обмена данными. Войти в «Лабиринт» может как абонент «Интернета», так и неорганизованный пользователь, позвонивший на один из семисот телефонных номеров компании…
— Понятно, — говорю я. Нет, конечно, отследить Неудачника всё равно можно. Но стоить это развлечение будет так дорого, что уговаривать Гильермо бесполезно. — Вы можете вызвать ваших дайверов?
— Они сейчас не в сети.
Тоже понятно. Если они и впрямь пытались вытащить Неудачника целые сутки, то сейчас просто дрыхнут. Один в Украине, другой в Канаде. Может быть, ругаются сквозь сон.
— Хорошо, — решаю я. — Возможно зайти сразу на тридцать третий уровень?
Гильермо отводит глаза.
— Вы давно играли? У вас сохранились записи?
— Нет…
— Тогда вам придётся идти с самого начала.
Вот такого я не ожидал.
— Что за ерунда? Все игры имеют служебные каналы для перемещения между этапами! Вы что — исключение?
— Да.
— Но почему?
— «Лабиринт» имеет крупный призовой фонд за установление нового рекорда уровня или скоростное прохождение всей игры.
— Я помню, ну и что… большой фонд?
— Главный приз — полмиллиона долларов. Эти деньги получит тот, кто сумеет пройти все уровни и уничтожить Принца Пришельцев за сорок семь часов пятьдесят девять минут, — в голосе Гильермо начинает звучать рекламная торжественность.
Ой-ей-ей…
Почему я не игрок?
— Это крупная сумма, — зачем-то заметил Гильермо. — Да? Любые коды, дающие игроку неуязвимость или полный арсенал и снаряжение, будут вскрыты, когда речь идёт о полумиллионе. Любые служебные каналы — найдены и использованы. Нам пришлось бы выплачивать призовые суммы часто… точнее — не выплачивать никогда.
— А как же работают ваши дайверы?
— Они предварительно прошли «Лабиринт». У них имеются записи на всех уровнях, во всех опасных местах. Пара минут — и они там, где надо.
