Я направился к машине, время от времени останавливаясь, чтобы прочесть надписи на новых надгробиях. Подойдя к воротам, я увидел, что мисс Джармен исчезла. Не нашел я ее и у "ситроена".
Я сел за руль и хлопнул дверцей. Харви пристально посмотрел на меня, но промолчал. Его лицо было серым и усталым, морщины стали глубже. Он явно полностью выдохся, но по крайней мере сохранял силы для чего-то более важного, чем допытываться, где меня черти носили. Не говоря уже о том, что он оставался трезвым.
Через несколько минут девушка торопливо вышла из ворот кладбища и села в машину.
- Извините, я задержалась.
Я и сам не чувствовал достаточно сил, чтобы задавать ей те же вопросы. Я только включил зажигание, и, обогнув холм, мы въехали в Динадан.
* * *
Динадан представлял собой небольшую тесную деревеньку, где большинство домов было сложено из серовато-голубого камня, который в любую погоду выглядел по-зимнему холодно и неприветливо. Сами дома, достаточно узкие, чтобы казаться высокими, стояли бок о бок, чтобы сохранять как можно больше тепла. В тех местах, где главная улица делала изгибы, стояли кучки голых вязов, на фоне серого вечернего неба похожих "а скелеты.
Складывалось впечатление, что с войны здесь почти ничего не изменилось - никто не думал подметать обочины и убирать оттуда штабеля бревен и пустые бочки из-под бензина, заделывать рытвины на дороге... Динадан занимали куда более важные проблемы: сначала - выжить, а потом разбогатеть. Чистота улиц считалась делом второстепенным, а кроме того, это могло привлечь внимание сборщиков налогов.
- М-да, никому и в голову не придет искать здесь известного бизнесмена, - покачал головой Харви.
У большой церкви я свернул налево, на боковую улочку, которая была едва ли многим шире нашего "ситроена", и, проехав ярдов пятьдесят, остановился у узкого трехэтажного дома с верандой и высоким крыльцом с потрескавшимися каменными ступенями. Под крыльцом копошилась стайка цыплят, а рядом из одной посудины с ними кормились две тощие серые кошки. Цыплята не обратили на меня внимания, зато кошки смерили такими взглядами, словно я намеревался отобрать у них ужин.
Я постоял у машины, закуривая сигарету и давая возможность обитателям дома как следует разглядеть меня. Минуту спустя дверь распахнулась, и на крыльце появилась толстуха в огромном фартуке.
- C'est Caneton! - завопила она, повернувшись к двери. - C'est Monsieur Caneton (Это Канетон! Это месье Канетон! (фр.)). - Вдруг она застыла, и улыбка исчезла с ее лица. - II n'y pas deja une autre guerre? (Уж не началась ли снова война? (фр.))
- Non, nоn., nоn. (Нет, нет, нет (фр.).) - Я помахал рукой и натянуто улыбнулся.
- Что она сказала? - спросила сзади мисс Джармен.
- Она спросила, не означает ли мое появление, что снова началась война. Боюсь, для этих людей мой приезд никогда не был хорошей новостью.
Мадам Мелье, переваливаясь, подошла ко мне и крепко обняла, чуть не сломав мне при этом кости: .несмотря на толщину, в ней не было и намека на рыхлость. Ее смуглое лицо было усеяно морщинами, а непокорные седые волосы стянуты в пучок на затылке. Отступив назад, она улыбнулась и внимательно оглядела меня своими бледно-серыми глазами.
Я тоже улыбнулся и начал объяснять: я больше не Канетон и уже не работаю на Ле Бейкер-стрит и Интел-лидженс, я - это я, Льюис Кейн. С другой стороны, так получилось, что меня разыскивает полиция и мне нужно где-то переночевать.
Она восприняла все это абсолютно спокойно.
- Можете ей сказать, что я заплачу, - спокойно заявил Маганхард.
- Не говорите чепухи! - оборвал я его. - Либо она это сделает ради меня, либо нет. Если мы попытаемся все свести к сделке, то она заломит цену как в "Ритце", а утром сдаст нас полиции.
На верхней ступеньке показался сам Мелье: высокий, тощий и сутулый старик с вытянутой лысой головой, большими обвисшими усами и двухдневной щетиной. Его рубашка без воротника и бесформенные штаны, наверное, обошлись ему в пять франков, но вполне возможно, ему ничего не стоило в любой момент сунуть руку в карман и вытащить достаточно наличных, чтобы купить "ситроен".
Мадам яи о чем с ним не советовалась, как не делала этого и в те времена, когда мы использовали их дом в качестве укрытия. За дом отвечала она, а целые акры пастбищ и лесов на холме находились в ведении старого Мелье.
- Pour Caneton c'est normal (Для Канетона это дело обычное (фр)), наконец сказала она и повела нас в дом. Я поморщился и последовал за ней. Судя по всему, тот факт, что я был в бегах, скрываясь от полиции, казался им обычным делом.
* * *
Войдя в гостиную, мы сразу сели за стол. Небольшая комната была теплой и светлой, а мебель, хоть и не соответствовала современным журнальным стандартам, была удобной. Если семейству Мелье хотелось на что-то потратить деньги, то на это они и тратили. Рядом с подцвеченной фотографией Жиля в толстой и богато украшенной серебряной рамке стоял радиоприемник, по количеству кнопок соперничавший с приборной панелью космического корабля. Это вновь заставило меня поморщиться, поскольку я считал Динадан деревней, где не читают газет, что скорее всего так и было. Сработал стереотип - во время войны здесь не было никаких радиоприемников. А с помощью этого суперсовременного транзистора они легко могли подслушать, о чем мы с Харви говорили на пляже в Кемпере.
Мадам подтвердила мои подозрения, кивнув в сторону Маганхарда.
- C'est Maganhard, n'est-ce pas? (Это Маганхард, не так ли? (фр.))
Я кивнул, вовсе не чувствуя себя виноватым, что не сказал этого раньше, - в былые времена мы тоже никогда не обсуждали мои дела.
Критически оглядев его, она сказала:
- Il n'est pas un violeur - pas le type (Он не насильник - не тот тип (фр.).).
Я согласился, что Маганхард не похож на насильника, и добавил, что все дело дутое и состряпано его конкурентами. Она кивнула, поскольку знала, что бывает и такое, заметив при этом, что Маганхард выглядит неспособным не только на изнасилование, но и на что-либо другое в этой области.
Маганхард застыл как столб: он отлично понимал каждое слово.
Она захохотала и пошла к двери. Я крикнул ей вслед, что, если она не будет вести себя как следует, я пришлю его к ней после полуночи и тогда она сможет проверить это сама. От ее смеха чуть не задрожали стены.
- Мистер Кейн, я не выношу подобных разговоров, - чопорно заявил Мага.нхард.
- Что поделаешь, старина, уж в такой дом вы попали. - Я слишком устал, чтобы выслушивать еще и его претензии. - Впрочем, вы всегда можете отлично выспаться на улице под деревом.
На лице мисс Джармен застыло непроницаемое выражение, которому так хорошо учат в английских женских школах.
