Мне достался в драке боковой член этой твари, и я стал его рассматривать. То, что оказалось на вид чем-то вроде чеканного металла цвета меди, было обернуто вокруг мягкой, резинистой кожи существа. Миниатюрная броня. Собственно говоря, металл и был весьма похож на медь, может быть, с легким добавлением жести. Может, бронза. Броня была прикреплена чем-то вроде липкого черного клея, который показался, когда я отодрал броню от ноги. Кожа была песочного цвета, мягкая. Я стоял и сосредоточенно изучал ее.
– Их много!
Я поднял голову. Пока мы боролись с первым существом, множество их выскочило из той самой конусообразной кучи. Они выскакивали из нее, как капли лавы из вулкана, соскальзывая по крутым бокам конуса, кое-кто из них безумно кружился на солнце, но некоторые сразу установили, что нападать надо именно на нас, и они полетели навстречу, а лезвия сверкали на солнце. В одно мгновение их оказалось на месте около сотни.
Мы отступили к автобусу. Я сжег одного, который рванулся на нас с таким видом, как самурай, когда рвется в бой, крича «банзай!». Он вращал лезвием, а в глазах горела чистая лютая ненависть. После этого в пушке осталось на два выстрела. А эти все наступали. На нас шла волна. Двоих я застрелил, третьего затоптал в грязь, но сперва он пронзил мне щиколотку и ущипнул до крови за левую икру другим щупальцем. Я поднял его оружие. Это был меч, другого слова тут не найдешь, неправильной формы и довольно грубо сработанный, словно та же броня, но у него было острое лезвие, с которым надо было считаться. Щиколотка стала пульсировать болью.
Существа передвигались очень быстро. Они уже отрезали нам путь отступления к автобусу и вверх по мостику. Мы только могли отступать параллельно автостраде.
– Мы, кажется, потревожили их гнездо, – сухо заметил Сукума-Тейлор.
– Ты хотел сказать, их казармы, да?
Мы побежали, на миг схватки один на один прекратились. Они не отставали от нас, когда мы отступали, и, оглянувшись, я с изумлением увидел, что они выстраиваются в ряды для организованного преследования.
Что-то просвистело мимо меня.
Я услышал вопль и оглянулся. Чернокожая женщина лежала на земле, схватившись за затылок. Мы бросились назад, и я наклонился над нею. Снаряд оставил на коже ее головы кровавую рану. Рядом я увидел нечто блестящее и нагнулся. Это был кусочек мягкой меди величиной с виноградину. На более близком расстоянии девушка могла бы получить и более серьезную рану. А так она отделалась просто легкой контузией. Я посмотрел на море ползущего на нас металла в поисках источника артиллерийской атаки. Из того, что я видел, они стреляли в нас из орудия, похожего на пращу, которым управляли три существа. Двое держали концы длинной эластичной ленты из черного материала, возможно, какая-то разновидность того же вещества, из которого они делали клей для своей брони, а третий оттягивал середину ленты назад метра на три. Сила отдачи от ленты была вполне достаточна, чтобы превратить ее в грозное оружие.
Еще один шарик прожужжал мимо моего уха. Артиллерия надвигалась, прыгая огромными скачками вперед после каждого выстрела. Я помогал нести девушку, которая почти потеряла сознание. Кругом не было никакого подходящего места для укрытия, только другие гнезда-конусы. Жара была такая, что она перестала просто оглушать меня – она вытягивала прочь мои силы. Остальные выглядели так, словно вот-вот упадут, теперь никто из них не потел, потому что все жидкости тела достигли кожи и испарились. Они слишком давно находились на открытом воздухе. Во мне все еще был пот, но кран, что называется, был вовсю открыт. Чувство полета и нереальности навалилось на меня – это действовала гипервентиляция.
Сэм как раз разворачивался.
Пехота пошла в атаку. Они легко настигли нас, поскольку наше отступление тормозила девушка. К тому времени, когда мы на ходу более или менее привели ее в себя и поставили на ноги, они напали на нас. Девушка снова упала.
Ни у кого из нас не было огнестрельного оружия в рабочем состоянии, но мы отбивались чем только могли: обеими лопатами, домкратом, различными орудиями, оказавшимися под рукой. Я колотил их зонтиком, пока он не разлетелся на кусочки, потом стал отбиваться от них своими сапогами одиннадцатого размера, военными сапогами колониальной милиции, жалея, что не надел сегодня высокие сапоги этой марки. Никому из нас не удавалось легко отделаться. Справа от меня упал мужчина, потом женщина. Я увидел, как Сукума-Тейлор лягает этих тварей, пока одна из них не ухватила его за ногу и не стала резать ее своим лезвием. Он закричал, развернулся и побежал, а существо висело на его ноге. Он попробовал сбросить его пинком, однако оно продолжало держаться мертвой хваткой, и ему пришлось упасть и только так бороться с ним.
Существа столпились над первой упавшей женщиной, той, которой в голову попал медный снаряд. Она страшно пронзительно вопила, но никто не мог к ней пробраться. Я попытался было продвинуться вперед, пиная этих тварей, раскидывая их в стороны, но я не мог пройти ни шагу. Один заполз мне на ногу сзади, и я почувствовал обжигающую боль в бедре. Я оторвал животное прочь и откинул его. Я отступил назад и споткнулся о частично погруженный в землю кусок металла, вероятно, колышек от палатки. Не тратя времени на размышления, кому же это пришла в башку такая блажь разбивать лагерь прямо в сердце ползучего ада, я вытащил колышек и стал размахивать им на врагов, что не дало практически никаких результатов, кроме того, что вышибленные лезвия полетели из нескольких щупальцев, а враги не могли слишком близко наступать. Я отступал и размахивал, отступал и размахивал, и у меня не было времени повернуться и посмотреть, где Сэм. Я слышал, что он приближается.
В конце концов нападающие несколько смешали ряды передо мной, и я поднял взгляд. Сэм ехал через мост, раздавливая и приминая живой ковер брони и тел. Звук был такой, словно он ехал по куче яиц и металлолома.
Что-то скользнуло у меня между ног. Это было существо из конуса, но оно появилось сзади. Я резко развернулся кругом. У нас в тылу была вторая армия, и она успешно надвигалась на нас. Что-то в этих существах выглядело слегка по-иному, и я понадеялся, что это другая армия, на наше счастье, возможно, враждебный сосед первой. Похоже было на то, что так оно и есть, поскольку напавшие на нас совсем от нас оторвались и отступили на короткое расстояние, ожидая, когда первая волна ударных войск с другой стороны минует нас и достигнет их. Мы стояли посреди военных действий, глядя на то, как горстка самоубийц из напавшей армии рванулась на вражеские ряды. С ними было покончено очень быстро: их разодрали на кусочки и оставили судорожно дергаться остатками жизни на песке. Эти малые, почти символические нападения, казалось, были прелюдией к главной атаке. Героически? Глупо? Может быть, в этом была какая-то своя цель.
