Ее тревожило только одно: уж не передумает ли этот человек? И она делала все, чтобы этого не произошло: хранила тайну (ведь не слишком-то многое можно вычислить по загадочным улыбкам), усердно занималась с компьютером, репетировала новую роль…
Он не передумал — и сегодня для Арабеллы должен был наступить ЕЕ день. Сегодня она впервые выходила на новую работу.
Когда-то давно она гадала, как это некоторые девушки ухитряются попасть в секретарши к знаменитостям, — по знакомству, что ли? Или их специально выводят в каких-то особых питомниках? Теперь эти вопросы казались ей наивными и глупыми: во всяком случае, ей в число избранных предстояло попасть благодаря исключительно личным качествам. Хотя бы той же красоте и умению себя держать.
Правда, ее немного смущало, что Элтон — ее новый хозяин — не встретил ее, а поручил показать рабочее место какому-то гнусному типу. Кроме того, вскоре у нее возникло впечатление, что работа подозрительно бессодержательна и легка… Впрочем, это как раз Арабеллу беспокоило мало — даже наоборот: так было меньше шансов, что она в чем-то ошибется. В кровати же — она была уверена в этом — все будет на высшем уровне. А в том, что Элтон словно бы и забыл о своей новой секретарше, тоже не было ничего особенного — дела…
Оставшись одна, Арабелла скоренько перебрала бумаги, запустила, что надо, в печатку и занялась собой — не случайно даже в кабинете оказались и зеркало, и туалетный столик со всем необходимым. К приходу шефа она просто обязана быть в наилучшей форме, хотя еще утром она позаботилась о том, чтобы не разочаровать его.
Теперь оставалось только ждать…
Она ждала час, два, на третьем скука стала почти невыносимой. Уже без всякого энтузиазма Арабелла подошла к зеркалу, поправила и без того почти безукоризненную прическу и зевнула, показывая самой себе ровные ряды мелковатых зубов.
«Что-то шеф не торопится…» — сморщила она носик и услышала странный звук — словно кто-то клацнул челюстями. Неужели этот мерзкий звук сумела издать она сама?
Арабелла вновь приоткрыла рот и вновь закрыла — вышло это почти неслышно.
Демонстративно покачав перед своим отражением головой и пожав плечами, Арабелла отвернулась.
Разумеется, кабинет был пуст и звук мог издать разве что компьютер.
Арабелла подошла и посмотрела на дисплей.
«Привет, крошка!» — засветилось на нем, затем надпись скатилась вниз, на ее месте возникли зубы, по всей видимости, акульи: для наземных хищников их было многовато, да и клыков не наблюдалось.
Графика была не только совершенной — от натуралистичности раскрытой пасти девушке стало немного дурно. Затем рисунок пришел в движение, челюсти сомкнулись, показывая какую-то и вовсе уже драконью морду, и раздался тот самый настороживший ее лязг.
«А шеф-то мой — юморист! — нервным смешком рассмеялась Арабелла. — Вот только со вкусом у него…» Впрочем, последнее и не должно было ее касаться. Она напомнила себе об этом, смекнув заодно, что раз заигрывание началось, скоро последует и продолжение.
«Ну что, крошка, скучаешь?» — снова загорелась надпись.
— Жутко! — сообщила Арабелла вслух и отстучала этот ответ на клавиатуре.
«А я тебе нравлюсь?» — снова лязгнули челюсти.
«Тащусь на твои зубки!» «Мне хочется тебя покусать. Как ты на это смотришь? Да? Нет? Подчеркните…» Арабелла усмехнулась и подчеркнула «да».
Челюсти возникли снова, и компьютер захохотал.
«Тогда я жду тебя за углом. По коридору направо», — выплюнул он последнюю надпись, и все исчезло.
«Ох и шутник же, — снова красиво покачала головой бывшая манекенщица и встала. — Что ж, на такое извращение я еще согласна… Да чего же врать? Чтобы вращаться в этом обществе, чтобы быть наверху — можно согласиться и на худшее».
Она дошла до двери профессиональной походкой и вдруг остановилась.
А что если худшие извращения — не шутка и не выдумка?
«Какая тебе разница, дура!» — прикрикнула она на себя, вновь продолжая свой путь. Только какой-то едва уловимый привкус тревоги остался в душе…
Арабелла дошла до конца коридора и остановилась. Ее никто не ждал, и от этого тревога шевельнулась с новой силой.
«Глупости… какая я смешная…» — попробовала она успокоить себя, но тут знакомый лязг зубов повторился.
Арабелла резко повернулась — и обмерла: прямо перед ней скалила зубы драконья морда!
Девушка вскрикнула, отшатнулась, зажмурилась и… ничего не произошло.
Коридор был по-прежнему пуст, потолок мягко светился, опровергая мысли о том, что монстр мог залезть на него.
Монстр… Арабелле стало немного стыдно — словно только сейчас вспомнила она о том, кого считают спасителем Человечества, — о благородном инопланетянине, который помог остановить агрессию своих одичавших собратьев-убийц. Морда, виденная ею на дисплее, правда, мало напоминала его, но не стоило забывать о возможности такой встречи. Нехорошо получится, если она, Арабелла, чем-то его оскорбит. Очень нехорошо… Да и Элтону это наверняка не понравится.
Рассуждая таким образом, Арабелла вернулась в свой кабинет.
Компьютер снова пригласил ее к разговору все тем же лязганьем.
«Я тебе нравлюсь?» — загорелись буквы.
«А ты кто?» — осмелев, отстукала Арабелла.
«А разве не видно? — лязгнули челюсти. — Правда, я красивый?» Он шутил… Арабелла грустно улыбнулась: и охота же кому-то морочить голову бедной девушке. Что ж, сама знала, на что шла.
«Красивый», — подтвердила она.
«Тогда дойди до того же угла и нажми на встроенную в стену пластину с дубовыми листьями».
Экран погас.
Арабелла, уже окончательно справившаяся со своим страхом, снова вышла в коридор.
…Как и следовало ожидать, пластина находилась как раз в том месте, где она видела челюсти. «Понятно», — ухмыльнулась она и приготовилась вновь их увидеть.
Пластина медленно отошла в сторону, затем от нее вверх и вниз разбежались щели и перед манекенщицей открылась дверь в крошечную комнату с кроватью.
Не дожидаясь приглашения (тем более, что можно было считать его уже полученным), Арабелла вошла внутрь и привычным жестом сбросила с себя синий бархатный пиджачок.
В следующую секунду ей показалось, что вокруг ее тела захлестывается какая-то веревка.
«Шутник!» — успела подумать она, прежде чем что-то гибкое сжало ее с такой силой, что в глазах искрами запрыгала боль.
Арабелла сдавленно застонала.
«Все-таки извращенец…» — Привет! — что-то холодное и склизкое ткнулось ей в ухо, но вскрикнуть она так и не смогла: мешала сдавившая ребра боль. — Тебе и правда нравятся мои зубки? Учти — у меня зафиксировано, что ты дала согласие на то, чтобы я тебя покусал!
