- Я читал об этом, но не обратил особого внимания и запомнил плохо, сказал Валерий.
- Вот и видно, что все-таки ты журналист, а не биолог, - проговорил Евг поучительно.
"Как будто уже успел стать академиком Е.Косинчуком", - подумал Валерий.
- Тебя больше интересуют сенсации, чем способ размножения. Я хотел хоть взглянуть на яйца этого вида, но осьминоги сначала притворялись, что не понимают моей просьбы, потом один из них сообщил, что яйца хранятся в особых помещениях и туда никого не пускают. Я просил показать мне один такой "инкубатор", но они были неуступчивы. Мне даже показалось, что моя просьба чем-то напугала их. Договорились, что посещение "инкубатора" отложим до следующего раза. Но я боюсь, что и при следующей встрече они не будут более уступчивы, а поэтому...
Он взглянул на дверь и умолк. Взглядом показал на себя, на скафандр, поднял один палец. Валерий понял, что ихтиолог собирается в следующий раз пойти один, без Мудреца, и каким-то образом заглянуть в "инкубатор". Он почувствовал тревогу за товарища, но не мог как следует оценить предстоящую ситуацию, так как не хотел создавать ее в воображении.
Им обоим было необходимо отдохнуть, и они, выключив свет, легли поспать. Но сон не шел к Валерию. Он пребывал в уже знакомом ему душном дремотном состоянии. Предчувствие опасности заставляло открываться отяжелевшие веки, а сон снова опускал их, смыкал плотно, как створки раковины.
Валерий услышал отдаленный шум, плеск, мокрый шлепок. Затем раздались иные звуки, будто спортсмен-новичок после дальней дистанции вылез из воды и, отдуваясь, тяжело шлепает к скамье. Звуки приближались...
Валерий заставил себя открыть глаза. Он увидел, как ручка двери повернулась. В узкую, почти незаметную щель стал втискиваться огненный паук. Та часть его туловища, которая прошла в дверь, вначале была плоской, как блин. Но вот она раздулась, словно паук переливал в нее остальную часть своего тела, оставшуюся за дверью.
Ожидание становилось невыносимым. Валерий собрал свое тело в упругий комок, довел мышцы до положения сжатых пружин. Он вскочил на ноги, почти одновременно включив свет в салоне.
Как только зажглись плафоны, огненный паук потух. Перед Валерием сверкал глазами спрут. Некоторые его щупальца были скручены, другие вытянулись, будто он не решил, нападать или защищаться.
- Что тебе нужно? - спросил Валерий.
"Хотел посмотреть, оба ли вы здесь".
- Зачем?
Заспанный Косинчук протирал глаза, с удивлением глядя на осьминога.
"Хотел проверить".
- Зачем?
"Чтобы знать, что вы здесь".
- А если бы нас не было?
"Вас обоих или одного из вас?"
- Допустим, обоих.
"Знал бы, что вас нет".
- А если бы одного?
"Знал бы, что нет одного".
- Для чего тебе это?
"Чтобы знать".
Валерий оказался в тупике, не зная, в какой форме задавать вопросы, чтобы вынудить спрута рассказать о цели ночного визита. Евг переводил взгляд с одного на другого. Он сказал осьминогу:
- Ты не должен приходить сюда, когда тебя не зовут. Ты помешал нам спать.
"Не знал, - ответил спрут. - Не приду, пока меня не позовут".
- Вот и хорошо. А теперь ступай.
Уже находясь за дверью, осьминог произнес:
"Не ходи, когда тебя не зовут".
Люди переглянулись. У обоих мелькнула одна и та же мысль. Евг спросил:
- Волнуешься?
- Он светился, - растерянно сказал Валерий, подходя к двери и запирая ее на засов.
- Многие глубоководные способны светиться в темноте. Так они подманивают добычу, - сказал ихтиолог, и за его фразами скрывался подтекст: "В этом нет ничего особенного".
- Я уже видел однажды огненного паука. А после того погибли дельфины, с нарастающим раздражением сказал Валерий.
Евг пожал плечами:
- "После" еще не значит "потому что". Давай спать. Утро вечера мудренее.
"Тем более, что утром он собирается..." - подумал Валерий и оборвал мысль. Вспомнил слова ихтиолога, повторенные спрутом. Было ли это простым повторением? Он слышал, как заскрипела откидная койка, и позавидовал выдержке товарища. Но сам заснуть не мог. Подошел к настенному шкафчику, достал пистолет. Это был не лазер, а старый пистолет Макарова, который на всякий случай дал ему Жербицкий. Валерий сунул пистолет под подушку...
16
Косинчук не возвращался. Уже прошло больше пяти часов, и Валерий начал волноваться. Ихтиолог надел облегченный, а не громоздкий скафандр, с автономной системой снабжения кислородом, выделенным из морской воды. Запасов воздуха, включая и "НЗ", у Евга оставалось часа на полтора.
Спрут почувствовал отсутствие ихтиолога.
"Где второй?"
- Пошел по своим делам, - ответил Валерий. Его злило назойливое любопытство осьминога. "Все равно ведь знает, - думал он. - А спрашивает так, будто я обязан отвечать".
Спрут приподнял края мантии и слегка втянул голову.
"Разве у вас не общие дела? Он пошел по своим и твоим делам к моим собратьям? Меня не взял... Плохо".
- Люди знают, что делают. Они не нуждаются в советах, - резко произнес Валерий.
"Так думают все люди? - спросил осьминог. А через секунду: - Мне можно войти?"
"Отстал бы ты от меня!" - подумал Валерий, но дверь открыл.
Он чувствовал сосущую боль в затылке, как будто его сейчас буравили, и не мог думать ни о чем другом, кроме Евга. Почему он задерживается? Не случилось бы чего... Валерию было сейчас не до осьминогов с их желаниями и интересами. В то же время он должен был помнить о присутствии Мудреца и не представлять ни на миг действий Евга, особенно того, что он хотел проникнуть в "инкубатор". Валерий попытался посмотреть на себя со стороны, оценить себя и свое поведение. Он подумал: "Что важнее: то, что происходит вокруг тебя, или отклик, который происходящее пробуждает в тебе? Ответ кажется очень простым: если для тебя, то важнее отклик, происходящий в тебе самом; а если для других?.. Не торопись с выводами. И для других, если это не касается их непосредственно, важнее, или во всяком случае интереснее, как ты откликаешься на события, а не сами события. Это кажется парадоксальным, но люди сплетничают о людях, а не о Везувии, не о Черном море и Тихом океане, не о Марсе и Млечном пути..."
Очень легко выплыла аналогия: "И рыбы сплетничают не о людях, а о рыбах, даже когда сеть уже накрывает их..."
Валерию показалась подозрительной эта аналогия, ее появление, и он спросил у Мудреца:
- Это ты подумал о рыбах и сети?
"Люди всегда вмешиваются в чужие дела так, будто это их собственные?" вопросом на вопрос ответил октопус.
- Что ты имеешь в виду?
"Второй пошел к моим собратьям, а ты недоволен, когда я спрашиваю о нем. Он пошел, не ожидая, пока его позовут. Он не советовался ни со мной, ни с ними, потому что люди не нуждаются в советах? Так?"
