— Вы, я и планета, напичканная бомбами. Обратный отсчет все еще идет. Кстати, Годвин, я вас не боюсь, все равно вы меня не убьете. Таким, как вы, непременно нужны зрители, чтобы было перед кем распускать хвост.
— Советую вам не злить меня, Джонс.
— Ах да, я и забыл, что говорил о вас Тримейн. У вас маловато терпения. Вы заводитесь с пол-оборота, верно? Сначала все тихо, спокойно, потом — трах-бабах! Ну да ладно, меня это не касается… Лучше расскажите мне о ваших планах, коммодор.
— Как вы справедливо заметили, я запустил процесс перепрограммирования счетно-вычислительных машин базы. Я, конечно, не специалист, но процедура была достаточно простой и… Словом, я справился.
— Вы изменили последовательность срабатывания зарядов, не так ли? Перенаправили ударные волны? И что произойдет, когда закончится обратный отсчет? Новый, ужасный взрыв? Но кого вы намерены взорвать, Годвин? Ведь не русских же…
— Сейчас нам, конечно, не до русских, потому что человечество неожиданно столкнулось с новой, еще более страшной угрозой.
— Остановитесь, Годвин! Ведь не собираетесь же вы…
— Вы сами подсказали мне, откуда они берутся и где обитают. На внутреннем ядре Земли, как я понял… Прожект «Гадес» позволяет нанести удар по врагу, находящемуся на противоположной стороне планеты, прямо сквозь толщу Земли. Нацелить резонансную сейсмическую волну на ядро планеты было проще простого.
Из динамиков системы оповещения базы раздался записанный на пленку голос:
— Внимание! До запуска процесса полной синхронизации элементов проекта «Гадес» осталось десять секунд. Девять… Восемь…
— Значит, вы собрались атаковать магмоидов, коммодор? Ну, теперь я не сомневаюсь, что вы окончательно сошли с ума! Только сумасшедший может объявить войну существам, стоящим во всех отношениях непредставимо выше человечества, — войну, которую нельзя выиграть по определению!
— Это вы неспособны выиграть войну, Джонс, а я слеплен из другого теста. Да и можно ли придумать лучший способ проверить, действительно ли наше новое оружие столь могущественно, как мы представляли.
— Я не допущу этого, Годвин. Вы безумец!..
— Назад, доктор!
— …Три… Две…
— Остановитесь, Годвин!
— Добро пожаловать в ад, Джонс.
— …Ноль.
Чудовищный взрыв заставил стены бункера содрогнуться.
04:36
Грузовик свернул к обочине и затормозил.
— Олдмур, конечная! — объявил Бакс Грейди, выключая двигатель.
Все вышли из кабины. Грейди отправился «на рекогносцировку», как он сказал, остальные пока оставались на месте. Уинстон зевал, деликатно прикрывая рот рукой, Тельма моргала, стараясь проснуться, — на протяжении последних нескольких миль она клевала носом и сейчас никак не могла прийти в себя. Восточный горизонт чуть посветлел, но до рассвета было еще далеко. Зато территория базы на западе была освещена ярче прежнего: к обычным фонарям добавились теперь прожекторы и осветительные ракеты, то и дело взмывавшие в воздух. Откуда-то доносились странные звуки, похожие на одиночные выстрелы. До проволочного ограждения базы оставалась всего четверть мили.
— Что нам делать дальше, Тельма? Где доктор Джонс? — спросил Уинстон.
— Я не знаю. Возможно, он до сих пор где-то на базе, я имею в виду — в бункере. — Она повернулась к Филлипсу: — Что это был за взрыв, капитан? Он чуть не перевернул наш грузовик. Ощущение такое, словно кто-то встряхнул шоссе, как огромное полотенце!
Капитан Филлипс пожал плечами.
— Возможно, проснулся вулкан, но на самом деле я так не думаю. Причина в чем-то другом.
— Я уверен, это была еще одна бомба, — сказал Уинстон. — Ощущения те же, что и при первом взрыве. Но откуда здесь взялся новый термоядерный заряд и почему они решили его взорвать? Что вообще происходит на этой базе?!
— Откуда мне знать! — голос Филлипса прозвучал раздраженно, но злился он, скорее, на себя или на командование, которое не потрудилось поставить его в известность о всех возможных вариантах развития событий. — Боюсь, до рассвета мне придется принять очень непростое решение. И не одно.
Из полумрака вынырнул сержант Грейди.
— Что вы можете сказать по существу? — резко обратился к нему Филлипс.
— Связи с бункером нет уже несколько часов. Ваши ребята оцепили базу снаружи и никого не пропускают ни внутрь, ни наружу. Наблюдатели сказали мне, что и американские подразделения на территории базы приведены в полную боевую готовность.
— Прелестно! Вооруженные британцы снаружи, вооруженные американские пехотинцы внутри — не хватает только, чтобы какой-нибудь болван приказал открыть огонь. То-то весело будет. А ведь мы, кажется, союзники… Кто там командует вашими соотечественниками, Грейди?
— Неизвестно, сэр.
— Как так — неизвестно? — слегка опешил Филлипс.
— Ходят слухи, что в бункере произошла какая-то заварушка и майор Краун был убит. Ваши солдаты подслушали, как об этом шептались американские часовые за загородкой.
— Но ведь Краун был старшим американским офицером базы, и если его убили… Ну и дела!
— Что вы намерены предпринять, капитан? — спросила Тельма.
— Я обязан разобраться в ситуации и взять ее под контроль — и чем раньше, тем лучше. Если кто-то захватил базу и начал взрывать атомные бомбы… Боюсь, нам все-таки придется штурмовать периметр. Впрочем, это еще не худший вариант.
— Смотрите! — внезапно воскликнул Уинстон. — Вон там, почти у забора!.. Кто-то вылезает из люка в земле!
Резко обернувшись, Тельма увидела, как участок газона приподнялся вместе с травой, сдвинулся в сторону и из дыры появились какие-то фигуры.
— Господи, это же профессор Тримейн! — ахнул Филлипс. — И с ним эта упрямая женщина-полицейский!
— Идемте же! — поторопила его Тельма. — Они наверняка знают, где доктор Джонс.
* * *
— Вы курите, доктор Джонс?
— Курю? Нет, коммодор.
Годвин чиркнул спичкой, закурил длинную сигару и с наслаждением выпустил ровное колечко дыма.
— Превосходный табак! Кубинский.
— Разве наше правительство не участвует в экономической блокаде Кубы? Мы больше не закупаем кубинские товары.
— Еще ни одному правительству не удавалось справиться с контрабандой, в особенности если речь идет о предметах роскоши. Кубинские сигары по-прежнему остаются лучшими в мире, и очень жаль, что их производят только на этом мерзком острове, пораженном красной заразой. Впрочем, это лишь еще один из признаков того, что в мире не все в порядке. Не так ли, Джонс?
