И видя, что Эверетт не двигается с места, Фарук повторил тихо, но настойчиво:
- Надо ехать, задерживаясь, мы рискуем жизнью.
"Ловушка! - сообразил наконец Эверетт. - Записка на столе и Блер, поджидающий на пустынном перевале. Я должен "уйти" - кому-то это требуется... Но Фарук, какова его роль в этой дикой истории?.."
И словно угадывая его мысли, Фарук заговорил опять. На этот раз его тихий голос звучал горячо, взволнованно.
- В Альджаубе оставаться нельзя. Лучше столкнуться с главарем, чем со всей его бандой. Тут есть люди, готовые по первому его знаку перегрызть вам горло. Я тоже человек Блера. Моим делом было наблюдать за вами, за каждым вашим шагом. Все это время я носил маску блеровского шпиона. Ради сегодняшней ночи, профессор, ради того, чтобы спасти вас и вашу работу.
Эверетт больше не колебался. "Если кому и верить, то Фаруку, - ведь это он раскрыл мне глаза..."
- Я верю вам, - ответил Эверетт. - Едем.
Вдвоем они быстро упаковали чемоданы. К счастью, вся научная документация оказалась под рукой.
Когда уже все было убрано, Эверетт нерешительно коснулся фиолетовой папки:
- Это собственность Блера...
- Блер - преступник, - сурово поправил Фарук. - А это - вещественное доказательство.
И приняв из рук Эверетта папку, сунул ее в чемодан.
- А как же Мэй? - спохватился Эверетт. - Я имею в виду мисс Сногсби. Неужели мы ее бросим здесь?
Фарук покачал головой.
- Она не присоединится к нам.
- Нет, нет, так нельзя, - заволновался Эверетт. - Я должен переговорить с нею.
- Хорошо, позвоните, - неожиданно согласился Фарук. И видя, что Эверетт нерешительно держится за трубку, поспешил его успокоить:
- Сейчас Билли Бенча нет.
Однако едва Эверетт поднял трубку, в ней зарокотал хорошо знакомый голос.
- Не обращайте внимания - это автомат, - подсказал Фарук.
- Пожалуйста, мисс Сногсби, - попросил Эверетт.
- Мисс Сногсби? - прогудел голос Апостола. - Ол райт, сэр.
Мэй выслушала его не перебивая.
- Вы обязательно должны ехать с нами! - заключил Эверетт свою взволнованную, сбивчивую речь.
- Это невозможно, Джордж, - она впервые назвала его по имени. - Это совершенно невозможно.
- Но почему же, Мэй? - не унимался Эверетт. - Поймите: оставаясь здесь, вы становитесь соучастницей преступления, страшного преступления...
Но она только твердила уставшим, каким-то потухшим голосом:
- Невозможно. Нет, нет, невозможно...
После нее Эверетт позвонил О'Лири. Физик огорошил его с первых слов:
- Я обо всем догадываюсь.
Эверетт замер.
- Ну, и...
- Обо всем догадываюсь и одобряю.
На минуту Эверетт потерял дар речи.
- Неужели вы готовы принять участие в этом... в этом злодеянии?
- Да, да, да! - выпалил О'Лири. - Готов. И никаких злодеяний, Эверетт. Отмщение, вот как сказал бы я. Отмщение. Дух Агура Мазды жаждет мести!
- Что за чепуха! Кому вы собираетесь мстить, О'Лири? Гитлеровцам? Но их здесь нет.
- Это совсем не важно. Агура Мазда должен явить себя пораженным народам. Вот главное.
- Он просто пьян, - сказал Эверетт, положив трубку.
- Он болен, - возразил Фарук.
В угнетенном состоянии Эверетт сел в машину. Через несколько минут они уже были у ворот, отделявших Альджауб от остального мира.
- Зайдемте, доктор, - предложил Фарук, открывая дверцу. - Вам будет любопытно.
Эверетт молча повиновался своему слуге. Они поднялись на невысокое крылечко проходной и остановились перед закрытой железной дверью.
- Это я, Фарук, - сказал шофер, и дверь немедленно распахнулась. Миновав короткий коридорчик, они вошли в незапертую ярко освещенную комнату.
- Вот она - обитель нашего Апостола, - краем губ усмехнулся Фарук.
Эверетт окинул помещение беглым взглядом. Что и говорить, это была оригинальная обитель. Пульт управления, телеэкраны, электронная аппаратура... Он не сразу обратил внимание на громкий храп, доносившийся из соседней комнаты.
- Что это? - покосившись на полуоткрытую дверь, прошептал он.
- Апостол, - махнул рукою Фарук. - Сейчас он безвреден. Бодрствует только Голос. Слушайте.
Он подошел к пульту, присел на вращающийся стул. И тут же заговорил Голос. Голос Апостола.
- Добрый вечер, сэр. Происшествий нет. В двадцать тридцать восемь Эверетт позвонил Сногсби. Разговор семь минут. В двадцать пятьдесят Эверетт позвонил О'Лири. Разговор три минуты. В двадцать один ноль пять Эверетт вышел из дому вместе с Фаруком. Все. Включаю запись первого разговора: Эверетт - Сногсби...
Фарук встал и голос тут же смолк.
- Все это он прослушает утром, когда проспится. Но мы будем уже далеко.
- Как же охрана? - удивился Эверетт. - Сейчас здесь может хозяйничать, кто захочет.
- Не забывайте, что я доверенное лицо, - улыбнулся Фарук. - На ваш голос дверь сюда не распахнется. Наоборот. Смотрите.
Он поманил рукою Эверетта. Приблизившись к комнатке, из которой доносился храп, они увидели там живописную картину. На широком кожаном диване, задрав курчавую бороду к потолку, раскинулся Апостол. Несколько бутылок валялось рядом, на полу. Фарук с усмешкой указал на ведро, приспособленное над головою бдительного стража.
- Как видите, всей этой хитрой автоматики оказалось недостаточно. Апостол ввел деталь собственного изобретения. Ведро с водой дополняет сигнал звуковой тревоги. Если б у ворот прозвучал ваш голос вместо моего, бедняга Бенч не избежал бы холодного душа.
- Ладно, пусть спит, - впервые за вечер улыбнулся Эверетт.
- Пусть спит, - согласился Фарук. - тем более что он сам приказал не тревожить его без нужды и даже показал, как открыть ворота.
Они вернулись в первую комнату, и Фарук нажал одну из кнопок на пульте управления.
- Вот и все, - сказал он. - Можно ехать.
Дорога шла ровной каменистой степью. Ночная тьма гнала навстречу потоки сухого воздуха, редкие песчинки потрескивали на ветровом стекле. Сидя рядом с Фаруком, Эверетт пытался осмыслить происшедшее.
Ясно, что Блер готовит преступление. Его цель - обогащение. Для начала искусственная вспышка саранчи, - и жирный куш, связанный со скачком цен на продовольствие. Ну, а потом, в годы массовых залетов, он с помощью "хлыста" будет гонять саранчовые полчища по всей Азии, собирая дань с целых государств!
- Вы обещали рассказать мне, - напоминает Эверетт.
- Да, - отвечает Фарук.
Эверетт не мог не обратить внимания на странную метаморфозу, происшедшую с ним. Неразговорчивый и, как казалось, малоразвитый шофер-туземец, отвечавший обычно кивком головы или отрывистой короткой фразой, оказался, судя по языку, человеком явно образованным. Да, Фарук был не только шофером. Молодой ученый, энтомолог, он так же, как и Эверетт, посвятивший себя борьбе с саранчой, несколько лет с увлечением работал на государственном противосаранчовом пункте.
