- Так точно, - отчеканил полковник, - так точно, будет сделано, мигом, одна нога здесь, другая - там, так точно, так точно, есть!
Он положил трубку, устало посмотрел на меня и произнес:
- Развелось тут вас на мою голову. - Затем взбодрился. - Я же говорил, Владимир Андреевич, что законность в наших органах это основа основ, презумпция невиновности была и будет краеугольным камней нашей правоохранительной системы. Конечно, бывают и ошибки, но истина все равно восторжествует. Вам приказано прибыть в университет, где уже находятся министр образования, губернатор области, прокурор, профессор Ван Дамминг, дипломаты, министерские работники, представители аппарата президента и пресса. Все ждут только вас. А что это за узелок у вас? Неужели вы думали, что мы вас сразу и посадим? Давайте узелок, я здесь его положу, а то неудобно с узелком перед такими гостями.
- Нет уж, я все это по карманам рассую, нельзя у вас ничего оставлять, чтобы снова сюда не возвращаться, - сказал я, - в России еще не изжила себя поговорка, что от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Береженого Бог бережет, - сказал я и пошел к выходу.
- До свидания, Владимир Андреевич, - крикнули мне вослед.
- Лучше уж прощайте, - проговорил я.
Одет я был не так уж и модно, а как положено для отсидки - старенький костюм, рубашка в полоску, плащик. Все свое растолкал по карманам и стал похожим на командированного из района, у которого все свое всегда с собой и он всегда готов ехать хоть в Америку, хоть обратно к себе в район, где его ждет уютный дом и красавица-жена.
Телефон сотовый вообще не брал. Потом его след и с собакой бы никто не нашел. Хотел ехать домой, да поехал в университет, показаться, что я на свободе.
Хотел пройти к ректору, но меня туда не пустила незнакомая охрана, сказав, что там идет важное совещание и будет идти еще часа полтора.
Секретарь ректора сказала:
- Владимир Андреевич, а вас все искали, да найти никто не мог. Жена ваша сказала, что вас посадили, - и она всхлипнула. - Вы уж посидите здесь, а то снова будут искать и всех снова обругают.
Я представлял, как все случилось. У нас как всегда. Не обращается внимания на то, от чего в нормальных странах подает в отставку все правительство, зато по разным незначительным поводам приводится в движение вся машина.
Кто-то с самого верха сказал тому, кто пониже:
- Что там происходит? Неужели некому навести порядок и дать квалифицированный ответ на эти инсинуации?
Вниз это указание уже пришло в сопровождении комментариев и дополнительных указаний задействовать все силы и возможности для поиска виновных и наведения порядка. У одного турецкого писателя есть рассказ "Почему кричала кошка" . Что-то похожее произошло и сейчас.
Через час закончилось совещание. Все стали выходить, ректор увидел меня и стал укорять:
- Ну, где же вы были, Владимир Андреевич, мы вас обыскались, а вы здесь прохлаждаетесь, - и на ушко мне, - я уж тут похлопотал, и Симакова тоже отпустили. Первичный радиоуглеродный анализ показал, что все предметы относятся к каменному веку. А такого быть не может.
- Я-то вам зачем? - никак не мог уяснить я для себя. - Я к этим раскопкам не имею никакого отношения.
- Понимаете, - сказал ректор, - Симаков на допросе сказал, что это вы указали место для раскопок, вот все и подумали, что это вы главный организатор всего. А сейчас к министру, он хотел с вами поговорить. Видок-то у вас не министерский, да хрен с ними, пусть сами думают, прежде чем указания вниз спускать.
Министр встретил тепло. Пригласил присесть в кресло. Распорядился, чтобы принесли кофе.
- Владимир Андреевич, - сказал он, - не удивляйтесь тому, что произошло. Что в провинции, что у нас в центре - все одинаково. Вы и сами это знаете. Все уповают только на вас, что вы сможете объяснить всю подоплеку найденных артефактов. Сейчас подойдет профессор Ван Дамминг, и мы продолжим разговор. Запад, как всегда по-геббельсовски, вбросил информацию о научной мистификации в России и умыл руки, а наши что-то быстро на это прореагировали, как и рассчитывали западные специалисты по информационному противостоянию. Поэтому нам нужно как можно быстрее найти ответы на все вопросы.
- А зачем нам искать эти ответы? - сказал я. - Пусть Ван Дамминг сам и ищет ответы на них. Давайте предоставим ему такую возможность подтвердить или опровергнуть свою гипотезу. Пусть побарахтается в своем дерьме. Ему это будет полезно. А у меня есть объяснение, но в это объяснение никто не поверит.
- Почему же никто поверит, - улыбнулся министр.
- Потому что объяснение слишком фантастическое, чтобы в него поверил здравомыслящий человек, - улыбнулся и я в ответ.
- Что же может быть фантастического в этом, - спросил министр.
- Машина времени, - ответил я. - Если предположить существование машины времени, то все встает на свое место. Путешественник во времени попал в каменный век и помог племенам шагнуть в железный век. Даже не в железный, а в чугунный век, потому что, как говорят специалисты, все изделия из чугуна, то есть была проведена первичная обработка железной руды.
- Да, оно так, - сказал министр, - но кто поверит в существование машины времени?
- Если верящих будет двое - вы и я, это много или мало? - спросил я.
- Не искушайте, Владимир Андреевич, верить в то, что подвластно только лишь воображению, - сопротивлялся министр.
- А разве кто-то мог поверить в полеты в космос или в генную инженерию? - убеждал я его. - Но ведь пришлось поверить. От того, что есть на самом деле, отвертеться нельзя.
- В том-то и дело, - оживился министр, - верить можно в то, что можно пощупать руками.
- Вот и щупайте на здоровье реальное смещение временных кругов каменного и железных веков, - рассмеялся я. - Кто может пощупать Интернет? Никто. Он вроде бы есть, и его вроде бы и нет. В чем осязание единого информационного пространства? Ни в чем. Стоит машина, а к этой машине подключены другие машины и в этих машинах информация. На оной стороне земного шара полдень, на другой стороне - полночь, но люди общаются в режиме реального времени. Это что, не машина времени? Самая настоящая машина времени. А кто может поручиться за то, что в сети нет компьютеров из будущего? Никто. Мобильный интернет не проводной, а радиоволновой. И распространение волн не поддается никаким временным законам. Разве можно отрицать то, что и во времена д'Артаньяна нельзя было слушать радиопередачи по транзисторному приемнику?
- Нет уж, увольте, щупайте сами, а нам представьте на утверждение бумажечку, что это все не воображение, а результат, воплощенный в материале и проверенный на деле, - в министре верх взял чиновник, - вот после этого и всем будет приказано верить в то, что машина времени существует.
