Император Гораций улыбнулся своей фирменной белозубой улыбкой и слишком уж радостно воскликнул:
— Храмми, немедленно настрочи эту бумагу! А ты, мой друг, готовься к тому, чтобы принять под свою опеку какое-нибудь космическое герцогство. Это сразу же отобьёт охоту у некоторых аристократов злословить на твой счёт. Правда, ни одного свободного у меня нет, но поскольку тактиты решили покинуть Крейду, ты сможешь развернуться там. Твой внучок, насколько я это помню, уже откинулся, так что старому пирату самое время стать пиратским герцогом и начать служить Империи в новом качестве. В этом качестве ты моментально станешь всеобщим любимцем на Рианоне не смотря даже на то, что возглавишь мою охранку и вот о чём я тебя попрошу в первую очередь, Ролло. Найди, пожалуйста способ заставить Ника принять какой-нибудь важный и ответственный пост в Империи. Этот паршивец ни о чём не хочет слушать, а мне его будет очень недоставать.
Президент Энсис, который делал вид, что дремлет, тут же оживился и тоже воскликнул вслед за императором:
— Вот-вот, Ролло, найди, чем можно унять этого упрямца. Он уже подал Храмми прошение о своей отставке и расформировании группы «Земля-21», а мне прошение о том, чтобы я освободил его от должности тайного советника Президента Республики и мотивирует это тем, что война, дескать, окончена и он желает оставить секретную службу, а вместе с ним о том же заявили все его друзья. Прапор, Медведь и Крошка Енот изъявили желание стать личными пилотами-телохранителями Миоранты, а все остальные хотят после отпуска продолжить нести службу на «Оффенсио», чтобы гоняться за космическими пиратами и всяческими жуликами в обоих галактиках, как и их командир.
— Гор, поверь, Мудрец знает, что делает. — Сказал с усмешкой Храмм Регнер — Если тебе этого ещё не известно, он не уйдёт со службы даже тогда, когда гроб с его телом будет опущен в землю на военном кладбище Астраурбиса, на котором покоится немало рианонцев, а также уроженцев многих других миров. Даже после смерти Ника его могила будет служить нашей конторе, как и его дух. Ну, а в том, что официально он выйдет в отставку, как и все его парни, и продолжит гонять за "Парк Тиу" в качестве призового пилота «Оффенсио», ещё сослужит нам всем хорошую службу. Кстати, Гор, ты в курсе того, что очень многие космические пираты всерьёз задумались над тем, а стоит ли им продолжать заниматься своим промыслом, если командование космофлота Содружество собирается перед Дядюшкой Сальве новую боевую задачу, — громить космических пиратов везде, где они только появятся и что Бешенный Ник даже не смотря на то, что стал айдентом императрицы Миоранты, не намерен перебираться на Гермиану и вешать свой гладиус на стену. Эта новость гуляет по галактике всего пять дней, а кое-кто уже пришел от неё в ужас и сдал свои корабли в утиль, что вовсе не удивительно. Раз уж энергоны прозвали наши новые гладиусы — терваго и боялись встречи с ними, то что тогда говорить об этой космической шпане? Так что вряд ли Ролло имеет смысл суетиться. Просто у Мудреца и его команды теперь новая легенда, а если учесть то обстоятельство, что Прапор, Медведь и Крош будут пилотировать флайер императрицы всего лишь раз в году, во время гонок над столицей империи, то и их ты гораздо чаще найдёшь на «Оффенсио» или там, где они будут теперь жить прикидываясь какими-нибудь коммивояжерами, нежели на Гермиане.
— Ну, что же, в таком случае мне нужно будет подумать о том, как залучить Ника и его парней на Рианон. — Задумчиво сказал император и спросил друга — Никки, что я должен сделать для вас, чтобы иметь счастье взять и завалиться в гости к каждому с бутылкой бренди в одной руке и букетом цветов в другой. Назови свою цену, парень, не тяни из меня душу.
Николай не торопился отвечать. Его в равной степени не устраивало как то, что говорил о нём Храмм Регнер, так и то, что требовал или хотел потребовать от него император Гораций. При этом ему совершенно не хотелось отправляться на Звёздную Русь и тем более участвовать в создании каких-то там Звёздных Триумвиратов. Заявляя о своей отставке, он мечтал только об одном, выйти в отставку. Поэтому, помолчав какое-то время он ответил:
— Гор, тебе не придётся особенно напрягаться. Как и большинство моих друзей я намерен окончательно перебраться на Рианон. Энсис, извини, но Стилан и особенно Астраурбис, это вовсе не то место, где пристало жить военному пенсионеру. Задолбают если не юные стиланские снобы, то вертухаи Папочки Храмми. Ребята, возможно вас это удивит, но мы все действительно очень устали и просто хотим отправиться на покой. — Внезапно Николай рассмеялся с подчёркнуто-неестественной весёлостью и отчаянно фальшивя пропел — Под высокой горой я зарою винчестер свой. Надоело мне воевать. — После чего унылым тоном продолжил — Господи, вы даже не представляете себе, как мне надоело быть боевой машиной. Мне даже бриться по утрам стало трудно. Противно смотреть на свою собственную рожу. Так и хочется придушить этого долбанного рыцаря без страха и упрёка, который таращится на меня из зеркала. Ребята, вы даже не представляете себе, как мне стыдно смотреть в глаза Миоранте после всего того, что я говорил об этой девушке тогда, когда считал её своим врагом. В общем сейчас не только я, но и все мои друзья думаем только об одном, — залечь на дно, как подводная лодка, и пожить какое-то время тихо и скромно, как это и положено пенсионерам. Кинг-Конг и вовсе собирается снова отправиться в Тибет, пожить в монастыре. Гамлет, бедолага, и вовсе разрывается на две части, то ли ему самое время совершить хадж на Звёздную Мекку, как всякому приличному татарину, то отправиться на Звёздную Русь, чтобы замаливать там грехи в каком-нибудь монастыре, поскольку отец его окрестил на зло своей казанской родне, но скорее всего он всё же скорее всего осядет на Рианоне и попробует устроиться на работу в каком-нибудь театре. Он же у нас прирождённый артист и его возьмут в любую труппу, так что с голоду он не помрёт. Правда, нас всех куда больше мучает вовсе не то, чем мы будем зарабатывать себе на хлеб, а совсем другое. Мы все старые, уставшие от боёв ветераны и больше всего нас мучают сны, в которых к нам являются как наши погибшие друзья, так и враги, убитые нами. Понимаю, для вас это звучит дико, поскольку даже самому старшему из нас, полковнику Соловьёву, ещё не исполнилось семидесяти, нам с Прапором и вовсе всего по пятьдесят два года, а Медведю вообще ещё и полтинника не стукнуло. Для вас мы все пускай и не юноши, но всё равно ещё очень молодые люди, ведь вы живёте в среднем по четыреста лет, а некоторые и того дольше. Лично у меня в даже в голове не укладывается, что я смогу дожить до таких лет. В общем мы все действительно хотим только одного, выйти в отставку и пожить хотя бы какое-то время, как самые обычные пенсионеры — тихо и незаметно. Гор, если ты не станешь превращать наш выход в запас в событие имперского масштаба, то мы все будем тебе очень благодарны.
