Флайер плавно и практически бесшумно пошел на снижение и когда до берега осталось метров сто пятьдесят, рыбаки увидели туриста, сидевшего на бревне подле донок с таким скучающим видом, что они невольно рассмеялись. Похоже, что рыбная ловля у этого мужчины, одетого в солдатские штаны и голубую майку-тельняшку десантника, не задалась, хотя он и поднялся ни свет, ни заря. На подлетающий к берегу флайер этот незадачливый рыбак посмотрел без энтузиазма и сразу же поднялся с ошкуренного и отполированного почти до блеска задами тех рыбаков, которые были здесь старожилами, чтобы то ли поприветствовать их чин по чину, то ли сразу же начать сматывать донки и искать другое место для рыбной ловли. Может быть поэтому казак-космодесантник, отправившийся с внуком на рыбалку, посадил флайер метрах в десяти от берега, а не гораздо дальше, где судя по следам они обычно разбивали свой бивак. Оба, дед и внук сразу же выбрались из машины и подошли к туристу, высокому моложавому мужчине, глядящему на них с улыбкой и старший сразу же сказал ему в знак приветствия на унилингве:
— Утро доброе, мил человек. Как успехи? — Чутко понюхав воздух, он сразу же заметил — Похоже, что никаких успехов у вас-то и нет, но это дело мы сейчас поправим. Давайте знакомиться, я Максюта Виктор Петрович, сотник третьего отдельного полка Донского космического войска, а это мой внук, Дмитрий. А как вас звать величать, мил человек?
Казак протянул туристу свою крепкую, мозолистую ладонь человека, привыкшего иметь дело с железом и тот ответил на его рукопожатие. Рука у туриста оказалась не менее крепкой и мозолистой, а голос твёрдым и уверенным, когда он назвал себя, сразу же заговорив по-русски:
— Ну, а я Николай Владимирович Серебряков. Путешественник. Прибыл на вашу планету вместе с женой и сыном вчера под вечер. Разглядел сверху эту реку и почему-то захотел порыбачить, а когда запросил диспетчерский пункт и узнал, что это Дон, моё желание порыбачить на ней только увеличилось, на Земле я ведь жил когда-то в Ростове. Правда, желание желанием, но я как поставил с ночи донки, так ничего и не поймал. Даже не знаю, как теперь перед женой и Николкой оправдываться буду.
Казак тут же восторженно принялся трясти руку космического путешественника, громко приговаривая:
— Земляк, ростовчанин. Вот здорово, я же тоже в Ростове жил когда-то, на улице Батайской. Да, я и сейчас на ней живу в том же самом доме, который своими руками и построился, когда был уволен в запас с Черноморского флота в семьдесят втором году. Ну, с уловом мы вам сейчас быстро поможем разобраться. За рыбу у нас в семье Дмитрий отвечает, так что пойдёмте к бережку, самое время донки ставить. Вы на какую наживку-то ловить стерлядь пытались? Небось на тесто?
Николай смущённо ответил:
— Да, я что, у вас тут какая-то другая наживка нужна?
Дмитрий, который успел метнуться к флайеру и вытащить из него внушительного размера контейнер, тут же стал объяснять путешественнику, быстро доставая какие-то ёмкости и донки:
— Это точно, наживка в этой заводи нужна особая и поскольку вы гость в наших краях, то вам я расскажу её секрет. Тут у нас растут особые грибы, Николай Владимирович, вот я на их основе и готовлю прикормку для стерляди. После неё она недели две ничего другого есть не желает. Зато за моим грибным тестом чуть ли не сама на берег выпрыгивает, так что с рассвета и до половины одиннадцатого, пока солнце не начнёт пригревать эту заводь, вам, Николай Владимирович, если вы решили хорошенько запастись стерлядкой, на нашем брёвнышке сидеть не придётся. — С уважением посмотрев на ещё больший контейнер Николая, он добавил — А порыбачить вы, явно, хотите основательно, так что богатый улов я вам гарантирую. Ну, а потом, когда стерлядь на глубину уйдёт, мы займёмся раками. Раз вы жили когда-то в Ростове, то не побоитесь запустить руку в нору. Только раки у нас тут будут покрупнее, чем они были на Земле. Некоторые чуть ли не по локоть вымахали уже, а клешни у них в ладонь размером.
Николай оживлённо закивал головой и воскликнул:
— О, с этим делом я хорошо знаком, Дмитрий. У меня для раков даже пиво заготовлено, а, уж, как я их варить умею, пальчики оближите. И посудина у меня для них заготовлена.
Глядя на то, как дед и внук снаряжают донки, Николай быстро вытащил из воды свои снасти и принялся менять на них наживку. К той, которую наживил с вечера он, рыба даже не притронулась. Вскоре рассвело и начался просто какой-то бешенный клёв, а потому рыбаки только и успевали делать, что снимать с крючков рыбу. Некоторые особи имели в длину около метра и потому оба контейнера быстро заполнялись уловом, так что разговаривать им было практически не о чем. Вскоре проснулись Нина и семилетний Николка, которые тоже принялись с азартом ловить рыбу и два робота притащили на берег ещё один пищевой контейнер, который до половины одиннадцатого утра тоже был до отказа забит стерлядью к полному восторгу жены Николая и особенно к радости его сына.
После этого Николай попросил дать ему два часа на приготовление царской ухи. Ещё вечером ему удалось наловить с десяток окуней и с полсотни довольно крупных ершей, а потому уха обещала быть славной. Виктор Максюта попытался было помочь космическому туристу с ухой, но тот хотя и вежливо, но всё же очень настойчиво попросил того заняться чем-либо другим. Например половить вместе с внуком раков, от чего казак сразу же наотрез отказался и хотел было остаться возле большого очага в качестве консультанта, но Нина, взяв его за руку, сказала:
— Виктор, не искушайте судьбу. Коля очень терпеливый человек, но только не тогда, когда он готовит. Поверьте, вы вряд ли найдёте повара лучше него, тут с ним может конкурировать только наша дочь Настя, но зато вам не найти и более вредного повара. Поэтому давайте оставим его в покое.
В отличие от космического казака, да, к тому же сотника, под чьим командованием была целая эскадрилья гладиусов, Нина, строго прикрикнув на сына, чтобы тот и близко не подходил к ракам, отважно полезла в воду и стала смело шарить рукой по рачьим норам. Вскоре она вытащила первого рака, который и в самом деле был величиной с хорошего лангуста, а затем на траву полетел второй. Всякий раз эта красавица восторженно кричала, а потому Николаю не терпелось поскорее покончить с ухой и присоединиться к своей жене. На долю же Виктора Максюты только и оставалось, что таскать раков от берега до контейнеров и ещё отгонять от этих чудовищ с огромными клешнями шустрого, непоседливого мальца, да, ещё истекать слюной от совершенно невообразимого аромата ухи. Всё это можно было назвать чуть ли не физическими страданиями, если и вовсе не истязанием, ведь ни он сам, ни его внук в это утро ещё даже не завтракали.
