Через двадцать минут (Бет погуляла по веранде и посмотрела новости по визору) выяснилось, что это Моро.
Выйдя из крытого силовым куполом сада на террасу, она увидела, как Моро, держась чуть позади Керета, выруливает туда же. С третьей стороны подплывала государыня Иннана.
«Вот зараза», – подумала Бет. Она как-то не сообразила, что Керет наверняка будет завтракать с матерью. Моро и Иннана за столом. Два удовольствия в одном флаконе. Яду мне, яду! Не для себя, конечно…
Моро, увидев ее, слегка притормозил, кашлянул, чтобы привлечь внимание Керета, и сказал:
– Пожалуй, государь, я вынужден отклонить ваше предложение. Государыня Иннана, взываю к вашему великодушию и прошу простить меня за то, что я покину вас так рано.
– Эльза, – проговорил растерянно Керет. – Сеу Лесан… матушка… – и снова:
– Эльза… Как бы мне хотелось примирить вас с Морихэем.
– Исключено, – сказала Бет, скрипнув зубами. – И знаешь, это у тебя хорошо придумано – отбирать оружие и оставлять морлоков при входе.
– Да, – согласился Моро. – Сеу Эльза, неужели вы полагаете, что мы – первые два человека, которые встретились здесь, находясь в состоянии смертельной вражды? Впрочем, я с вами не воюю, а ваша вражда, ко мне не заслуживает звания смертельной.
– Ты… – прошипела Бет, слов не находя от ярости. – Пошел вон…
– Моя невестка не будет так разговаривать с моим другом, – пропела государыня Иннана. – Вы, конечно же, останетесь на завтрак, сеу Лесан. Я настаиваю.
Таким образом, завтрак прошел совсем не так, как хотелось ей. Одно утешало: он прошел не так, как хотелось Моро. Синоби поддерживал с государыней Иннаной светскую беседу ни о чем, Бет помалкивала. Если бы не острая необходимость увидеться и поговорить с Керетом, она ушла бы, несмотря на голод – в конце концов, за полчаса никто еще от истощения не умер.
Керет понял ее состояние, и не старался завлечь ее пустопорожним разговором, но один раз ободряюще пожал ей пальцы, когда она потянулась за персиками. Наконец, Моро допил кофе, доел десерт и распрощался. Керет вежливо отделался от матери. Вдвоем они прошли в библиотеку.
– Я сразу понял, что ты пришла поговорить о чем-то серьезном, Эльза, – юный император сел на диван и усадил ее рядом с собой.
– Да, – сказала она. – А зачем приходил Моро? Чего ему от тебя нужно?
– Ничего, – пожал плечами Керет. – Он пришел по моей просьбе.
– По твоей? – изумилась Бет. – А тебе-то что от него нужно?
– Ничего. Просто иногда мне хочется поговорить с человеком, которому от меня ничего не нужно. Таких людей очень мало, Эльза.
Она вздохнула.
– Ты знаешь, я сейчас чувствую себя последней свиньей, но… мне кое-что нужно от тебя.
– Ты всегда можешь сказать, – Керет улыбнулся своей беспомощной улыбкой. – Правда, я не могу пообещать, что выполню…
– Дядя приносил тебе на подпись указ об элиминации гемов?
– И я уже подписал, – кивнул Керет.
– Нет! – Бет вскочила. – Это… ужасно! Ты не мог…!
– Вот видишь, леди Альберта не зря отстранила тебя от участия в советах. Ты, не прочитав документа, подымаешь истерику.
– Да мне одного названия хватило!
– Бет, успокойся. Ты наверняка воображаешь себе какие-то зверства. Но ничего такого не будет. Элиминация гемов – процесс, растянутый на двадцать лет и на три этапа. Первый этап – стерилизация всех женщин третьего и четвертого поколений. Второй этап – стерилизация всех плодных женщин. И третий – прекращение работы репликаторов. Никто не будет никого убивать, поколения отойдут естественным путем.
– Чушь. У вас прията эвтаназия для старых гемов.
– Но это же будет не завтра и не со всеми поголовно!
Бет посмотрела в мягкие, матовые глаза жениха – и в голове сверкнуло слово: «заговор». Сверкнуло и быстро погасло – как трусливая рыбка, что вынырнет из воды на миг – и сразу обратно.
Керет истолковал ее молчание по-своему.
– Тебе, во-первых, обязательно нужно прочесть документ, а во-вторых, поговорить с дядей…
– Я читала документ, – раздраженно сказала Бет.
– Ты же говорила, что тебе хватило одного названия.
– И тем не менее, я его прочитала. И с Рихардом я говорила. Керет, вы… вы сами не понимаете, что делаете. Вы сначала создали целую расу, чтобы она вас обслуживала, всячески ублажала и воевала за вас. А сейчас, когда они больше не нужны, вы говорите: они нагрузка на экономику, их надо элиминировать. Вы даже не решаетесь прямо сказать «уничтожить». От слова «уничтожить» пахнет тем, чего вы боитесь – выстрелами и кровью. А «элиминировать» – это так… цивилизованно. Керет, вы берете и пытаетесь вот так отменить живых людей… Устранить несправедливость еще большей несправедливостью. Сначала говорите, что рабовладение развращает, а потом: уничтожим всех рабов, чтобы не развращаться. Это… жестоко.
– Эльза, твое имперское воспитание мешает тебе смотреть на вещи непредвзято.
– То есть – забыть, что у гемов такие же чувства, как и у нас?
– У всех животных такие же чувства, как у нас. Тебя сбивает с толку внешнее сходство между гемом и человеком – но на самом деле они просто животные с включением части человеческого генома. Причем, животные домашние, не приспособленные к жизни на воле. Да, жестоко усыплять старого любимого пса – но куда жесточе прогнать его из дома здесь, на Картаго: охоться и живи как знаешь. Да, они умеют смяться и плакать – а твой друг не умел, кстати: разве это делает его меньше человеком?
– На твоем месте я бы о нем не вспоминала, – тихо сказала Бет.
– А я не могу забыть. Я ощущаю его присутствие все время, когда ты рядом. Вижу эти четки у тебя на руке… Ты молишься?
Бет не молилась, но соврала:
– Да.
– Иногда это кажется просто невыносимым, – сказал Керет. – Соперник, которого нельзя превзойти… Ты постареешь – он навсегда останется юным. Твои недостатки пребудут с тобой, а его – забудутся.
– А ты умри, – зло сказала Бет. – Выбери один раз правильно между добром и злом – и умри за это.
– Эльза, он умер за то, что совершил убийство.
– Он совершил убийство, пытаясь меня спасти! Он страшно ошибся, но он не струсил!
– Тогда я лучше струшу. Я не хочу так ошибаться. Не хочу проливать кровь.
– Какую кровь, Керет? Кто умрет от того, что ты отзовешь документ?
– Эльза, если мы не сократим рабочие места гемов и не создадим рабочие места для людей, в ближайший год нас ждет социальный взрыв! Половина мужского населения Пещер законно владеет оружием. Это будет страшно.
Бет промолчала. Что тут можно было сказать? Керет серьезно верил в то, что говорил. На одной чаше весов для него лежало кровавое побоище среди людей, на другой – медико-санитарная операция по контролю численности над животными. Переубедить его не было никакой возможности.
